Зачем секретарям египетских фараонов приходилось учить аккадский? Что в XVIII веке до нашей эры стоило дороже — золото или железо? Как звучит язык, вымерший почти две тысячи лет назад?
О первом языке международного общения и о том, что нам даёт его знание, рассказывает кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Института всеобщей истории РАН Илья Сергеевич Архипов.
Стенограмма эфира программы «Родина слонов» с кандидатом исторических наук, ведущим научным сотрудником Института всеобщей истории РАН Ильей Сергеевичем Архиповым.
Михаил Родин: Сегодня мы будем говорить об аккадском языке – первом международном зафиксированном языке, который распространился на всю известную тогда ойкумену.
Илья Архипов: Речь идет о древней Передней Азии. Там в XXX-XX вв. до н.э. существовали разные государства и народы, которые, действительно, в международном общении пользовались аккадским языком. Этот мир охватывал территорию нынешнего Ирана, Ирака, Сирии, стран Восточного Средиземноморья: Израиля, Ливана, Палестины, Иордании и включал в качестве одного из центров силы территорию Египта.
М. Родин: Что это за язык? К какой языковой семье он относится?
И. Архипов: Это язык семитской семьи, то есть он родственен таким современным языкам, как арабский и иврит, или таким древним языкам, как древнееврейский, арамейский. Все эти языки в той или иной степени родственны аккадскому, но никакому из них он не родственен больше, чем другим. Внутри семитских языков он составляет отдельную восточносемитскую группу. Тут надо сказать, что аккадский язык – это на самом деле условное название, как мы можем говорить про греческий язык, имея ввиду язык Гомера, например. Было довольно много близкородственных диалектов аккадского языка, которые существовали на протяжении трех тысяч лет, и, соответственно, достаточно сильно отличались друг от друга.
М. Родин: Они отличались друг от друга потому, что менялись с течением времени?
И. Архипов: Они существовали на большой территории по меркам древности, у них были региональные различия, и они менялись с течением времени тоже. Носители нововавилонского времен Геродота, конечно же, не поняли бы носителей староаккадского времен Саргона Древнего.
М. Родин: Они даже не смогли бы прочитать?
И. Архипов: Образованные люди как раз умели читать очень древние тексты, но для этого требовалось специальное образование.
М. Родин: Сейчас, насколько я понимаю, он абсолютно мёртвый и нет даже никаких прямых потомков?
И. Архипов: Да, это тот довольно редкий случай, когда у языка не осталось никаких живых потомков, традиция была полностью прервана, и этот язык был забыт на 2 000 лет до XIX в.
Этот язык в письменном виде фиксировался на протяжении более двух тысяч лет. Первые известные нам памятники на аккадском языке датируются XXV в. до н.э. В то время на Земле было очень мало мест, где умели читать и писать: это был Египет, Месопотамия и области под её культурным влиянием. В Месопотамии существовало двуязычие: на самом юге Месопотамии люди говорили по-шумерски, на севере – по-аккадски.
М. Родин: Как получилось, что аккадский язык вытеснил шумерский и когда это произошло? Насколько я понимаю, это спорный вопрос.
И. Архипов: Да, это спорный вопрос и трудно сказать, почему аккадский победил. Хотя не уверен, что можно говорить о какой-то борьбе. Но ареал шумерского языка был достаточно замкнутый. Это самый юг Ирака, а вокруг говорили на других языках, прежде всего на аккадском. И получается, что аккадский запирал шумерский с севера и, возможно, это сыграло свою роль. В истории языков очень важна политическая история. Если какой-то язык становится официальным в государстве, он достаточно быстро вытесняет все остальные. Так случилось, что центры политического доминирования, прежде всего Вавилон, где-то с начала XX в. до н.э. находились в аккадоязычных областях.
М. Родин: Я правильно понимаю, что распространение аккадского языка связано именно с возвышением Аккада?
И. Архипов: Да, совершенно верно. На восточносемитских диалектах, на том языке, который мы сейчас называем аккадским, говорили и до возвышения Аккада, но именно в державе со столицей в Аккаде он стал впервые в известной нам истории государственным языком.
М. Родин: Давайте поговорим о Саргоне I, который создал первую державу, объединившую всю Месопотамию.
И. Архипов: До этого Месопотамия находилась в состоянии политической раздробленности, что, в принципе, свойственно такому раннегосударственному состоянию. Были центростремительные тенденции, что свойственно для областей с единой культурой и взаимосвязанной экономикой. Попыток интеграции было довольно много. Часть из них исходила из шумерских областей, часть – из более северных областей с аккадоязычным населением. Но так случилось, что тем, кому удалось воплотить эти стремления в жизнь, стал Шаррум-кен, в современной передаче – Саргон, который смог это сделать из города Аккад. Почему? Трудно сказать, мы никогда не узнаем, почему он, а не кто-то другой.
М. Родин: Как языки становятся международными? Это был культурный или экономический прорыв, или они просто захватили большую территорию и насадили свои культуру и язык?
И. Архипов: Как правило, это идет рука об руку. Бывают и исключения, но политическое доминирование часто бывает связано и с культурным доминированием. В Эламе были попытки создать свою письменность – протоэламское письмо, – и в какой-то момент в доисторические времена он шел наравне с шумерами в своем развитии, но почему-то они заимствовали очень рано шумерскую клинопись. В Сирии было сильно влияние месопотамской цивилизации, именно Месопотамия принесла туда письменность и всё, что с ней связано. Ярчайшее проявление этого – город Эбла, где в XXIV в. до н.э. существовало государство с письменностью, заимствованной из Месопотамии. Там нашли огромные клинописные архивы того времени.
М. Родин: Получается, если хочешь доминировать, ты должен что-то изобрести. Но если у тебя нет письменности, тебе ее проще заимствовать и заодно еще и подцепить язык.
И. Архипов: Естественно, да. Каждая письменность создается под какой-то язык, и, чтобы адаптировать чужую письменность под свой язык, нужны усилия. Какие-то народы на эти усилия шли, какие-то – нет.
Сирию населяли народы, которые говорили на родственных аккадскому семитских языках, предках более поздних арамейского и древнееврейского языка. Они писали по-аккадски, на своих языках не писали, а потом изобрели собственную письменность, от которой и происходят все современные письменности к западу от Ирана, включая нашу с вами кириллицу.
С письменностью распространяется довольно много культурных явлений. Письменность создавалась главным образом с административными целями, без нее трудно управлять большими социально-экономическими и социально-политическими системами. Она очень тесно связана с метрологией, математикой, разного рода предтечами естественных наук, с литературой, мифологией, религией. И так случилось, что вместе с письменностью месопотамская культура распространилась на всю Переднюю Азию и доминировала там на протяжении как минимум двух с половиной тысяч лет.
М. Родин: Если говорить про Месопотамию насколько там была распространена письменность?
И. Архипов: Для хорошо документированных периодов, прежде всего старовавилонского, нач. XX в. до н.э., у нас довольно много данных об уровне владения грамотой в обществе, которые показывают, что по крайней мере вся элита была грамотной. Другой вопрос в том, какой процент от общества эта элита составляла, опасно говорить о точных цифрах, но я думаю, что 10-20%, по крайней мере. Все администраторы, купцы умели читать и писать, в любом большом доме велась бухгалтерия в письменном виде, довольно много свидетельств о том, что много женщин умели читать и писать.
М. Родин: Как устроена была система обучения языку в Месопотамии и как учили иностранцев?
И. Архипов: Это тоже хорошо разработанные вопросы. В Месопотамии были периоды, когда существовали государственные или под его патронажем школы, где обучали писцов для государственной службы. Много литературных свидетельств об этих школах, например, юмористические произведения о школьной жизни, где идет речь о телесных наказаниях. В какие-то периоды преобладало, видимо, домашнее обучение, состоятельные люди платили преподавателям, которые учили их детей.
М. Родин: Как изучили аккадский язык египетские писцы и дипломаты?
И. Архипов: За пределами Месопотамии существовали локальные школы, где изучали аккадский и шумерский языки, письменность, литературу. Хорошо документированы такие центры для территории современной Сирии – Эмар, Угарит, например. Как именно это происходило в Египте, известно не так хорошо, но известно, что у фараонов были секретари, которые по крайней мере в периоды интенсивных контактов с Месопотамией в XIV-XIII вв. до н.э. умели читать и писать по-аккадски и вели международную переписку фараонов.
М. Родин: Этот язык был настолько распространен, что даже египтянам при общении с неаккадоязычными соседями было удобнее общаться на нем?
И. Архипов: Да, именно так. Люди, которые не знали языков друг друга обменивались сообщениями на аккадском. В частности, египетские фараоны переписывались со своими вассалами из территории современного Израиля на аккадском языке.
М. Родин: Мы говорим о языке, который умер примерно две тысячи лет назад. Как получилось, что мы обладаем о нем таким количеством информации?
И. Архипов: Историкам и филологам очень повезло. Совершенно случайным образом так получилось, что в Месопотамии писали на глине. Глина – это такая вещь, которая в огне не горит и в воде страдает не очень сильно. Поэтому до нас дошли сотни тысяч текстов, написанных на глине, и благодаря этому мы очень много знаем о Ближнем Востоке того времени.
В Египте, в котором писали на папирусе, источниковая база существенно уже, потому что папирус хуже сохраняется. Сохраняются высеченные на камне лапидарные надписи, где какой попало текст не высечешь. На глине писали всё, что угодно, писали даже просто записки на память, так называемые меморандумы, могли записать, грубо говоря, список покупок -всё это до нас дошло. Всё это пролежало в земле минимум две тысячи лет, самые древние тексты – пять тысяч. Раньше всего начали находить лапидарные надписи на камне, потому что они часто бывают на поверхности и не нужно копать. Естественно, никто их читать не умел, но довольно сложным путем в течении XIX в. эту клинопись расшифровали.
М. Родин: Я правильно понимаю, что помогли двуязычные надписи?
И. Архипов: Да, помогли двух-трехъязычные надписи. Но в этом смысле сириологам повезло меньше, чем египтологам, не было прямых билингв с известными языками, как, например, знаменитый Розеттский камень.
Были билингвы аккадско-персидские, например. При этом и аккадский, и персидский записаны клинописью, т. е. письменность была неизвестна в обоих случаях. Был известен по крайней мере персидский язык. Проще расшифровывать известный язык с неизвестной письменностью, чем неизвестный язык с неизвестной письменностью, который расшифровать в принципе невозможно. Был такой немецкий ученый, Гротефенд, который путем хитроумных и во многом случайных догадок смог понять, что это персидский язык и смог наугад вычленить в этих персидских клинописных надписях имена известных по греческим источникам персидских царей. Это был ключ к дешифровке. И потом несколько десятилетий шаг за шагом многие ученые дешифровали письменность и стали понимать эти языки.
М. Родин: Вы упомянули, что текстов сотни тысяч. Какого рода это источники?
И. Архипов: Если говорить о глиняных клинописных табличках, то они делятся на две большие группы. Одну из них можно условно назвать документами – это те тексты, которые создавались для повседневных нужд. Это, во-первых, хозяйственная отчетность, которая мало отличается от хозяйственной отчетности современного предприятия: зарплатные ведомости, расходно-приходные ордеры, инвентари и т.д. – это жанр, преобладающий в количественном отношении. Особенность глины заключается в том, что текст имеет ограничение по объему. Невозможно сделать книгу из глиняных табличек, поэтому надо делать очень много текстов. Их действительно десятки и сотни тысяч в каждой организации. Второй жанр – это юридические документы, грубо говоря, разного рода контракты: купчие на дом, договоры найма, завещания, они составлялись и хранились частными лицами. Третий жанр, мой любимый, – это письма, их дошло до нас очень много. В том числе оригиналы писем Хаммурапи, переписка царей, письма фараонов и т.д. Круг сюжетов писем неисчерпаем, люди писали друг другу совершенно обо всём.
М. Родин: Это хронологически самый ранний период, который мы узнаем благодаря письменности.
И. Архипов: Да, но в какой-то степени параллельно развитие шло в Египте, там количественно меньше текстов, но, строго говоря, ни в чем кроме этого они не уступают Месопотамии и другим областям клинописной культуры. Действительно, в хронологическом отношении это первое общество, которое мы узнаем из созданных им текстов, а не из археологических данных.
М. Родин: Расскажите об «Эпосе о Гильгамеше».
И. Архипов: Я начал с того, что существует два больших направления в клинописном корпусе. Первая часть – это документы, а вторая – это то, что можно назвать сочинениями. Эти тексты отличаются от документов тем, что они не записывались для сиюминутных нужд в одном экземпляре, как составляются документы. Они создавались для вечности и, как правило, тиражировались. Большáя часть – это то, что мы называем литературой, тексты с высокими эстетическими достоинствами, как правило, это поэзия. В случае с Месопотамией художественной прозы практически не существовало. Это довольно большой корпус, хотя несравнимый по объему с корпусом документов, вся аккадская литература вмещается, грубо говоря, в 2-3 толстых томах. Самое большое произведение – это «Эпос о Гильгамеше», далеко не самое древнее, записанное клинописью, но, действительно, важнейшее и известнейшее. Он был канонизирован где-то в конце XX в. до н.э. До этого существовали разные, довольно сильно различающиеся версии на аккадском языке, а также шумерские легенды, которые были предками этого аккадского произведения.
М. Родин: Аккадский язык помогает нам внедряться в те области знания, которые обычно мы постигаем через археологию и смежные науки. Например, вы занимались металлургией.
И. Архипов: Казалось бы, это область археологическая, но в случае с Месопотамией у нас много текстов. Причем часто эти сведения более богатые, чем то, что удается обнаружить археологам. В частности, в том, что касается драгоценных предметов, потому что их редко находят. Их время от времени клали в гробницы, но гробницы разграблялись и в древности, и в Средние Века. А в текстах у нас есть инвентари царских сокровищниц, где мы видим, сколько всего там было, и что археологи нашли какие-то доли процентов от того, что существовало в те времена.
М. Родин: Это какие-то учебники по металлургии?
И. Архипов: Нет, скорее хозяйственная отчетность. Те процедуры, которым они обязывались следовать, потому что в ходе операций с металлом часто бывают небольшие потери, и они подписывались под документом, что исчезнуть должно не больше определенной доли. Много текстов, в которых говорится о разных транзакциях украшений: отчетность, целью которой было то, чтобы все движения драгоценностей были прозрачны, чтобы ничто не пропало без вести.
М. Родин: Что мы узнали о металлургии, читая эти документы?
И. Архипов: Это вещи довольно специальные: есть разные технологии, связанные, например, с очисткой золота или серебра. Считалось, что какие-то технологии изобрели в VII в. до н.э., а тут мы читаем текст XVIII в. – а там они уже есть. В этих текстах упоминаются железные украшения, это XVIII в. до н.э., до наступления железного века еще лет 800, но железо уже известно – дорогой металл, использовавшийся в украшениях. Поскольку эти предметы маленькие, и железо плохо сохраняется в земле, археологи такого практически никогда не находили, а вот в текстах этого довольно много.
М. Родин: Мы полностью исчерпали этот ресурс?
И. Архипов: Нет, новые источники находят почти каждый день, да и найденных такое количество, что даже в музеях есть тексты, которые никто никогда не читал. Этим занимается по разным причинам очень мало людей. Думаю, что на ближайшую тысячу лет работы хватит.
Вы можете стать подписчиком журнала Proshloe и поддержать наши проекты: https://proshloe.com/donate
© 2022 Родина слонов · Копирование материалов сайта без разрешения запрещено
Добавить комментарий