Почему 400 лет никто не мог расшифровать письменность майя? Сжигали ли конкистадоры библиотеки этой цивилизации? Что мы узнали о майя после того, как научились читать их надписи?
О самой развитой письменности доколумбовой Америки рассказывает доктор исторических наук, профессор, директор Мезоамериканского учебно-научного центра РГГУ им. В. Ю. Кнорозова Галина Гавриловна Ершова.
Стенограмма эфира программы «Родина слонов» с доктором исторических наук, профессором, директором Мезоамериканского учебно-научного центра им. Кнорозова РГГУ Галиной Гавриловной Ершовой.
Михаил Родин: Сегодня мы начнем цикл передач о цивилизации майя. Начнем с языка и письменности. Мы поговорим о том, как она была расшифрована и о том, что нам дала эта расшифровка. Сначала давайте кратенько опишем, что это за цивилизация, каковы ее географические и хронологические границы.
Галина Ершова: Мезоамерика – это большой регион. От Мексики до практически Сальвадора, Гондураса, и даже считается, что есть Нижняя Мезоамерика вплоть до Панамы. И этот большой регион, как огромная кастрюля с культурным супом, формировал этот самый культурный субстрат.
И если говорить о развитии цивилизаций в этом регионе, то в пятом тысячелетии до н.э. там уже культивировали кукурузу, то есть вывели культурные сорта. Майя же приходят на это поле, собрав всё лучшее, в начале нашей эры. Их появление датируется где-то II в. н.э. До IX в. идет развитие. И тут наступает момент, когда давление окружающей среды, засухи, еще какие-то проблемы, вторжения врагов, приводят к упадку культуры, которому майя не смогли противостоять. Их система была основана на древних традициях, а то, что не развивается, то умирает.
И это произошло к Х веку. Исчезли города-государства. Два века идет тишина, миграции, непонятно что. Но потом формируются государства нового типа, государства, объединяющие территории. И когда появляются испанцы, они застают не упадок, а наоборот расцвет модернизированного государства. Но ему не хватило сил за счет отсутствия технологий, лошадей. И майя не смогли противостоять испанцам. И традиция была разрушена тогда сильно, особенно культурная, жреческая, письменная традиция.
Михаил Родин: Чтобы понять масштаб, можете вкратце описать классический период эпохи майя?
Галина Ершова: Они ассимилировали предыдущие научные знания и создали новые. Они создали города. Города, заметим, большие. В городе-государстве Тикаль проживало около 70 тысяч жителей. И он до конца не дорыт, то есть на самом деле было гораздо больше. Европа того времени и близко не лежала. Заметим, майя того времени уже даже перешли от понимания нуля, как закрытой целостности, к философскому осмыслению нуля как пустоты. А Европа только-только заимствовала понятие нуля от индийцев. Это произошло на тысячу лет позже, чем в Мезоамерике.
Михаил Родин: Но исторически так сложилось, что пришли завоеватели, и европейцы практически уничтожили эту культуру и традицию пресекли. И у нас остались только монументальные постройки и общество майя, у которых эти традиции загнивали, терялись, деформировались. Письменность дает очень много информации, но очень важно расшифровать эту письменность. Почему так получилось, что 400 лет мы не могли это всё прочитать?
Галина Ершова: Во-первых, до XIX в. никому до этого дела не было. В XVI в. францисканский монах Диего де Ланда, когда был на Юкатане, описывал культуру в соответствии с требованиями испанской короны и собственным порывом и проводил христианизацию населения. Он оставил потрясающую запись, называется «Сообщение о делах в Юкатане», где он дотошно описал то состояние, в котором обнаружил культуру майя. И рукопись была и утеряна, и где-то в архивах до сих пор валяется оригинал. И никому это было не нужно.
А в XIX в., когда пошла эпоха новых научных открытий, Шампольон дешифровал египетское письмо, в математике происходили какие-то пересмотры, в социальных науках было потрясающее открытие Энгельса на основе работ Моргана о том, что общества развиваются по единым законам. И тогда в библиотеках Европы обнаружили рукописи майя. И тут начался порыв, что сейчас мы это дешифруем.
Михаил Родин: Что у нас есть? У нас есть монументальные надписи на постройках, и чудом до нас дошло три сохранившихся кодекса, которые оказались в Европе: Дрезденский, Мадридский и Парижский. Это гармошкой сложенные длинные листы по три, шесть метров, в которых что-то написано. Никто не мог это прочитать.
Галина Ершова: И есть еще потрясающий источник – это тексты на керамических сосудах. Они короткие, но интересны тем, что отличаются типологически.
Тут для нас важен следующий момент: иероглифические рукописи представляют собой достаточно объемный текст, чтобы обеспечить дешифровку. В XIX в. начались попытки дешифровки. И люди не знали, за что хвататься. Все думали, что это делается так же примитивно, как сделал Шампольон. Его задача – это для школьника 5 класса: один и тот же текст, записанный тремя разными способами, обведенный в картуш, да еще и имена. С майя такого у нас не было. В XIX в. отдельные ученые, это была французская лингвистическая школа, уже нащупали, что письмо фонетическое. Один за другим шли шажки, выявлялось чтение знаков. То, чего не хватало – это подтвердить, что этот знак в любом тексте, в любой позиции читается одинаково, и тогда можно было бы говорить, что мы доказали правильность дешифровки.
На рубеже веков появилась книга Валентини, которая называлась «Алфавит Ланда – испанская фальсификация». А поскольку это письмо никто не понимал, а в археологии люди очень осторожны, они больше смерти боятся, что кто-то скажет, что они работают с фальшивкой, все решили отказаться от чтения текстов майя.
И последний, кто предпринял попытку дешифровать – Бенджамин Уорф, американский лингвист, который шёл по правильному пути. Но на его беду американскую школу возглавлял Эрик Томпсон, который проучился, дай Бог, один курс университета, был хорошим археологом, но академических знаний ему сильно не хватало. Но он полагал, что дешифрует, как этих пляшущих человечков, письмо майя. И вся школа вслед за Томпсоном кинулась травить Уорфа. Тот оставил письмо майя в стороне и уже к этому делу не прикасался, потому что понимал, что останется без работы. И все попытки остановились до появления Юрия Валентиновича Кнорозова.
Михаил Родин: Как у Кнорозова получилось расшифровать то, что не получалось расшифровать больше ста лет?
Галина Ершова: В 1943 году ему был 21 год. Как он дешифровал? Во-первых, это была большая теоретическая подготовка. Он изучил все теории дешифровки. Ему понравился метод, который начал разрабатывать, но не довел до конца Майкл Вентрис в 20-е гг., который был позже назван методом позиционной статистики, то есть анализ знаков текста. Формальный анализ, из которого можно вытаскивать какие-то закономерности. Первым шагом стало определение: а что это за письмо? Какие есть типы письма? Есть, например, китайское идеографическое письмо, в котором каждый день бедный китаец использует четыре тысячи знаков, чтобы прочитать утреннюю газету.
Есть много вариантов фонетических слоговых письменностей, индийская, корейская, которые пишутся с помощью слогов. И таких знаков может быть от 50 с чем-то до ста с чем-то. Японское письмо смешанное. У него часть от китайского и часть – этот фонетический компонент. Два письма вместе в одном существуют. И наконец обычное фонетическое письмо, которым мы пользуемся, около 30 букв. Каждый знак передает звук.
Для того, чтобы дешифровать неизвестное письмо, надо иметь текст в 4000 знаков, чтобы исключить или подтвердить, что это идеографическое письмо. Поэтому дешифровать письмо майя на монументальном, керамическом тексте невозможно – мало материала. А вот три рукописи, причем из одного региона, давали достаточное количество знаков, которое позволяло понять, какой тип письма. Когда Кнорозов, не вникая в письмо майя, проанализировал только знаки, он понял, что письмо майя состояло из примерно 350 знаков. Было понятно, что это разновидность слогового письма. Уже было понятно, как действовать дальше. Письмо майя записывается блоками от 2 до 5 (редко) знаков, вписанных в картушик. И надо было понять, какое значение, грамматическое, функциональное, играет каждый из этих знаков.
И стало понятно, как работают знаки, как выстроена грамматика письма. К этому времени Кнорозов изучил все грамматики юкатекского языка XVI-XVIII вв., потому что рукописи юкатекские.
Михаил Родин: Это отдельная сложность: мы читаем не современный язык майя, а древний, и он сильно отличался.
Галина Ершова: Кнорозов выделил пять уровней языка майя по периодам. Он прекрасно понимал, как переносить современные и колониальные вещи в версии древнего языка, да еще другого региона. Затем стало понятно, как выстраивается структура фразы, в какой частотности используются знаки. Понятно, что какие-нибудь местоимения или предлоги используются гораздо чаще, чем другие слова. Такие вещи помогали понять базовую структуру языка.
Потом Кнорозов перешел к тем материалам, которые остались от Диего де Ланда. Он оставил в целом 29 знаков, которые были записаны в соответствии с диктовкой испанских букв. То есть так, как он требовал от писца майя, а писец не понимал, чего хочет Ланда. Например, Ланда просил писца записать испанскую букву L (ele), а писец выбирал слог, который читается, как «эль» или «ле» и давал его в качестве буквы, которую требовал Ланда.
В этом заключалась та ошибка, из-за которой произошел перерыв в изучении, потому что никто не мог понять, в чем дело. Причем смешно, что потом писец майя, когда он уже буквально озверел от требований Ланда записать алфавит, написал линейно буковками: «ma i- n ka- ti» (Я не хочу), чтобы отделаться от Диего де Ланда. Кнорозов соединил все эти вещи вместе и понял. Он начал использовать знаки, которые дает Диего де Ланда, поняв их чтение и значение, к попытке найти написанные слова.
Михаил Родин: То есть он понял, какие слога они обозначают?
Галина Ершова: Да. И он начал с их помощью вылавливать те слова, которые можно было прочитать в рукописях. И уже какая-то картинка начала вырисовываться, тем более, что тексты в рукописях сопровождаются изображениями. И скажем, если там написано «куцу» и нарисован индюк, то понятно, что это слово «куц», которое на языке майя означает индюка.
Эти вещи позволили ему расширить репертуар читаемых знаков. При перекрестных чтениях выявлялись знаки, которые не были известны от Ланда, но уже понятно было, что это должен быть такой знак. И если в разных позициях он выявлялся, то значит этот знак так и читался. Задача была в том, чтобы определить этот репертуар. Кнорозов считал главным, чтобы обязательно была проверка на перекрёстное чтение, когда знак читается в любой позиции одинаково и даёт осмысленную фразу. Это Кнорозов осуществил и дал чтение основного репертуара знаков алфавита майя. И дешифровка была осуществлена. Сделал он это, будучи молодым московским студентом.
Михаил Родин: Что нам дает это окно, которое открылось в мир майя? Мы можем проанализировать разные источники и что мы можем прочитать? Давайте начнем с монументальных надписей.
Галина Ершова: Монументальные надписи коротенькие, поэтому очень удобно с ними работать. Раньше для нас не существовало событийного ряда древней истории. А тут перед нами выстраивается: «Петров женился на Ивановой, победил, родил, передал власть». Тем более, майя имели привычку в пятилетие, двадцатилетие устанавливать стелы своим правителям, и в общем мы отслеживаем историю городов достаточно отчетливо.
Тексты на керамике открыли нам религиозный компонент. Когда Ланда в XVI в. описывал религию майя, это были представления, существовавшие в XVI в., в достаточно позднем периоде, в одном регионе после смены нескольких культурных традиций. А тут мы получаем тексты VI-IX вв. и мы понимаем религию, которая существовала в то время. Дело в том, что религиозные представления тоже меняются, и очень сильно. Поэтому мы не можем говорить о религии майя, религии Мезоамерики, как о едином монолите. И самое любопытное, что там, например, вылезла такая вещь, как представление о реинкарнации, о том, что происходит с душой. То есть мы узнаем о таких вещах, о которых из других источников неизвестно. И всё это было завязано на астрономические знания.
И плюс еще реальная жизнь: «Правитель пригласил жреца, который поет песнь в день выхода души умершей супруги», какие-то внутренние отношения. Поскольку писали часто образованные люди, часто астрономы, то они описывали свои достижения: «Венера прошла по такой-то части неба» в 3114 г. до н.э. Вот он посчитал и радостно записал. Астрономы, как маньяки, обожают совпадения. И если они высчитают, что в такой-то день произошло то-то, парад планет, например, то они это записывают. Поэтому у нас очень много таких замечательных астрономических данных.
Михаил Родин: Когда вы говорите о записи на керамике, я представляю себе горшок, на котором написано: «Принадлежит Васе». А вы, видимо, говорите о каком-то другом, более расширенном тексте.
Галина Ершова: «Принадлежит Васе» там вообще не говорится. Возьмем керамический сосуд. На верхнем венчике рассказывается, как человек умер, какие он прошел пути, что с ним происходило, пока душа его вышла опять. И в конце пишется, кто был этот персонаж. А на самом теле сосуда описывается яркое событие из жизни умершего.
Михаил Родин: Вы имеете ввиду керамику, которая используется при погребении?
Галина Ершова: Да. И, видимо, функционировала в качестве подарка, когда утрачивала эту прямую связь. Эти расписные сосуды считались предметом роскоши. И вот они и несут нам информацию о потрясающих событиях в жизни людей.
Михаил Родин: У нас есть майяские кодексы в форме гармошечек из бумажных листов. Там, я так понимаю, в основном ритуалы описаны. Такие жреческие требники.
Галина Ершова: Их сохранилось всего три штуки. Там астрономические знания для того, чтобы описать весь год, и к ним привязаны сельскохозяйственные дела. А в хозяйстве регламентируется всё, с позиции неба. Это всё, что у нас есть. Мы имеем рукописи XII, XIV, XV вв. А в классический период было огромное количество рукописей. Мы видим это по изображениям. Но они все сгнили: это тропики, там жаркий климат, куча насекомых. Оставь обычный блокнот на улице – к вечеру у тебя там одни дырки останутся. Поэтому даже испанцев нельзя обвинять в том, что они всё истребили. У майя была традиция каждый год реставрировать книгу, а если нельзя реставрировать, то переписывали заново.
Михаил Родин: Тем не менее, насколько я понимаю, работы у вас сейчас много, потому что каждый археологический сезон приносит новые эпиграфические, монументальные записи. Расскажите про это.
Галина Ершова: Да, жизнь кипит. Те грустные времена, 90-е годы, когда казалось, что майянистика в России умерла, РГГУ приютил без денег, без ничего наш центр, прошли. И мы дошли до невероятного для нас состояния, когда у нас есть постоянный центр в Мериде, в Мексике, и в Гватемале. У нас там есть дома, куда приезжают исследователи.
Мы ведем постоянные полевые работы и проекты. Один из этих грандиозных проектов, которым руководит Беляев, это реализация мечты Кнорозова о создании корпуса прочитанных надписей майя. И вот этот эпиграфический атлас уже четыре сезона реализуется в Мексике и Гватемале.
Другой проект – это пересмотр рукописей майя с музеем в Мадриде, библиотекой в Париже и Дрездене. Мы ведем международное сотрудничество, чтобы подготовить новое издание со всеми теми данными, которые мы получили после Кнорозова, выпустившего публикацию в 60-х гг.
Есть еще огромная коллекция из около двадцати тысяч древних предметов, которую мы тоже изучаем и выявляем всё, что можно оттуда вытащить. Это и изображения лиц, это музыка майя, которая вообще исчезла, эта традиция была прервана. А наши специалисты, музыканты и археологи одновременно, выявили эту традицию древних. Этих проектов очень много. Мы возим даже наших студентов на эти полевые работы, потому что зажили мы хорошей жизнью.
Михаил Родин: Получается, после того, как Кнорозов дешифровал письмо майя, можно сказать, что к нам переместился центр по изучению этой цивилизации и российские специалисты доминируют в этой отрасли?
Галина Ершова: Практически да. Даже Майкл Ко, американский археолог, сказал, что существует время до Кнорозова и после. И после открытия Кнорозова все мы стали кнорозовистами.
Вы можете стать подписчиком журнала Proshloe и поддержать наши проекты: https://proshloe.com/donate
© 2022 Родина слонов · Копирование материалов сайта без разрешения запрещено
Добавить комментарий