АЛЕКСЕЙ ПАСТУХОВ В «РОДИНЕ СЛОНОВ»

Какую роль в изобретении стремени сыграли китайцы? Как были устроены китайские конезаводы и какова генетика китайских лошадей? Почему кавалерию в Китае называли «странными войсками»? Изучаем историю китайской конницы с синологом Алексеем Пастуховым.

Стенограмма эфира программы «Родина слонов» с Алексеем Пастуховым

М. Родин: Когда мы говорим про китайскую армию, то в первую очередь вспоминаем о столкновениях с разного рода кочевниками. Как обычно выглядят эти столкновения? Народ-войско кочевников, естественно, это всадники, нападают на хорошо организованную пехоту большой земледельческой цивилизации. В этой ситуации представляется, что китайская конница должна быть чем-то второстепенным. В лучшем случае тем, чему научились у кочевников сами китайцы. Потому что представить китайца-кавалериста нам достаточно сложно.

Тем не менее мы знаем, что в Китае есть эволюция развития стремени. Мы наблюдаем это по археологии. Мы знаем, что там были конезаводы с очень высокопрофессиональными кадрами.

Как на самом деле возникла китайская кавалерия? Настолько ли сильно она зависела от боевого опыта кочевников и с кочевниками? И как эти две силы взаимодействовали и влияли друг на друга? Об этом сегодня нам расскажет специалист по китайскому военному делу Алексей Пастухов.

Впервые конница в китайских источниках упоминается аж в IV веке, в классическом трактате «У-цзы». Она упоминается уже в развитом виде. Речь идёт о десятках тысяч конников. Как так получилось? Что мы знаем о том, когда и как возникла конница? Она же не могла сразу появиться в таком виде.

А. Пастухов: Вопрос китайского военного дела всегда всех интересовал постольку-поскольку. Это, наверное, главная трагедия нашего востоковедения. Переводы «У-цзы» и Сунь Цзы ничего не дают для нашего понимания военного дела Китая. Потому что там уже обобщённые положения для человека, который знает военное дело тех лет. Концентрация на Сунь Цзы и «У-цзы» заставляет нас говорить с придыханием о каких-то великих достижениях китайской военной науки, а из самого текста трактата итого не следует. Там очень общие эмпирические выводы о том, куда нужно идти, в каких условиях сражаться, как управлять солдатами. Это больше военная психология. Что касается конницы, на ней там внимание не сосредоточено. Она просто упоминается. В «У-цзы» говорится о десятитысячной коннице.

Конь был известен в Китае очень давно. Ещё в эпоху Инь кони были. Были колесничные упряжки. Естественно, если они ходили в колесницах, то коней было несколько больше. Из них нужно какую-то отбраковку произвести. Про отбраковку коней есть в старых китайских трактатах. Например, там упоминается легендарный конюх Бо Лэ, который умел отбраковать коней. Он выбирал пригодных для упряжки, а непригодных отсылал обратно в табун.

Колесничная езда без параллельного освоения верховой езды проблематична. Попробуй запряги коня и поедь, если ты вообще не владеешь им. Есть хорошие археологические данные про Ботай, это ареал первичного одомашнивания лошади. Там были проведены остеологические исследования. На многих костяках были обнаружены очень характерные изменения в позвонках, которые говорят о том, что эти кони, помимо того, что, возможно, ходили в упряжке, использовались для верховой езды. Причём, когда были одомашнены ботайские кони, ни о какой коннице речи не было.

Почему боевое применение коня пошло сначала по линии развития колесниц, а потом только конницы – мне сказать сложно. Я так глубоко в этом периоде не нахожусь. Но тем не менее мы понимаем, что в Китае были кони, были колесницы, и со временем люди всё более и более практиковались в верховой езде.

Соответственно, контингент обученных людей был. И к моменту, когда составлялся трактат «У-цзы», можно было говорить о тысячах, если не о десятках тысяч неколесничных конных воинов.

М. Родин: Как и когда одомашненная лошадь попала в Китай? Занимались ли китайцы выведением новых пород лошадей?

А. Пастухов: В период Инь они точно уже были. Для более раннего времени мы не можем говорить о костных останках. А для периода Инь найдены сотни скелетов. Очень большая связь с центральноазиатскими породами. Судя по всему, генофонд обновлялся за счёт поставок с севера. Южнее с конями было очень сложно. На юге до Янцзы вообще были сплошные джунгли, там с конями было очень плохо. И в исторические времена там коней было мало.

Китайцы безусловно пытались наладить собственное разведение коней. Они умели ухаживать за конями, селекционировать породы. Но в целом за счёт того, что в Китае не такие благоприятные климатические условия, не такие благоприятные условия выпаса, они не могли наращивать поголовье лошадей бесконечно, и были вынуждены подмешивать свежую кровь северных коней.

М. Родин: В своих работах вы много употребляете такие термины, как «правильные войска» и «странные войска». Насколько я понимаю, из соотношения этих войск родилась конница. Во всяком случае по версии, которую я читаю у вас.  

А. Пастухов: Да, это моя версия. Традиционно конницу связывают с 307 г. до н.э. Якобы Улин-ван, правитель северного царства Чжао, решил, что нужно переодеть воинов в одежду кочевников, чтобы вести бой с коня. Но, к сожалению, мы не можем взять это на веру. Потому что что же делали китайские воины до этого? Как они боролись с теми же кочевниками? Предположить, что они гонялись за кочевниками на колесницах, было бы странно. Далеко по степи на колеснице не уедешь, если ты действуешь не в составе кочевого отряда, а в составе относительно правильно построенной армии, которой отличались китайские царства.

До 307 г. до н.э. мы имеем упоминание, например, в речах китайского дипломата Су Циня. Он ездил по разным странам. Тогда была развитая дипломатия. Китайские государства создавали между собой коалиции, которые боролись против гегемонии одного из царств, которая угрожала существованию других. И он, убеждая яньского Вэнь-хоу в том, что необходимо вступить в союз, начал говорить ему лестные слова про его войска. И вот он говорит, что на севере от Янь кочевые племена линь ху и лоуфань, у Янь латников несколько сот тысяч, колесниц – 600, а всадников – 6000. Запись не датирована, но в ней упоминается ряд правителей. Так что мы можем сказать, что это было сказано до 333 г. до н.э.

Соответственно, мы можем говорить, что распространение конницы в Китае начинается где-то во второй половине IV в. до н.э. Возможно, и раньше. Но более точных сведений нет.

С чем это связано на мой взгляд? Колесницы – очень специфическое оружие, требовательное к полю боя. Это должна быть достаточно ровная, обширная земля без кустарников, канав, рытвин. Потому что колёсная повозка может перевернуться или завязнуть. Для коней есть гораздо меньше таких ограничений. Это первое. А во-вторых, колесницы уступают в маневренности коннице. Скорее всего, для того чтобы делать охваты и обходы, китайцы стали использовать конницу.

Причём использовали её в разных странах. Сунь Цзы действовал на юге. У Ци – вообще великий южный полководец. Среди его заслуг – разгром южного царства Чу. Он в своих рекомендациях постоянно упоминает конницу. Получается, что конница возникла не исключительно для борьбы с кочевниками. Скорее всего, была комбинированная причина. С одной стороны, было необходимо бороться с кочевниками, с другой – решать проблемы, которые возникали на поле боя между большими китайскими армиями. Когда лобовое столкновение могло ничего не решить, если ударить в тыл или зайти с фланга, можно разрушить плотное построение, заставить противника дрогнуть, и уже решительной атакой с фронта опрокинуть.

Поэтому я выдвинул теорию о том, что конница – это во многом плод развития теории манёвра на поле боя. На это очень хорошо ложится древнекитайское деление на войска чжэнцзюнь, то есть те, которые действуют в правильном построении, и цицзюнь, которые совершают маневры.  

М. Родин: Насколько я понимаю, в первые века существования Китая в китайские армии активно привлекали самих кочевников. Расскажите про их роль в становлении китайской конницы.

А. Пастухов: Любое кочевое сообщество организовано несколько более примитивно, чем оседлое. И кочевники всегда нуждаются в продуктах земледелия. Заинтересованность земледельцев в продукции кочевого скотоводства тоже существует. Но, например, имея собственное коневодство, пусть не очень хорошее, но не имея проблем с кочевниками, китайцы не будут сами идти на лишние контакты. Кочевникам тем не менее необходим тот же самый шёлк, рис и просо. Питаться только молочной и мясной пищей достаточно сложно. И всегда кочевники стремились каким-то образом вступить в отношения с Китаем. И Китай в какой-то степени научился канализировать посыл, исходящий от кочевников, что мы хотим быть вам полезными в обмен на ваши товары. С одной стороны, закупалось какое-то количество скота, с другой стороны возникла идея привлечь на службу прекрасных кочевых наездников. И очень многие племена типа упомянутых выше служили в северных царствах федератами. Они охраняли границы от других кочевников и принимали участие в китайских междоусобицах.

М. Родин: А если сравнивать в процентном отношении вассальные племена и отдельных наёмников, которых принимают за плату?

А. Пастухов: Источники сильно на этом не акцентируются. Для северных царств есть упоминания, что такой-то ван или хоу поехал вдоль своих границ, к нему приезжали вассалы, они встречались, обменивались дарами. Тут можно видеть отношения типа сюзерен-вассал.

А когда мы начинаем смотреть события той поры, когда рушится империя Цинь и возникает империя Хань, то всевозможные кочевые контингенты оказываются даже на юге Китая. И тут уже вопрос: а союзники ли это? Прямых указаний, союзники это, или наёмники, нет. Может быть, это даже воины-рабы, которые попали в плен и, как мамлюки в Египте, были использованы в боях.

М. Родин: Но в самом Китае есть провинции Шэньси и Ганьсу, где формировалась собственная конница. Расскажите про это.

А. Пастухов: Это очень суровые места. Если посмотреть описания европейских путешественников начала ХХ века, у всех очень тяжёлые впечатления. Безжизненные пространства, очень мало зелени. Зелень жухлая, выжженная солнцем. В холодное время года там сильнейшие ветра, очень сильные морозы.

То есть там очень тяжёлый климат, и народ полагаться целиком на земледелие не мог. Их экологическая зона была очень близка к той, которая у кочевников. Потому там скотоводство было развито гораздо сильнее, чем на юге Китая. Более того, там располагалось всем нам известное царство Цинь, которое потом объединит Китай под властью Цинь Шихуанди. И правителей Цинь часто обвиняли в том, что они полуварвары, потому что в состав населения этого царства было включено много кочевых и полукочевых племён, которые жили как раз на территории Шэньси и Ганьсу.

Естественно, традиции, которые они принесли с собой, сохранялись там долгое время, даже в ХХ веке. Во время гражданской войны в провинциях Ганьсу и Шэньси действовали крупные конные контингенты.

М. Родин: А если мы говорим китайской некочевнической коннице, какой был социальный состав и как это было организовано?

А. Пастухов: Вопрос этот совершенно неисследован. Но поскольку мы в прошлый раз говорили о том, что выделилась прослойка профессиональных воинов, то явно они осваивали все новшества того времени. Поскольку конник – это профессиональный воин, который должен всё своё время посвящать занятию военным делом, чтобы быть востребованным в обществе, это были профессионалы, которые сначала сражались как простые воины, потом дорастали до военачальников. Тем самым они формировали профессиональные конные отряды. Я нигде не встречал, чтобы набрали крестьян и посадили на каких-то слабосильных лошадёнок.

М. Родин: Были ли прославленные кавалерийские генералы? Может быть, Ма Юань?

А. Пастухов: Зависит от того, о каких периодах мы говорим. Если мы говорим об эпохе Хань, был такой генерал Хо Цюй Бин. Его называли Хо Пяояо. Пяояо – это эпитет, который означает «отважный на пятнистой лошади». Был известный генерал Ли Лин, генерал Ли Гуан Ли. Было очень много людей, которые действительно прославились, как кавалерийские военачальники. Кто-то из них был собственно китайцем, некоторые, например, Чжао Пону, были людьми из северных кочевников, которые пошли на службу к империи Хань. То есть эта военная элита была довольно интернациональна. Я думаю, в докапиталистический период вопрос о национальных элитах просто не стоял.  

М. Родин: Если мы говорим о времени до появления стремян, как китайская конница была устроена по части вооружения и тактики?

А. Пастухов: Современные арабы считают, что плохому всаднику нужны стремена, а хорошему не надо. При этом интересно, что у самих арабов, кочевых бедуинов, долгое время основным оружием был не лук, а копьё. То есть люди умели сражаться на коне копьём, не имея стремян.

В Центральной Азии главным оружием был лук. Соответственно, брать пример китайцам приходилось с того, что было рядом. Но китайцы, как более технологически продвинутая нация, делали гораздо больше клинкового, древкового оружия. Поэтому арсенал, которым владели китайские всадники, был гораздо шире.

Как действовали эти войска? Когда ты сидишь верхом без стремян, ты должен удерживать коня под контролем только при помощи своих ног. Это очень тяжело, для этого нужен опыт, и далеко не каждый всадник так умеет. Когда ты опираешься на стремена, у тебя появляется очень устойчивая опора. Особенно когда стремена длинные, ноги вытянуты.

Положение со стременами и без них позволяет использовать совершенно разные техники. Воин без стремян, скорее всего, будет стрелять из лука. Потому что любой сильный удар копьём или мечом может просто выбить из седла. Тем более, что сёдла в те времена были мягкими. Они были в виде подушек, которые крепились подпругами. Не было лук, не было деревянной основы. Усидеть на такой подушке было довольно сложно.

Поэтому, скорее всего, эти воины в основном стреляли. Хотя в качестве оружия самообороны они имели и другое оружие, допустим, секиры, палаши, копья, клевцы.

Организация, которая описана в древнекитайских трактатах, даёт понять, что в первую очередь это были конные лучники. Потому что описываются маленькие подразделения. Самые крупные насчитывают, по некоторым трактатам, по 200 человек. Это был небольшой отряд, который действовал, как правило, на флангах. Сначала всадники скакали вперёд, стреляли из лука, разворачивались, возвращались, и снова. Фактически, «крутят колесо» и постоянно засыпают врага стрелами.

Причём очень интересный момент. В переводе Ральфа Сойера есть загадочная фраза, что во время боя, чтобы одолеть противника при помощи конницы, нужно несколько раз сменить знамёна, а потом заменить форму на воинах. Меня всё время смущал этот перевод. Я полез в оригинал, и там было написано немного другое. Переводчик увлёкся буквальными значениями слов в современном языке. В данном случае надо было понимать «знамёна» в переносном смысле, как войска. Отряды, которые «крутят колесо», устают. И их надо сменить. И если мы раскладываем на два иероглифа китайское слово «форма», то получатся слова «колчаны» и «наручи». То есть получится «дай воинам колчаны со стрелами». Таким образом, становится понятно, что успех боя зависит от того, что ты несколько раз меняешь войска, которые производят последовательные атаки и постоянно даёшь им новые стрелы. Это тактика чистой воды лёгкой конницы.

Но в то же самое время есть китайские изображения, сохранившиеся в основном в виде рельефов, где китайцы сражаются с кочевниками. И у них на вооружении есть и щиты, и длинные палаши с кольцеобразным навершием и, как правило, клевцы гэ. У человека вроде бы нет опоры, но он ухитряется на коне манипулировать оружием. Есть изображения, где китайский всадник догоняет кочевника и с помощью клевца скидывает его с коня. Люди владели верховой ездой достаточно хорошо, чтобы удерживаться на коне без стремян и использовать длинное древковое оружие. Но при всём при этом никаких таранных ударов, как в кино про рыцарей, быть не могло. При соударении с противником всадник просто вылетел бы из седла.

М. Родин: То, что вы описали – это тактика лёгкой кавалерии. Кочевники были в ней сильны и оказывали влияние на Китай.

А. Пастухов: Более того, их приглашали в качестве инструкторов, военачальников отдельных отрядов. Когда описывается гражданская война за создание империи Хань, там прямо говорится, что среди обезглавленных солдат и военачальников оказалось пять полководцев из племени лоуфань и один младший командир. Это говорит о том, что они приглашались для того, чтобы создавать конные отряды для претендентов на престол.

Кочевники учили китайских воинов. Взять человека, который с детства катается на баранах, козлах, стреляет из лука сначала в мышей, потом в более крупную дичь, и взять человека, который всё время ходит пешком. Конечно, лучше брать первого.

Кочевники могли много дать для организации марша. Потому что они прекрасно знали возможности коня. Когда рассматривались варианты, как сражаться с сюнну, ханьский министр Чао Цо отметил, что кони у сюнну гораздо лучше, чем китайские, воины гораздо более выносливые, и они могут передвигаться по таким местам, где китайцы не могут действовать. Он также отмечал, что воины сюнну прекрасно стреляют с коня. Но в то же время он отмечал, что и китайцы научились стрелять не хуже. А за счёт того, что они сражаются с опорой на пехотные построения и колесницы, они превосходят сюнну. И по его мнению плюсы сюнну – это умение организовать марш, долго находиться в седле, использовать выгоды местности, но всё это сойдёт на нет. Он оказался прав: китайцы в конце концов разгромили сюнну, отогнали их от своих рубежей и установили над ними свою сюзеренную власть.

М. Родин: Как взаимодействовали колесничные войска и кавалерия?

А. Пастухов: В трактатах это не рассказано. Всем это казалось ясным. Но если мы берём более-менее военный трактат «Лю тао» (я его называю военным потому, что там гораздо меньше философских рассуждений и больше конкретных рекомендаций), то обычно центр занимали колесницы и пехота. Конница строилась на флангах. Но что там называется колесницами – можно по-разному трактовать. Были лёгкие колесницы, на которых сражались воины, и были тяжёлые, которые исполняли роль подвижного вала впереди воинов.

И более того, в «Лю тао» неоднократно сказано, что на многие из них ставились тяжёлые станковые арбалеты. Фактически, это полевые укрепления, которое можно каким-то образом катить вперёд и под их прикрытием атаковать.

Я думаю, что конница опиралась на эти колесничные подвижные укрепления, могла перестроиться, уйти за них, привести себя в порядок, получить с тяжёлых возов запасные стрелы, и т. д.  

Это то, что мы можем взять из источников. Военные историки что придумывали какие-то схемы. Но мы этого делать не будем, потому что времена изменились, и к изучению источников подходят по-другому.

М. Родин: Каких коней впрягали в колесницы? Монгольских, или каких-то других? Найдены ли были археологами какие-нибудь мастерские по ремонту колесниц, как в Ассирии находят?

А. Пастухов: Про археологию такого уровня я не могу сказать. Я знаю, что найдены многочисленные колесницы. Причём как для периода Инь, так и для более поздних периодов. Для Чжоу есть много находок. Есть какие-то и времён Хань. Но к рубежу нашей эры количество колесниц начинает снижаться. Фактически этот род войск отмирает.

Остеологические останки коней есть. Но я не зоолог. В отчётах пишут, что 75-80% генофонда заимствовано от монгольских коней. 20% разделяется между другими породами. Причём некоторые результаты говорят, что там до 2% доходит влияние пород, которые в это время существовали на западе, в Европе, на Ближнем Востоке.

Каким образом эти кони туда попадали – мы пока не знаем. Как действовали до определённого момента торговые пути – нам тоже неизвестно, потому что письменных источников не осталось. Только по каким-то останкам мы можем судить, а это всегда большой простор для спекуляций.

М. Родин: Насколько я понимаю, пытались организовать государственные конезаводы. Но в центральном Китае была проблема с наличием пастбищ.

А. Пастухов: Вопрос с выпасом коней – проблема в любом земледельческом государстве. До определённого момента земледелие экстенсивно – чем больше запашешь, тем больше соберёшь.

В Китае конезаводы были весьма грамотно организованы. Был ответственный начальник, который руководил конезаводом. С округи собирали дополнительные виды фуража. Коням выделялось пастбище. Был штат ветеринаров, штат охраны, штат объездчиков. Был полный цикл. Китайцы прекрасно знали, как общаться с конями.

До того, как начали применять подковы, они умели закаливать копыта коней. Они их правильно обрезали, прижигали. И тренировали так, чтобы кони могли идти по разным типам грунта без подков. Как очень часто делали разные кочевые племена.

Между кочевниками и китайцами было очень тесное общение. Гумилёв любил воспевать кочевников, как совершенных воинов, а китайцев выставлял коварными трусами, которые ничего не умеют. Но я бы так говорить не стал. Очень много заимствовалось от северян. Ключевые технологии тех лет, безусловно, перенимались.

М. Родин: Как в Китай попали стремена и как они начали там использоваться?

А. Пастухов: Никто не знает, когда они появились. Есть спекуляции, что стремена появились в Индии. Но чётких доказательств нет. Выдвигались предположения, что их изобрели скифы в Причерноморье. Якобы на каких-то греческих золотых изделиях можно увидеть напаянную проволочку, которая являлась стременем. Но это всё спекуляции, потому что реальных артефактов нет. Возникло оно в среде кочевников или в среде китайцев – мы не можем сказать.

Стремена – очень важная часть конской сбруи. Она позволяет более активно задействовать ноги в управлении конём. Стремя-подножка делалось с одной стороны коня. С левой стороны седла свешивался ремень с петлёй. Судя по всему, петля была сделана из согнутого толстого прута и, возможно, окована металлом. Именно так примерно выглядят первые китайские стремена, которые найдены в одной из гробниц.

Стремя-подножка использовалось, чтобы воин, который к тому времени сильно набрал в весе за счёт того, что у него появилось более тяжёлое защитное вооружение, мог сесть в седло.

Видимо, стремя-подножку оценили воины, и через какое-то время появляется парное стремя. Обнаруженная терракотовая погребальная статуэтка со стременем-подножкой датируется очень точно по датировке гробницы. В гробнице были написаны даты по местному девизу правления. Это 302 г. н.э. До этого мы не знаем, были они, или нет. А полноценная пара стремян – это 415 г. н.э. Мы уже видим совершенно законченные по своей форме стремена. Это гробница китайского военачальника Фэн Суфу.

Это период раздробленности Китая, когда на его территории было много государств, организованных разными народами, не только китайцами. И Фэн Суфу считался одним из очень удачливых китайских военачальников, который очень активно воевал и был прославлен именно как кавалерийский военачальник.

То есть уже с 415 г. мы можем говорить, что по меньшей мере какие-то элитные всадники могли иметь стремена.

М. Родин: Из этого я делаю вывод, что уже возникла потребность в стременах. Потому что к этому моменту всадники стали обладать достаточно тяжёлым защитным вооружением. Во-вторых, мы видим эволюцию стремени. То есть вполне возможно, что это происходило уже на китайской почве самостоятельно.

А. Пастухов: Дело в том, что все ранние материалы по стремени – это Китай. После 415 г. там начинает распространяться. Только потом мы встречаем европейские, азиатские археологические материалы.

Я не знаю, применялось ли это в Китае: в городище Афрасиаб была найдена система ременных креплений. Кто жил в деревне в старые времена знает, как на неосёдланного коня накидывали телогрейку, пацаны садились и засовывали ноги в рукава, чтобы было легче удерживаться. Что-то вроде этого, только мягкое седло и ременные системы крепления, существовало для тяжеловооруженных воинов. Может быть, это использовалось и восточнее, в Центральной Азии и в Китае. Но мы не знаем, потому что это не найдено.

Если мы берём системы, когда человек фактически привязывался к коню какой-то системой ремней, в ней была опасность: если коня убивают или ранят, то он, падая, придавит воина. А если он покатится, то может его изломать. В то же самое время, если человек держит ноги в стременах, он может вытащить их из стремян и попробовать спрыгнуть.

Потребность в стременах ощущалась где-то с конца II в. н.э. Цао Цао, знаменитый злодей «Троецарствия», как-то упоминал, что у него был сравнительно небольшой отряд порядка двадцати воинов, которые имели коней, закованных в латы. И воины были закованы в латы. А против него сражались войска Юань Шао, где было около двух тысяч таких солдат. И он сумел их разгромить, грамотно действуя.

М. Родин: Когда появляются стремена, латам уже ничто не мешает развиваться. Насколько тяжёлой стала китайская кавалерия и насколько сильно поменялась её тактика?

А. Пастухов: Появление стремян совпадает с очень тяжёлым периодом в истории Китая, его раздробленностью. Южнее Янцзы сохранялись сравнительно небольшие довольно слабые китайские государственные образования, а весь север развалился настолько, что там заправляли сравнительно небольшие кочевые племена. Этот период называется «шестнадцать государств пяти варварских народов».

Возникают огромные контингенты тяжеловооруженной конницы, как китайской, так и некитайской. На мой взгляд это связано с тем, что разрушена единая система, которая позволяла воспитывать хорошую пехоту, приближала китайские войска в какой-то степени к регулярной армии, когда были обученные контингенты, умевшие сражаться в построениях, слушаться командиров.

Тяжеловооружённые конники бессильны против плотной пехоты. Стоит только ей хорошо выстроиться, выставить пики или поставить перед собой рогатки и использовать арбалеты – и их атака бесполезна. Всадник, особенно если у него нет стремян, может подъехать к строю и постараться достать противника своим копьём, не более того. Если он попробует разогнаться и влететь в строй, то в первой шеренге его встретят 2-3 пехотинца, и за ними будут ещё несколько человек, которые выставят свои копья.

М. Родин: Упрут их в землю ещё.

А. Пастухов: Не знаю, упирали ли китайцы их в землю. Традиционный китайский хват копья в пехотном построении – за последние полтора метра от подтока. То есть фактически они держали его как удочку. Но в такой позиции они могли им активно действовать. Эти активные действия копьями были рассчитаны на противодействие коннице.

Во-вторых, тяжёлая конница, даже если она пошла на пехоту и есть какой-то шанс, что пехота побежит, очень редко удачно проводит атаку. Это очень хорошо видно по Новому времени. Почему? Потому что безбашенных очень мало. Часто европейские командиры вспоминали, что во время атаки десять человек скачут впереди, а сто человек уже отстали: кто-то с седла свалился, у кого-то кровь носом пошла, и т.д.

Удачная атака на пехоту – достаточно редкое явление. Обычно она проходила хорошо, если та была не готова. Вчерашние крестьяне, которые не умеют сражаться, видят несущуюся на себя лавину коней, не создают лес копий, а бегут. И тогда конница врезается. И начинает играть роль, что человек и конь со всех сторон забронированы.

В те годы всадники, особенно в Азии, не использовали таранный удар. Специфический таранный удар, который называют в литературе «кушированным», когда человек берёт копьё под мышку и поддерживает его ладонью снизу – это в основном европейское ноу-хау, которое распространилось в Европе и на Ближнем Востоке примерно в XI в. А в Азии, как правило, действовали верхним хватом: били как гарпуном, сверху вниз.  

Использовали также другие способы. Например, копьё могли упереть в бедро. Копьё могли взять нижним хватом, то есть опустить его на почти вытянутой руке, чтобы копьё было вытянуто где-то около бедра. В некоторых случаях даже были специальные направляющие, чтобы наконечник копья не устремился в землю, а был примерно на уровне груди человека. Могли действовать копьём двумя руками.

Конечно, удар слабее. Но это позволяло играть копьём. Азиатский конник мог поражать копьём на все стороны.

Азиатские системы фехтования оказались очень востребованы в Европе, когда там создавали уланов. Уланское фехтование копьём – в чём-то наследник древних восточных систем.

Когда рассыпалась китайская пехота, набранная из необученных крестьян, врывалась конница, неуязвимая для дреколья, которое было в руках у ополченцев, и начинала копьём действовать направо-налево. Они убивали всех.

Клинковое оружие помогало добивать на ходу. Копьё могло увязнуть в теле противника, могло сломаться, его можно было выронить. И тогда рубили с коня бегущих. Поэтому фактически все ранние образцы дальневосточного кавалерийского оружия не имели гарды. Особо сильной игры клинками не планировалось. Это вещь, которая нужна, чтобы догнать и рубануть.

В этот момент начинает возникать кривизна клинка. Саблю в классическом виде у нас связывают с хазарским влиянием, есть какие-то находки уже времён Хазарского каганата. Но первые сформировавшиеся сабли – это со времён Хань, если мы берём по рельефам. А находки сохранившихся сабель со слабой кривизной клинка, но с изогнутым клинком в последней трети, в ударной части – это период феодальной раздробленности, грубо говоря, с III по VII в. Их периодически раскапывают. Их не очень много, но они есть.

М. Родин: В Европе рыцарская конница пришла в упадок, когда появилась хорошо организованная пехота. Но в Китае она всегда была ещё с античности. И как тяжёлая конница вообще могла возникнуть? А тут вы говорите, что по политическим причинам просто в этот момент организованной пехоты не существовало.

А. Пастухов: Да. Китай прошёл страшную эпоху Троецарствия (Вэй, Шу, У), когда там сгорело всё, что могло сгореть. Вэйцы стали пускать на свою территорию кочевников. Давали им обжиться, давали им земли внутри Китая. Постоянно нужны были новые силы. Можно набирать крестьян, но крестьяне, во-первых, должны пахать, во-вторых – они не профессиональные воины.

Кочевники во многом переселились в Китай. И когда пало царство Вэй, его сменило царство Цзинь, цзини, с одной стороны, объединили Китай, но с другой стороны усилили эксплуатацию, потому что страна была разорена. И своими поборами они довели до восстания этих кочевников. Эти люди уже находились на территории Китая. Им не нужно было никуда прорываться. Можно было просто встать и пойти. В то же время китайская армия была очень ослаблена. Гражданские войны эпохи Троецарствия продолжались не меньше сорока лет. С одной стороны, были гиперопытные воины, которые в беллетризованной форме описаны у Ло Гуаньчжуна, но их были единицы. Все остальные просто устали от войны.

И в этот момент восстание кочевников просто смело Цзинь. Цзиньским императорам пришлось бежать на юг. Там они основали государство Восточная Цзинь. А весь север оказался разделён между участками, на которые Китай поделили кочевники. Хозяйство постоянно приходило в упадок. Только какой-то режим стабилизировался – у него какая-то внеплановая война, вторжения, опять потоптали посевы, снова голод, беженцы. И китайские войска в этот момент были в сильном упадке, хотя были талантливые полководцы китайского происхождения, у которых были отряды, набранные как из китайцев, так и из кочевников.

М. Родин: Я правильно понимаю, что в этот период утяжеление конницы одинаково как для самих кочевников, так и для китайцев?

А. Пастухов: Безусловно да. Потому что более выгодно было сражаться на коне. Всадники, ворвавшиеся в толпу спешно набранных ополченцев, действовали там как волк в овечьем стаде.

М. Родин: Что вы скажете про технику боя двумя мечами с коня? Как это возникло и в какой момент применялось?

А. Пастухов: Если мы берём китайские материалы, в основном это фиксируется в полухудожественной традиции. Были официальные исторические сочинения и неофициальные. И многое о том, что мы знаем о таких отдалённых временах, исходит из полуофициальной традиции, всевозможных романов, полуофициальных историй, которые составлялись не на основании документов, а на основании местных традиций.

Но тем не менее фиксируется, что при Цзинь некоторые воины использовали парное оружие. Причём какое парное оружие – зависит от редакции текста, которая нами используется. Если мы берём источники Х века и позже, то обычно людям приписывают парные мечи, парные сабли. А в более ранние времена говорилось, что человек может взять, например, в одну руку, допустим, саблю, а в другую – копьё. Как это выглядело – непонятно. Возможно, он сжимал в фиксированном положении левой рукой копьё, чтобы не подпускать противника, а правой рукой действовал саблей. Но тем не менее к Х веку стало ясно, что основной вид парного оружия – клинковое. В Х веке один из претендентов на китайский престол отличался тем, что отлично умел биться с коня прямыми мечами двумя руками. Потом, когда меч оказался вытеснен из арсенала китайского всадника, его заменила сабля. Техника была практически та же самая.

Мы можем говорить, что с III века к Х-му экзотические виды оружия, допустим, копьё мао, или шэмао с волнообразным наконечником в одной руке, в другой руке – длинное дао (сабля), сменились боем парными мечами сравнительно небольшой длины в пределах метра.

М. Родин: Зачем всадников вооружали арбалетами? Их видно во времена династии Сун.  

А. Пастухов: Нет. Рельеф с изображением стрельбы с коня – это ещё период Хань. Там чётко видно, что у него арбалет и он скачет.

Есть ли иконография периода Сун? Если просто у всадника арбалет, и он из него не стреляет, то, может, это просто ездящий арбалетчик. Как в Европе было, что многие арбалетчики имели своих коней. Они передвигались на конях и стреляли в пешем строю. Об арбалетах, как о штатном вооружении всадников, серьёзных сведений нет.

М. Родин: Есть гобелен, на котором изображено три ряда всадников, и у первого ряда за плечами арбалеты.

А. Пастухов: Да. Это торжественное шествие. Но стреляли ли они с коня?

М. Родин: Есть ли сведения, почему китайцы называли ферганских лошадей «потеющими кровью»? Паразиты, или сосуды рвались?

А. Пастухов: Я думаю, что если у коня будут рваться сосуды, то на нём нельзя будет ездить. Почему командир всем своим кавалеристам проверяет седловку? Потому что сбить коню спину – это дело одного перехода. Коня со сбитой спиной нельзя использовать под седло. Поэтому если бы у коней были такие проблемы с кожей, то, я думаю, на них нельзя было бы ездить.

Так что я не могу ответить на этот вопрос. Есть ряд версий, но ни одна из них, на мой взгляд, не является объясняющей окончательно. Эти кони высоко ценились. Но если конь не пригоден под седло, то почему он ценится? Ни одна порода из Средней Азии, которую мы знаем, не имеют таких тонких сосудов, которые бы лопались при езде. Возможно, это какое-то образное название.

М. Родин: Упадок тяжёлой кавалерии в Китае примерно связан с теми же процессами, что и в Европе: с возвращением хорошо организованной мощной пехоты?

А. Пастухов: Да. Государства, организованные кочевниками – это очень мобильные структуры. К власти приходит какая-то группировка. В какой-то момент внутри племени происходит рокировка. Один род свергается, другой возвышается. Эти постоянно меняющиеся властные элиты постоянно воевали за то, чтобы расширить свою территорию, захватить добычу. В какой-то момент они фактически выпилили друг друга.

И происходит объединение страны под властью династии Суй. Она мало существовала. Она объединила Китай в 589 г., а пала в 618-м. Вроде бы мало, но она смогла объединить Китай в единое целое и воссоздать армейскую структуру. Был произведён перемер всех земель. Крестьяне, которым была обеспечена внутриполитическая стабильность, стали получать наделы на условии, что они выставляют за это воинов. Это система фубин. Там были пропорции, со скольки наделов выставляется воин, со скольки – конный воин. Таким образом было упорядочено несение службы. Резко увеличились призывные контингенты. До этого пиратствовали сравнительно небольшие отряды тяжеловооружённых воинов. Для Китая 5000 всадников – это немного. А тут появлялись армии в десятки тысяч человек. Эти войска были в основе своей пешими. У них резко повысилась подготовка и оснащённость. Это стало тем тормозом, который ограничил распространение власти кочевников, а потом уже привёл к тому, что кочевые государства стали вассалами Китая. Это уже произошло в следующую эпоху, Тан.

С танами произошло то же самое, что внутри кочевых государств. Род, который объединил страну в империю Суй, был просто заменён у власти другим родом. А сами принципы организации государства были продолжены. На этой основе было создано самое мощное государство тех лет, которое существовало в Восточной Азии.

В момент, когда Тан объединила Китай, резко пропадают доспехи для коня. Они, конечно, сохраняются, но не в таких огромных количествах. Снова появляется средневооружённая конница, когда воин имеет доспехи для себя, но не имеет для коня. Снова распространяются большие контингенты легковооружённой конницы. Это связано с усложнением тактики ведения боя.

Даже монголы, придя на территорию Китая, не смогли привнести чего-то нового. Они просто были более эффективны в поле. У них шёл государственный подъём, а конкуренты шли на закат.

Классическая средневековая тактика конного боя существовала в Китае к Х веку и просуществовала там, то расцветая, то снова приходя в упадок, где-то до XVII века.

М. Родин: Примерно как в Европе.

А. Пастухов: Да. Что-то сильнее было в Европе, что-то – в Китае.