Марк Ульянов в «Родине слонов»

Как стать Сыном Неба? Какие личные качества позволили Ван Ману прийти к высшей власти? И что делает его уникальной личностью в истории Китая?

Говорим о восхождении Ван Мана к императорскому трону с кандидатом исторических наук, заведующим кафедрой китайской филологии и преподавателем кафедры истории стран Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии ИСАА МГУ Марком Юрьевичем Ульяновым.

Стенограмма эфира программы «Родина слонов» с кандидатом исторических наук, заведующим кафедрой китайской филологии и преподавателем кафедры истории стран Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии ИСАА МГУ Марком Юрьевичем Ульяновым.

М. Родин: Сегодня мы подошли к одному из самых трагичных эпизодов в истории династии Хань, который произошёл на рубеже эр. В предыдущих сериях мы говорили о том, что существовала династия Лю, которая правила в империи Хань. Но в последние годы до н.э. набирает силу род Ван, в том числе один из его представителей Ван Ман. Его временно отлучают от власти, засылают в провинцию. Но потом умирает император Ай-ди, и он снова возвращается к власти. Правильно?

М. Ульянов: Да. Напомню, что мы в течение двух предшествующих передач с Виктором Викторовичем Башкеевым и Максимом Сергеевичем Целуйко упоминали и Ван Мана, и его родственников. И действительно, они заслуживают такого большого внимания. С семьёй Ван так или иначе связан самый сложный и, наверное, самый интересный период в истории древнего Китая, а именно конец I в до н.э. – I в. н.э. В последней передаче мы говорили о последних десятилетиях I в до н.э. и подробно рассматривали правление трёх императоров: Юань-ди, Чэн-ди и Ай-ди. Всё это охватывает промежуток времени где-то с 60-го по 1 г. до н.э. И мы остановились на рассмотрении правления императора Ай-ди, которое длится с 7-го по 1-й год до н.э.

Возвышение рода Ван приходится на время правления Юань-ди. Условием возвышения этого рода становится то, что супругой императора Юань-ди была женщина из рода Ван, которая и будет двигать в дальнейшем своих родственников к вершинам власти. Это время интересно с исторической точки зрения тем, что род женских родственников ставит перед собой задачу прийти к власти. И, что очень важно, и что очень редко бывает в истории, этот род выполняет эту задачу. И действительно с 8-го по 23-й г. н.э. Ван Ман, племянник императрицы Юань-ди, станет правителем Китая.

Мы говорили, что он 45-го года рождения. Уже в 16-м году он получает аристократический титул хоу и его назначают на сравнительно небольшую бюрократическую должность, но в очень важном органе управления: в секретариате при императоре. И там он начинает получать опыт управления, взаимодействия с элитами, с бюрократией. Это время правления Чэн-ди, когда его тётушка, мать ныне правящего императора, и её ближайшие родственники, её братья, сосредотачивает в своих руках фактически всю верховную власть. Родственники из рода Ван получают назначения на самые высшие должности в государстве.

Это достаточно длительное правление было для Ван Мана временем взросления. Первые годы он находился на вторых ролях и, в общем-то, был ещё юн, но, видимо, очень перспективен, поэтому постепенно двигался наверх. И в 8 г., в предпоследний год правления этого императора, он, минуя какие-то промежуточные должности, назначается на очень высокий пост верховного главнокомандующего, дасыма. Но ему уже 38 лет. Его окружают на высоких постах его старшие родственники. Поэтому это назначение не кажется случайным. Но важно обратить внимание на то, что это ещё и военное назначение. Говоря современными словами, он получает силовое ведомство. И, может быть, это во многом определяет в будущем его политический вес.

Здесь мне хотелось бы сказать несколько слов о качествах самого Ван Мана, а дальше перейти к характеристике ещё трёх правлений, которые будут предшествовать его воцарению. Основным источником здесь является сочинение Бань Гу «История империи Хань». Это самый важный источник по истории Западной Хань. Он стоит вторым в числе китайских нормативных историй после известного труда Сыма Цяня, и очень содержателен, интересен. Обычно в этом и в последующих памятниках императорам, т.е. носителям высшей власти, уделено не так много внимания. Есть первый раздел, хроники правления императоров, но они носят достаточно краткий, лапидарный характер. В них сохраняется только самая важная информация, в основном о сакральной деятельности того или иного правителя. А какие-то детали правления мы уже находим в биографиях выдающихся деятелей, которые сохраняются в четвёртом разделе династийных историй. Ван Ману и историкам повезло в этом отношении. Потому что хотя он и был императором, но не принадлежал к династии Лю, и в исторической традиции всегда его называли узурпатором. Поэтому посвятить ему в династийной истории отдельное «Ди цзи» было нельзя. Всё-таки считалось, что он незаконно пришёл к власти. А сохранить подробное жизнеописание в разделе «Ле чжуань» оказалось возможным. Таким образом, не случайно так много внимания уделяется именно Ван Ману, потому что сохранилось целых три больших главы, посвящённые очень подробному описанию всего его жизненного пути. Это 99-я глава «Ханьшу», состоящая из трёх больших отдельных частей.

Здесь мне хотелось из первых строк, посвящённых общей характеристике Ван Мана, сказать, как его характеризовал Бань Гу, каким он предстаёт в начале своей политической карьеры. Характеризуя его семью, отца, Бань Гу даёт такую характеристику: «Только Ван Ман (имеется в виду, что все его старшие братья как-то были вовлечены в жизнь, старались срывать цветы удовольствия – М.У.), который остался сиротой и был беден (отец рано ушёл из жизни. Это младший брат императрицы – М.У.), занимался собой, был скромен и экономен». Т.е. вот его первая характеристика, которая остаётся в истории: «скромен и экономен». Потом это сыграет определённую добрую службу в его карьере. «Он был знаком с «Ли Цзи» (это канон о церемониях, который входит в число обязательных памятников для изучения конфуцианских учёных, чиновников – М.У), который изучал под руководством Чэн Цаня, начальника уезда Пэйцзюнь. Он был целеустремлён и расположен к расширению знаний и всегда носил одежды учёного конфуцианца». Здесь, конечно, характеристика носит парадный характер, официальный. Но есть некоторые штрихи, которые позволяют увидеть в нём его индивидуальные черты: «Он прислуживал своей матери и своей овдовевшей сводной сестре. Растил осиротевшего сына своего старшего брата. В поступках всегда был очень осмотрителен». То есть здесь, помимо внимания к родственникам и выполнения обязанностей благородного мужа и благочестивого сына, заботливого брата, вот такая характеристика: «осмотрителен». И действительно, это характеризует весь его жизненный путь и является его важнейшей характеристикой, как человека. И последний штрих из этого памятника: «Кроме этого, за пределами дома общался с яркими и талантливыми людьми. Дома же прислуживал своим старшим родственникам».

Дальше мы говорили о правлении императоров Чэн-ди и Ай-ди, об обстоятельствах политической истории. Считаю, что это самое важное при первом подходе к рассмотрению истории того или иного государства того или иного периода. И говорили о том, что в правление Чэн-ди род Ван занимает ведущие позиции. Но при этом межродовая борьба продолжается. И к концу этого правления постепенно род Ван всё-таки оттесняется на вторые позиции. Появляются другие рода, в частности другие женские родственники уже самого Чэн-ди. И, видимо, род Ван здесь должен идти на некоторые компромиссы, и не всегда может сохранять единовластие.

И к власти приходит император Ай-ди, который правит не так долго. Но его окружают уже другие родственники. Сам Ван Ман должен был уйти в почётную отставку и оставить должность дасыма. Вся власть переходит к роду Фу. Начав проводить преобразования, род Ван затронул интересы большого количества людей, начинается ворчание, некоторое противостояние. И то, что они уходят из высших эшелонов власти, способствует тому, что их на некоторое время оставили в покое. И весь негатив от разворачивавшихся преобразований переходит к роду Фу. И именно он становится объектом нападок. И когда начинаются мятежи, они происходят против рода Фу, и роду Фу нужно что-то делать, как-то им противостоять.

И мы говорили, что к концу правления Ай-ди наконец начинаются очень мощные всеобъемлющие модернизационные преобразования. Они касаются сферы управления, связаны с сокращением владений хаоцзе (влиятельных родов), с расширением поля прямого управления. Здесь как раз были затронуты интересы большого количества людей. И, по всей видимости, межродовая и межрегиональная борьба принимает новые горячие формы. И Ай-ди и его окружение не смогли сохранить жизнь императора. И он при непонятных обстоятельствах, будучи ещё молодым человеком примерно 25-26 лет, уходит из жизни.

Здесь начинается с воцарением нового императора Пин-ди (это уже 12-й ханьский император) восхождение Ван Мана к вершинам власти.

М. Родин: Его не то, чтобы возвращают к власти, но, насколько я понимаю, он руководит похоронами Ай-ди.

М. Ульянов: Очень красивая сцена. Снова его тётушка, уже бабушка императора, возвращает своё положение, триумфально возвращается во дворец. И окружение триумфально возвращает Ван Мана. Потому что, во-первых, он бывший дасыма, у него большой авторитет в военных и бюрократических кругах. И именно с ним связывают возможность удержать власть при внезапной и явно непростой гибели предшествующего императора. И действительно, он возглавляет эту комиссию. Это само по себе знаковое явление. Мы говорили о том, что оно очень древнее.

Здесь я должен извиниться: в прошлой передаче я называл его первым министром, но это не совсем так. Действительно, по своим обязанностям он приблизился к выполнению обязанностей первого министра, но должность его была дасыма, верховного главнокомандующего.

Начинается семилетнее правление императора Пин-ди, достаточно любопытное с точки зрения истории политической борьбы, политического процесса. Вообще в целом весь этот период характеризует, как я уже говорил, очень интересные с исторической точки зрения, очень эффективные и верные шаги, направленные на оттеснение правящей династии от власти. Как правило, в истории такие попытки предпринимаются часто. Но, как я уже говорил, не всегда династии женских родственников удаётся прийти к власти. Ван Ман и его тётя – это гроссмейстеры политической игры, которые добиваются победы по крайней мере в первом матче за звание императора Китая.

М. Родин: Насколько я понимаю, Пин-ди не правил совсем, потому что он пришёл, как я понимаю, когда ему было в районе десяти лет, и очень быстро его женили на дочери Ван Мана. Соответственно, Ван Ман при нём правил.

М. Ульянов: Да, здесь много интересных обстоятельств. Как раз мы видим, что буквально в течение всех семи лет каждый год, каждые два-три-четыре месяца род Ван проводит какие-то важные мероприятия, направленные на усиление их влияния и власти. Они очень осторожные, но очень-очень последовательные. А с другой стороны, направленные на оттеснение правящей династии от престола.

Пин-ди – совсем маленький мальчик, ему 9 лет. Он является внуком императора Юань-ди по линии наложницы. Здесь важно, что делают претенденты на власть. Они начинают расшатывать устои династии. Они перемешивают наследников, часто избавляются от старших наследников, самостоятельных и волевых людей. А к власти стараются подтянуть малолетних и часто слабовольных, напуганных детей для того, чтобы иметь возможность манипулировать ими, выступать от их имени. Здесь, видимо, абсолютно такая же ситуация.

Здесь мне хотелось бы обратить внимание на то, как меняется наше отношение к истории. Перечитывая старые книги и слушая некоторых своих коллег-историков, я обратил внимание на то, что действительно раньше историки с удовольствием включались в дискредитацию носителей высшей власти и часто не очень заботились даже посмотреть, сколько же им было лет. И эта огульная фраза из учебника по истории Китая, который у нас был, написанного очень уважаемым человеком: «Последние ханьские императоры утопают в роскоши и разврате». Мы видим, что Пин-ди приходит к власти в девять лет, его преемник – в два года, а последний император – младенец. Историку важно не увлекаться этой дискредитацией и, может быть, как-то отказаться от той модели, которая была раньше в рассмотрении политического процесса. Любой выпускник, наверное, любого истфака, не только 70-х-80-х, но и 90-х-00-х гг. помнит эти схемы: правитель всегда слабый и глупый, чаще проводит время в женской половине гарема или, в лучшем случае, где-то на охоте. За него правят, как правило, недобросовестные чиновники: либо взяточники, либо, если это Китай, то это обязательно евнухи. Вокруг них растёт коррупция. Они дезинформируют императора. И в этот момент начинают повышаться налоги, крестьяне начинают обезземеливаться, страдают, и начинаются какие-то крестьянские восстания в силу этой цепочки, как некоторое следствие.

Это модель, которая возникла в советской историографии. Но когда сменилась эпоха, и у нас уже нет необходимости критиковать эксплуататоров, а нужно переводить, анализировать источники, то, как правило, выстраивается совершенно другая картина. И если поставить в центр рассмотрения политического процесса именно политическую борьбу, то здесь многое встаёт на свои места. И не нужно додумывать, кто какие налоги повышал, почему крестьяне вдруг решили поднять восстание. Хотя историки знают, что если крестьяне какие-то восстания и поднимают, то они носят характер голодного бунта (это важно для правления уже самого Ван Мана), а политические коннотации любым социальным противостояниям придают именно носители власти на местах, представители знати, которые борются за власть. И для них народные массы являются лишь инструментом этой борьбы.

Когда мы всё это начинаем осознавать и использовать, тогда мы понимаем и что происходит в данный момент истории. В частности нам легче и яснее понять и политический процесс, который происходит сейчас, в наше время, которое мы рассматриваем в данной передаче.

Ван Ман действительно политик. Но эта инерция восхождения на престол задана не им, а его старшими родственниками, тётей. Он понимает, что и как надо делать и полностью разделяет эту задачу.

И действительно, 1 г. до н.э. – 2 г. н.э. он действует очень осторожно. Род Ван смещает не всех представителей других родов, а только тех, кто наиболее рьяно выступал против их власти, в общем-то, делая ставку на профессионалов. И этих профессионалов было достаточно несложно подкупить. Им можно было дать титулы знатности, хоу, наделить землями, и т.д., что они активно и проводят. Кроме того, они объявляют в это время налоговую, уголовную амнистию, повышают кормление знати, и т.д. Проводят шаги для того, чтобы расширить свою социальную опору. Но проблема будет в том, чтобы найти эту опору. И род Ван будет действовать глобально. И, может быть, в этом будет в будущем их ошибка, потому что они хотели, чтобы их любили все в конце концов, вся страна. А это невозможно, очень сложно. Как мы видим, найти свою социальную опору бывает непросто. И, видимо, одна из особенностей данной ситуации, когда родственники по женской линии идут и приходят к власти, как раз и заключается в том, что их социальная опора достаточно невелика. Это, собственно, сами родственники. И здесь много зависит от величины клана, и, может быть, ближайшей клиентелы. Но на общем фоне китайской империи, видимо, это не очень большой объём людей.

С первого по второй год происходит ряд важных событий. Во-первых, ещё будучи дасыма и явно решив двигаться наверх, Ван Ман за 7-8 лет до объявления себя императором начинает думать о сакральной стороне легитимации себя в будущем как императора. Это крайне важное и очень интересное обстоятельство. Мы видим, что сам Ван Ман, может быть, даже больше, чем его тётя, начинает придавать внимание ещё и сакральной стороне власти. Потому что мандат Неба нужно заслужить. Как мы уже говорили, это важнейшая часть китайской идеологии. И Ван Ман идёт интересным путём. Он не дискредитирует правящую династию. Он не является её частью, только родственник по женской линии, но он является частью огромного бюрократического аппарата. Поэтому ему нужно двигаться каким-то другим путём. Напомню, что дискредитация правящей династии – это самый простой и характерный приём. Но тогда, когда к власти приходит какой-то военачальник в результате гражданской войны.

Нужно сказать, что мы рассматриваем правление последних императоров Западной Хань.

М. Родин: Да. Было три подряд малолетних императора.

М. Ульянов: Это очень важно, поскольку историки, особенно те, которые изучают древность, вынуждены больше всего внимания уделять именно носителям высшей власти, потому что такова особенность сохранности исторической информации в источниках: сохраняются в первую очередь сведения, касающиеся так или иначе деяний носителей высшей власти: монархов и их окружения.

Мы сейчас говорим о древности, и по определению информации должно быть немного. Но наличие такого неординарного человека и неординарных исторических обстоятельств определило то, что в династической истории сохранилось очень подробное жизнеописание Ван Мана, из которого мы узнаём много деталей, связанных с политическим процессом, политической борьбой, просто с жизнью общества в это время, которые обычно в описаниях других императоров отсутствуют.

С первого года правления Пин-ди Ван Ман начинает предпринимать шаги в том числе для сакральной легитимации власти. Это безусловно очень важно, потому что положение правителя сакрализовано, он является сыном Неба. И просто так самого себя сыном Неба не назначишь. Здесь должно сложиться очень много обстоятельств, человек должен быть признан в качестве такового, и не только жречеством или духовенством. В Китае это особая история. Здесь сам император является и жрецом, отправляющим важнейший государственный культ покровителей государства, т.е. своих предков, правителей предшествующих поколений. И Ван Ман не является членом рода Лю. Поэтому если бы он сразу объявил себя императором, общество бы этого не приняло, и никакие репрессии, никакие подкупы не заставили бы людей признать его императором. Просто потому, что он не подходит для этого места, не обладает достаточной сакральной харизмой и тайной секретной силой, которая обеспечивает связь царя с Небом. Эта традиция имеет к тому времени уже более чем тысячелетнюю историю.

О чём же идёт речь? Во-первых, крестьяне стали находить на своих полях какие-то благоприятные находки. Яшмовые пластины, на которых написано, что Ван Ман – достойный человек, например. Или поймали рыбу – а там на красном шёлке золотыми нитями могло быть вышито: «Добродетель Ван Мана превышает добродетель императорского дома». И так далее.

Один из самых важных шагов связан с обустройством определённого государственного ритуала. Так сложилось, когда правитель Западного Чжоу, а это конец II тыс. до н.э., сразу после того, как чжоусцы захватили шанскую столицу, правитель У-ван, уже став правителем нового государства Чжоу, как сообщают китайские хроники, встречает посольство, которое направляют ему обязательно южные варвары с благовестными и очень ценными дарами. И прежде всего это должны быть фазаны определённого цвета. Эта традиция сохранялась потом и в будущем. Но важно, что должно прибыть посольство от народов самого-самого дальнего юга и привезти эти дары. Это важно потому, что подтверждает, что сакральная сила правителя распространяется не только на территорию самой Поднебесной, на которую распространяется его власть. Но добродетель его настолько велика, что выходит за пределы китайской империи и достигает этих южных варваров. Речь идёт о конкретных народах, тайцах или вьетах. И если такое посольство прибывает, то это является важнейшим подтверждением права завоевавшего власть на эту самую власть.

Ван Ман, хорошо знавший историю, и его окружение ставят такого рода спектакли, если говорить упрощённо, имитирующие такого рода посольства. И поскольку речь идёт о придворном ритуале, то это сразу становится известно по всей стране. И действительно, ещё будучи дасыма, Ван Ман при дворе, находясь по правую руку от императора, принимает посольство от народа юэшань. Это, видимо, вьеты, живущие за пределами китайской империи на территории южного Китая и современного северного Вьетнама, которые, как пишет «Ханьшу», привозят несколько фазанов. Само описание этого в тексте воспроизводит историографические штампы, которые мы видим и при описании посольств во времена У-вана и последующих чжоуских правителей.

Отмечу, что народ юэ действительно есть. Он очень крупный, живущий по всему юго-восточному и южному побережью современного Китая и на севере Индокитайского полуострова. Но само сочетание «юэшань» явно говорит об искусственности конструкции. Потому что этот термин встречается только в мифологических памятниках и исторически никак не подтверждён.

М. Родин: Получается, посольства не было? Они его вообще изобразили с нуля?

М. Ульянов: Поэтому я и использую слово «постановка». Возможно, оно и было. Можно было отправить своих гонцов. Всё-таки к югу от реки Янцзы собственно ханьцы живут только в крупных административных центрах, а огромные районы заселены коренным населением. Причём не только те, которые в период Чжаньго были государствообразующими, как хмонги для царства Чу, но и их горная периферия. Это и народы яо, живущие по склонам хребта Наньлин, это южный хребет, который отделяет бассейн Янцзы от крайнего юга. А дальше уже тайские народы, с которыми китайцы поддерживают отношения, обкладывают их данью, получают подарки.

Поэтому не исключено, что само посольство могло и быть. Какие-то люди, вожди, или главы родов тайцев или вьетов приехали ко двору. Но это искусственная постановка, безусловно. Все эти историографические штампы, их ритуальные действия и даже название «юэшань» говорит о том, что это овеществлённый и превращённый в историческую реальность миф о высшей власти.

Это, видимо, подействовало на современников. К Ван Ману стали относиться по-особому. Число таких благовестных признаков стало увеличиваться. Появляются колокола, надписи на триподах, и т.д., где везде Ван Ман описывается, как исключительно добродетельный человек.

Чуть позже ещё одно посольство приходит ко двору. Это I в. н.э. Ван Ман его уже встречает в новой должности. Он ещё никакой не регент, не первый министр. В 1 г н.э. он получает назначение на пост тай-фу. Это один из трёх высокопоставленных  чиновников империи. Но именно один из трёх. Его основная обязанность – быть воспитателем наследника. Он входит в тайный совет, он один из трёх гунов. Но фактически третий из трёх гунов, и очень близкий к наследнику.

И как только он это назначение получает, проходит некоторое время, как происходит сенсация. Происходит что-то глобальное, очень неожиданное: ко двору из некой страны Хуанджи («Жёлтая ветка», если буквально переводить) приходит огромное посольство южных народов, которое приводит ничто иное, как белого носорога. Это уже не какие-то там чёрные или белые фазанчики. Это огромный носорог-альбинос. По замыслу тех, кто всё это организовывал, это должно было потрясти абсолютно всех современников и, наверное, окончательно убедить в том, что Ван Ман – не случайный человек. И без всякой гражданской войны, переворотов и т.п. он может стать нашим императором, потому что наследников нет, династия Лю вырождается, родственники куда-то пропадают бесконечно, и т.д.

Эта проблема Хуанджи имеет колоссальную в китаеведческой историографии предысторию. Мне тоже пришлось принять участие в этом историографическом марафоне. Мои, по крайней мере, исследования показывают, что никакой страны Хуанджи не было, и искать её локализацию где-то в Юго-Восточной Азии большого смысла нет. Напомню, что первые попытки были сделаны ещё в конце XIX в. Ван Ман вообще оставил большой след и в этой тематике Китая и стран Юго-Восточной Азии.

Хуанджи – абсолютно искусственный топоним. Он составлен из двух частей. «Хуан» – «жёлтый», императорский цвет. Это сам по себе очень значимый иероглиф. А «джи», видимо, по примеру некоторых топонимов, названий крупных государств, которые существовали на территории Центральной Азии и с которыми в это время, в конце Западной Хань, были очень тесные обмены, которые действительно присылали какие-то дары. И белый носорог тоже появился не случайно. Он впервые упоминается тоже в период Западного Чжоу. Четвёртый правитель, Чжао-ван, который хотел расширить территорию Китая, идёт походом против царства Чу. И первый его поход как раз заканчивается тем, что чусцы, желая предотвратить конфликт, дарят ему носорога. Он возвращается. Потом, правда, пошёл снова войной и там уже погиб. Но факт, что в истории уже был носорог, сохранился по крайней мере в традиции историописания.

И вот Ван Ман снова после западночжоуских ванов (это абсолютно обожествляемые для китайского государства правители) получает такого же носорога, только уже белого, и не откуда-нибудь, а из самой-самой далёкой страны. Это не какой-то народ, который живёт на юге Китая в горах. А прямо из-за моря на кораблях приплыли, узнав о добродетелях Ван Мана.

Это был колоссальный, видимо, стресс, встряска для всего китайского общества. И с точки зрения идеологии, подтверждения легитимации сыграло, видимо, очень большую роль. И шлейф всего этого сохраняется до сих пор. Ни один специалист по китайским источникам, по Юго-Восточной Азии мимо этой темы Хуанджи никак пройти не сможет.

М. Родин: Что же тогда тянул Ван Ман, если все знамения были?

М. Ульянов: Он хотел по-честному, как надо. Помните о его характеристике: «обстоятелен, скромен, осмотрителен», и т.д. Он понимал, что есть два пути прихода к власти. Первый путь в общем-то так или иначе проторенный: глобальная гражданская война. Перетрясти всю Поднебесную и прийти к власти как сильнейший военный правитель. Помним Цинь Шихуана. И Лю Бан  тоже пришёл к власти именно военным путём. Ван Ман – дасыма, главнокомандующий. Но он занимает этот пост в спокойное время, когда проходили достаточно успешные преобразования, они принесли свои результаты.

Сейчас мы говорим о верхушечной политической борьбе в период, когда общество, в общем-то, стабильно и благополучно. Это показывает и археология. Замечательные китайские города очень крупные, поселения, керамика богатейшая, склеповые погребения знати с замечательными фресками, и т.д. Всё говорит о том, что общество развивается. И, в общем-то, людям не хотелось гражданской войны. Не было для этого никаких условий. Не смотря на то, что административная реформа была, урезались какие-то льготы, возможности традиционные влиятельных родов. Но люди живут, работают, богатеют, увеличивают семьи, и т.д. Поэтому условий для войны в это время нет, она будут потом, в правление самого Ван Мана.

Поэтому есть только второй путь: мирный. Но он совершенно никем не исхоженный. Здесь надо очень тщательно всё продумывать, очень чётко следить за реакцией общества. Ван Ман здесь первопроходец. И, надо сказать, он уникальная фигура. Больше таких в китайской истории не будет. Любые попытки женских родственников всегда закончатся либо их гибелью, либо гражданской войной, даже сменой династии, но не приходом к власти женских родственников. Если кто-то из коллег поможет найти аналогию Ван Мана в истории, мы будем очень благодарны.

Став тай-фу, заняв должность гораздо выше, чем дасыма, он начинает думать уже и об преобразованиях. Сейчас, когда легитимизация в обществе начинает уже распространяться, люди начинают об этом думать, в это верить, начинает потихонечку дискредитировать род Лю, просто не назначая их на должности, сокращая их владения, их содержание, он начинает настоящие преобразования. Но эти преобразования продолжают серию преобразований времён Юань-ди, Чэн-ди, Ай-ди. И поэтому, видимо, в обществе они не производят впечатления чего-то неожиданного, а наоборот ожидаемы. Потому что люди живут хорошо, даже, наверное, лучше чем раньше. И новые преобразования должны показать, что они будут жить ещё лучше. Тем более, что рядом с императором такой замечательный человек, как Ван Ман, все его любят и доверяют.

Тут начинается серия модернизированных преобразований 3-5 гг. н.э., которые станут важной ступенькой на пути к высшей власти. Они предшествуют тем глобальным преобразованиям, которые будет проводить Ван Ман, уже став императором. Именно они позволят ему продолжать реформы уже в первый год своего воцарения, в 9-м г.

Что же это за 3-5 гг.? Оказывается, что он делает ставку на бюрократию. Не на региональные группировки, и уже не ищет с ними компромисса, не с членами рода Лю, или какими-то представителями знати, носящими титул хоу. А начинает воспитывать своё поколение чиновников. Поэтому одно из первых масштабное и в размерах всей страны действие – это создание сети школ на самом низшем уровне. Выходит ряд указов, которые предписывают знатокам конфуцианских канонов создавать на уровне общины или группы общин (волости, уезда) школы для обучения всех, кто сможет учиться для того, чтобы подготовиться к сдаче конфуцианских экзаменов на первую учёную степень. Для этого выделяются деньги. И целый ряд знатоков канона, которые живут при дворе, в императорской академии, рассылаются по крупным округам и там начинают создавать эти школы, предполагая, что в них сейчас поступят мальчики или юноши, а лет через 5-6 это уже будут верные «ванмановцы».

М. Родин: Это первое преобразование. Второе?

М. Ульянов: Напомню, что есть такое понятие: «контрреформы». Это небольшой перерыв между большой реформой и следующей реформой. Это очень важно для реформатора: не частить с преобразованиями. А начав глобальную перестройку чего-либо, тут же сказать, что мы достигли успеха и, усыпляя общество, делать какие-то красивые шаги.

И вот Ван Ман, пользуясь небольшой передышкой, готовясь к новым преобразованиям уже в сакральной сфере, к религиозной реформе, именно тогда становится тестем императора. Его дочь становится императрицей. Императору Пин-ди в это время 11-12 лет, дочь Ван Мана, может быть, чуть постарше. Но это как раз рассматривается нормальным. Он только этим самым укрепляет устои государства. А одновременно его тайные службы арестовывают и репрессируют представителей рода Вэй. Это родственники Пин-ди по женской линии. Хотя род незнатный, специально так подбирали, но поскольку законы борьбы за власть никто не отменял, можно было ожидать, что родственники императора по женской линии объединятся и начнут какие-то выступления. Такие контрреформы и скрытые действия по устранению политических противников. Став тестем, Ван Ман оставляет за собой должность воспитателя императора, он выполняет эту задачу.

После этого тут же начинаются преобразования в сакральной сфере. И он касается самой чувствительной, очень важной проблемы: это поминальные храмы. Напомню, что в Китае основной общегосударственный культ – это культ предков. Но у каждого рода, семьи, клана свои предки, и каждая семья, в общем-то, имеет свой храм. Если нет отдельного храма, как сооружения, не всем положено, есть обязательно комната в доме. И сейчас, когда в Китае вы входите в большой крестьянский дом, вы сразу оказываетесь перед алтарём предков этой семьи.

Дальше проходит реформа административно-территориального деления, т.е. реформа управления. Она тоже проходит достаточно успешно, достаточно глобально, но очень осторожно.

И в этот момент, когда реформы раскручиваются, власть усиливается, император умирает в 15 лет. И тоже историки могут заподозрить худшее. Историографы стараются этот вопрос обойти молчанием. Но для нас важно, что следующий 13-й император, а именно последний император Жуцзы Ин (у него даже нет посмертного титула), и является тем самым императором-младенцем. Он правит с 6 по 8 г. н.э. Это последнее время приготовления Ван Мана к власти.

И здесь Ван Ман пользуется своим влиянием. Он официально провозглашает себя регентом-императором. Есть император, но ему всего два года, он правнук Сюань-ди. Т.е. он к предшествующим правителям вообще никакого отношения не имеет, и никаких родственников по женской линии у него уже нет. Он найден где-то в деревнях. А Ван Ман уже регент-император. Это уже следующий шаг. Т.е. он ещё не император, а уже регент-император.

М. Родин: И у него остался всего один шаг: объявить, что мандат Неба потерян предыдущей династией, и объявить новую династию. Но об этом мы поговорим в следующей программе.