Почему восстание против Ван Мана стало новым явлением в китайском историописании? Как Небо стало многодетным? И как основатель Восточной Хань смог выйти победителем в войне всех против всех и избежать ошибок Лю Бана?
Говорим о падении Ван Мана и возрождении Хань с научным сотрудником Отдела Китая Института востоковедения РАН Виктором Викторовичем Башкеевым и с младшим научным сотрудником Отдела Китая ИВ РАН Анной Константиновной Коробициной.
Стенограмма эфира программы «Родина слонов» с научным сотрудником Отдела Китая Института востоковедения РАН Виктором Викторовичем Башкеевым и с младшим научным сотрудником Отдела Китая ИВ РАН Анной Константиновной Коробициной.
М. Родин: Сегодня мы продолжаем наш китайский сериал. В прошлой программе мы с Виктором Башкеевым дали общий обзор того, что такое Восточная Хань. Империя Хань делится на два периода, Восточную и Западную, потому что в середине вклинился узурпатор Ван Ман. Сегодня мы поговорим о том, как Ван Мана свергли, и как династия Лю смогла вернуться к власти.
Виктор, расскажите, на чём мы остановились, и что нам важно знать для понимания того, что сейчас будет происходить.
В. Башкеев: В Западной Хань был правитель У-ди, император воинственный, или, как мы его с Михаилом назвали, император «Уйди», потому что он всем надоел за 53 года. В результате этого за время его правления накопилось очень большое давление и напряжение от ожидающих передачи власти наследников. Один из наследников вместе со своей матерью осуществил мятеж в конце правления У-ди, в 91 г. до н.э. Он был казнён. Но перед этим он сумел спасти своих отпрысков вне столицы. И один из этих отпрысков стал впоследствии императором Западной Хань. Естественно, все, кто в это время жил, прекрасно помнили, какие были у него родители, как они пытались узурпировать власть. Это была т.н. боковая ветвь рода Лю.
В конце концов эта боковая ветвь тоже начала терять позиции в борьбе за власть. И, как обычно это бывает у нас в традиционном обществе, огромную роль в этом сыграли родственники по женской линии. Одна из императриц принадлежала к роду Ван, который раньше имел фамилию Тянь, и был знатным родом с севера Китая, из бывшего царства Ци. Род Ван оказал важное влияние на последних императоров Западной Хань, фактически узурпировав государственную власть ещё до того, как Ван Ман пришёл к власти и основал новое государство. Представители этого рода захватили все ключевые позиции при дворе, начиная от военных и заканчивая гражданскими чиновничьими, включая первых министров. В результате всего этого с 49 г. по начало новой эры постепенно династия Лю теряла своё влияние при дворе, а династия Ван – повышала.
В конце концов пришёл Ван Ман. Он фактически попытался всё переформатировать. Его отношения со знатными родами были крайне нетипичны для китайской действительности. Если раньше императоры старались так или иначе заключать какие-то компромиссы, то сейчас Ван Ман попытался замкнуть всё на себя, в том числе в плане управления и экономики.
И может быть даже что-нибудь и получилось бы у него. Но так случилось, что в начале новой эры Хуанхэ поменяла своё русло. И на политический кризис, вызванный недовольством знатных родов, наложился кризис экономический. Это уже очень сильно осложнило положение Ван Мана при дворе.
Надо сказать, что не смотря на то, что представители главной линии рода Лю отошли от престола после этой ситуации с наследованием по боковой линии, конечно они никуда не девались. У каждого императора было очень много детей. У них есть знатные титулы, наделы земли, и они ждут своего часа. И вот в начале новой эры они дождались.
М. Родин: Эта ситуация с родом Лю мне напоминает наших Рюриковичей, которых стало так много, что внутри Рюриковичей началось огромное деление на разные роды.
В. Башкеев: Очень хороший пример. Я примерно такую картину и пытался нарисовать. Чего дождались Лю подробно расскажет моя коллега, Анна Константиновна Коробицина.
М. Родин: Анна, тут интересная история. Когда мы читаем историю о том, как свергли Ван Мана, там очень запутанная ситуация. Очень много представителей рода Лю участвовали в этом восстании. Какие были между ними взаимоотношения и как выделился наш главный герой Гуанъу-ди, будущий император?
А. Коробицина: Сначала я хотела бы представить всех будущих действующих лиц, потому что их будет достаточно много. Всех этих императоров, которые будут претендовать на власть, можно разделить на две группы. Одни императоры стремились восстановить империю Хань. Это были императоры из рода Лю. Другие императоры хотели отколоть кусочек от бывшей империи и там править. Они принадлежали к другим родам. Это Гунсунь Шу, который правил в Сычуани, и Лу Фан, который правил на севере Китая на границе со степью. Возвращаясь к роду Лю, кроме Гуанъу-ди (его личное имя было Лю Сю) был ещё император Гэнши-ди (личное имя – Лю Сюань), Лю Пэнцзы, и четвёртый – Лю Юн.
М. Родин: Они все друг другу приходились братьями, насколько я понимаю. Или какими-то далёкими братьями.
А. Коробицина: Очень отдалённое родство. Только Гуанъу-ди и Гэнши-ди были троюродными братьями. А все остальные были очень отдалёнными родственниками.
М. Родин: Насколько я понимаю, на первом этапе возглавил это всё Гэнши-ди.
А. Коробицина: Да. Но нам нужно немного возвратиться назад, потому что ещё до первого этапа, в 17 г., ещё во времена правления Ван Мана восстают «Краснобровые» на полуострове Шаньдун. Это самый восток Китая. Восстание «Краснобровых» выделяется среди всех тех восстаний, которые раньше были. Это новое явление в китайском историописании. Потому что раньше все восстания назывались по лидеру или по той территории, на которой происходило восстание. Это название никак не связано ни с территорией, ни и лидером.
Обычно в научной литературе восстание «Краснобровых» определяют, как крестьянское восстание или как восстание рабов. Но я бы больше склонялась к версии Крюкова, который считал, что в этом восстании принимало участие много разных сил. Как я впоследствии расскажу, там принимали участие даже представители рода Лю.
М. Родин: Мы уже привыкли, разбирая историю Китая, что относительно всего, что в марксистской историографии было принято называть «крестьянскими восстаниями», выясняется, что «крестьянин», который был во главе восстания – вовсе не крестьянин-земледелец, а вполне себе местный богатый феодал.
В. Башкеев: Да, он как-то подозрительно знатен и богат.
Мы не сказали подробно про новый источник, «Хоу Ханьшу». В отличие от «Ханьшу», он написан значительно позже, в раннее Средневековье. Здесь мы по этим группировкам (там не только «Красные брови», но и многие другие есть) не знаем ни того, кто ими руководил, ни того, где они находились толком. Т.е. это совершенно новое явление. Какие-то банды, криминальный налёт в этом всём слышится. Видимо, ещё и поэтому марксистская историография так легко это всё окрестила «крестьянами», чтобы было проще об этом думать. А это гораздо более глубокий процесс.
М. Родин: Анна, вы упомянули, что там участвовали и представители рода Лю. Т.е. это начало борьбы за власть, возвращение старой династии. Или нельзя так сказать?
А. Коробицина: Род Лю постепенно приходит к Краснобровым. Например, в 20 г. к «Краснобровым» присоединяется Лю Пэнцзы и его старший брат Лю Гун. Также в источнике упоминается, что там было ещё не менее 70-ти представителей рода Лю на 25-й год. Внутри «Краснобровых» было несколько разнонаправленных сил, и одна из них – род Лю, который боролся за власть.
М. Родин: Насколько я понимаю, восстание «Краснобровых» происходило фоном. Они с Ван Маном боролись, потом – с Лю, пришедшими к власти. Т.е. это постоянное явление в этот период.
В. Башкеев: На наш взгляд, здесь очень важно понимать, что это какое-то новое явление всё таки в истории Китая. Потому что никогда ещё не было такого количества группировок, которые к тому же хорошо вооружены и оснащены. Я хотел бы обратить внимание наших слушателей, что ранее мы не встречались с таким вообще. Раньше линия разборок проходила через правящий род. А сейчас уже мы наблюдаем что-то большее.
А. Коробицина: Ещё я бы хотела вернуться к источнику, который нам рассказывает про все эти события. Это «Хоу Ханьшу», написанный в раннем Средневековье историком Фань Е. Все китайские древние историографы были конфуцианцами. А для конфуцианца очень важна концепция «благородного мужа». Основным качеством благородного мужа является сыновняя почтительность. Она часто понимается расширительно. Благородный муж должен не только быть почтительным по отношению к отцу, но и по отношению к своему государю. И поскольку наш главный герой, Гуанъу-ди, был в числе восставших, и он восставал не только против Ван Мана, но и против императора Гэнши-ди, то эта концепция на него не сильно налезает, что приводит к некоторым источниковедческим коллизиям и отражается на том, как был написан источник.
Дальше мы переходим к 22-му году. Сразу стоит отметить, что в источниках древнего Китая летоисчисление идёт по годам правления императора. В 22 г. правил ещё Ван Ман. Историографу надо как-то указать на год, но он не хочет указывать на Ван Мана. Поэтому он датирует события 22-го года только месяцами, указывая в первом из сообщений 22-го года, какой был возраст у Гуанъу-ди в то время, чтобы читатель мог подсчитать, когда это происходит.
В 22 г. начинается восстание не только на Шаньдуне, но и ещё в центральном Китае, в северной части бассейна Янцзы около города Наньян. Поднимает это восстание Лю Сюань. Дело в том, что Ван Ман лишил привилегий род Лю, и семья Лю Сюаня тоже их лишилась, что послужило мотивом того, что он присоединился к восставшим и в конце концов возглавил восстание.
В 23 г. эти же силы берут город Вань и объявляют Лю Сюаня императором. В войсках Лю Сюаня служит и Лю Сю, будущий император Гуанъу-ди. В 23 г., когда произошло восшествие на престол Лю Сюаня, к нему присоединилась часть сил, отколовшихся от «Краснобровых». Дело в том, что от «Краснобровых» откололся Лю Гун, старший брат Лю Пэнцзы. Поэтому можно говорить, что в рядах «Краснобровых» не было единства.
Ван Ман послал войска против Гэнши-ди (это имя Лю Сюаня по девизу правления). В этих боевых действиях и выделяется будущий император Гуанъу-ди. В 23 г. Ван Ман умирает.
М. Родин: Я бы сказал, ему помогли умереть.
А. Коробицина: Да, Ван Ман был убит. Это тоже очень своеобразно отразилось в источниках. В «Хоу Ханьшу» об этом сказано, что в десятом месяце, в том месяце, когда умер Ван Ман, отказались от жестоких порядков Ван Мана, и Хань официально стала названием империи.
В. Башкеев: Более того, даже в «Ханьшу» Западной Хань не указано тоже, когда точно это произошло. Это один из самых загадочных моментов этого периода.
М. Родин: Я постоянно читаю, что он был убит в уличных боях. Откуда такие подробности?
В. Башкеев: Они из жизнеописания Ван Мана в «Ханьшу» в 99-й главе. Это предельно красочно описано, что и вызывает сомнения. Потому что это фактически, извините меня за такое слово, «косплей» первого правителя, который был так тоже умерщвлён. В конце шанского периода, задолго до нашей эры, был такой Ди Синь, которого победили чжоусцы. Там он тоже вышел якобы на стену крепости, прыгнул в самое месиво и там отдал свою жизнь. Это настолько стереотипная картинка, что она вызывает большие сомнения. Поэтому как именно Ван Ман погиб, мы знаем к сожалению только из такого фактически нарративного источника.
М. Родин: То есть, как это часто бывает, такая история вполне возможно выдуманная. Мы не должны ей доверять.
В. Башкеев: Факт в том, что он погиб, и что ему помогли. А как именно это происходило, мы, к сожалению, точно пока сказать не можем.
М. Родин: Ван Ман убит. Гэнши-ди, он же Лю Сюань, объявляет себя императором. И вроде бы, казалось, всё хорошо, империя Хань восстановлена, потому что Хань и Лю – это одно и то же. Что было дальше, и в чём проблема?
А. Коробицина: Проблема в том, что силы Гэнши-ди были объединены недовольством Ван Маном. И когда Ван Ман умер, оказалось, что их ничего не связывает. И в лагере Гэнши-ди начались нестроения и бунты. От него отделялись его приближённые. И в 24 г. будущий император Гуанъу-ди помогает Гэнши-ди это всё как-то приводить в порядок, и Гэнши-ди даёт ему титул вана. В этих боевых действиях против бывших соратников Гэнши-ди будущий император Гуанъу-ди получает ещё и свои войска, потому что войска противника переходят к нему. Дальше он решает, что неплохо бы ему отделиться от Гэнши-ди и самому поискать власти.
М. Родин: А почему он так решил? Понятно, что у него есть династические права претендовать на трон. Но что стало камнем преткновения между родственниками?
А. Коробицина: Мне кажется, было понятно, что Гэнши-ди – это компромиссная фигура, которая всех устраивала только когда был общий враг. А теперь общий враг умер и приходится постоянно усмирять оппонентов. К тому же Гэнши-ди не правил на всей территории Китая. Его столицей был Лоян, и то, чем он реально управлял – это земли вокруг Лояна. А на местах в это время начинают появляться другие вооружённые формирования. У них были разные имена: «Медные кони», «Высокие озёра», «Молодые телята» и ещё много других. К тому же было очень много мелких восстаний по всей стране. Стало понятно, что Гэнши-ди не может управлять всей страной и можно его свергнуть, чтобы самому объединить страну.
В. Башкеев: Может быть, это немножко притянутая аналогия и нас потом за неё будут ругать, но мне показалось, что слушателям будет понятнее, если мы скажем, что Гэнши-ди с китайского переводится как «Новое начало», или же «Начать всё заново, поменяв то, что было до этого». И здесь вспоминаются недавние события на территории сопредельного нам государства, когда один из кандидатов в президенты прямо заявлял, что «я прихожу для того, чтобы провести новые выборы».
То есть это был момент перехода власти, что в общем-то отражалось даже в его итоговом титуле. Не смотря на то, что имелось в виду, наверное, новое начало, но подразумевалось, очевидно, что «не ты будешь продолжать». Действительно, это была компромиссная фигура на тот момент, и когда предмет компромисса был закончен, тут же возникла новая борьба.
М. Родин: На кого опирался Лю Сю, будущий император Гуанъу-ди, и как дальше развивались события?
А. Коробицина: Лю Сю в процессе службы Гэнши-ди получил войско. Также он захватил несколько местных вооружённых формирований, которые уже к этому времени появились. Например, такое вооружённое формирование, как «Медные кони». Его даже в то время называли императором «Медных коней». Таким образом, у него появилась не только своя армия, но и своя земля. И с этого он начал свой путь к власти.
Начал он с того, что решил свергнуть своего бывшего покровителя. Его войска осаждали Лоян. Но Гэнши-ди из Лояна бежал, и когда Гуанъу-ди Лоян взял, Гэнши-ди там не было. А бежал Гэнши-ди вместе со старшим братом Лю Пэнцзы в Чанъань.
В. Башкеев: Т.е. в столицу Западной Хань.
А. Коробицина: Дело в том, что, возвращаясь к событиям 25 года, ещё до взятия Лояна Гуанъу-ди объявляет себя императором. В 25 г. многие Лю, и не только Лю, объявили себя императорами. Например, Лю Пэнцзы объявляет себя императором, Гуанъу-ди, и также Лю Юн и Гунсунь Шу.
В. Башкеев: Мы придумали такой шутливый термин для этого явления: «многодетное Небо». Потому что они все называли себя «сынами Неба». И так получилось, что их в один год было 4-5.
М. Родин: Получается, в этот момент мы наблюдаем не за борьбой Гуанъу-ди и Гэнши-ди, а в стране начался бардак и все, кто мог, объявили себя императорами. И это была война всех против всех внутри рода Лю.
А. Коробицина: Да. Ещё стоит сказать о том, как сам Гуанъу-ди взошёл на престол и про то, что Чанъань в 25 г. переходила из рук в руки. Там сначала Лю Пэнцзы взошёл на престол, потом «Краснобровые» ушли из Чанъани и туда вошёл Гуанъу-ди, там взошёл на престол и ушёл из Чанъани. «Краснобровые» опять занимают Чанъань.
М. Родин: Как я говорил, «Краснобровые» фоном в этой борьбе присутствуют. Они никуда не делись.
А. Коробицина: «Краснобровые» выдвинули Лю Пэнцзы императором. Это был император от «Краснобровых» и от того рода, который примкнул к «Краснобровым».
М. Родин: Как в итоге действовал Гуанъу-ди? Он решил сначала расправиться со всеми этими восстаниями, или побороть брата Гэнши-ди? В каком порядке он решил упрочивать свою власть?
А. Коробицина: Сначала он взял столицу, и Гэнши-ди бежал к «Краснобровым». А «Краснобровые» его убили.
М. Родин: Получается, он лишился одного из противников и ему стало проще.
А. Коробицина: Да. Но проще не сильно. В 26 г. он приводит в подчинение некоторые из вооружённых формирований. И тоже яркий момент смуты: человек, объявивший себя императором, вступает в союз с некоторыми из местных вооружённых формирований, чтобы атаковать другого императора, атаковать «Краснобровых». В 26 г. происходят некоторые стычки. И в 27 г. Гуанъу-ди отправляет одного из своих полководцев воевать с «Краснобровыми». Но тот не преуспел. И поэтому Гуанъу-ди сам возглавил войска и хотел дать «Краснобровым» генеральное сражение. Но «Краснобровые» вместо того, чтобы биться, сдались, почётно капитулировали.
Это маркер того, что у «Краснобровых» не было единства. Дело в том, что «Краснобровые» выбрали себе императором Лю Пэнцзы, старший брат которого служил у Гэнши-ди и бежал к «Краснобровым» вместе с ним, и обнаружил своего младшего брата на императорском престоле. И этот старший брат, Лю Гун, пытался интриговать против своего младшего брата, чтобы самому стать императором. Но у него ничего не получилось. И в 27 г. организовывал мирные переговоры как раз этот самый Лю Гун. Так «Краснобровые» решили перейти на сторону Гуанъу-ди.
М. Родин: Получается, в 27 г. Гуанъу-ди, во-первых, расправился со всеми своими родственниками из династии Лю, ему сдались «Краснобровые» и перешли на его сторону. И что в этот момент ему мешает стать единовластным правителем?
А. Коробицина: Дело в том, что у него остался ещё один родственник из рода Лю, который ещё император, Лю Юн. Но в 27 г. Лю Юна убивает собственный военачальник и вместе с головой Лю Юна отправляется к Гуанъу-ди, чтобы получить награду. А военачальники Лю Юна выбирают его сына Лю Юя своим предводителем. Но он не объявляет себя императором, а только ваном. И Гуанъу-ди с 27 по 29 г. воюет против этих сил, пока в 29 г. Лю Юя не постигает судьба отца. Его тоже убили свои же солдаты, чтобы получить награду.
В. Башкеев: Награда была в итоге получена?
А. Коробицина: Да.
В. Башкеев: То есть это хороший способ карьерного роста получился.
М. Родин: Тут уже, казалось бы, у Гуанъу-ди дорога расчищена. Насколько я понимаю, он со всеми из Лю к этому моменту уже справился. Тут остаются только какие-то местные элиты, с которыми нужно договариваться. Правильно?
А. Коробицина: Да, со всеми Лю он справился. 29 г. – это важная дата. Но в Сычуани остался Гунсунь Шу. Лу Фан на севере в этом году тоже объявляет себя императором.
Нынешняя провинция Сычуань окружена горами. И поэтому её очень трудно взять военным путём. Потому этому царству легко отделиться от основного Китая, что Гунсунь Шу и сделал ещё в 25 г.
М. Родин: И этот анклав приходилось тоже отдельно покорять.
А. Коробицина: Да. Мало того, на пути к анклаву были некоторые восстания, которые тоже приходилось подавлять, чтобы подойти к этому анклаву. С 29 по 37 г. Гуанъу-ди воюет против Гунсунь Шу.
М. Родин: Получается, только в 37 г. Гуанъу-ди реально стал единственным императором. С тех пор, как он провозгласил себя императором, у него ушло 12 лет на завоевание власти.
А. Коробицина: Ещё нет. Тут к тому же в 40-м году от Китая попытался отсоединиться Вьетнам. Там произошло восстание сестёр Чынг.
В. Башкеев: Всегда, когда в Китае буча, Вьетнам пытается что-то своё делать.
М. Родин: Благодаря чему и когда Гуанъу-ди стал реально править в Китае и с какого момента мы можем говорить, что восстановилась империя Хань и начинается период Восточной Хань?
А. Коробицина: После 37 г. уже вполне можно. К Гуанъу-ди начинают приходить посольства из других стран. Это говорит о том, что соседи признают его весомой величиной.
М. Родин: Соответственно, с этого момента он имеет возможность проводить какую-то внятную политику, уже не просто воевать, бороться за власть, плести интриги, но уже собственно управлять страной. Что мы можем сказать про первый этап правления Гуанъу-ди? Как он себя проявил и какой вектор задал?
В. Башкеев: Удивительное совпадение мы наблюдаем в первые правления Западной Хань и Восточной Хань. Лю Бан и Лю Сю, соответственно Гао-цзу и Гуанъу-ди, значительную часть своего правления уделяли усмирению страны после смуты. Соответственно, им посвящены огромные разделы в источниках, самые большие главы соответственных историй.
Но есть одно важное отличие. В отличие от Гуанъу-ди, у Лю Бана этот этап усмирения растянулся практически на весь период правления, и попытки управлять страной в нормальном режиме привели к тому, что Лю Бан, судя по всему, умер не своей смертью. Гуанъу-ди же после 37 г. проправил ещё значительное время, и это, на мой взгляд, показывает, что как минимум Гуанъу-ди читал хроники правления Лю Бана и понимал, что надо делать, чтобы прожить дольше.
М. Родин: Получается, в его случае история чему-то научила.
В. Башкеев: Да. Это очень важный исторический вывод.
М. Родин: Мы можем сформулировать, чему же он собственно научился, чем он отличался от Лю Бана и как он зацементировался?
В. Башкеев: Очевидно, Гуанъу-ди понимал важность тотального контроля над страной. Лю Бан позволил себе периферийные очаги сопротивления оставлять без внимания, потому что очень много было дел в столице. В итоге именно оттуда пришли силы, которые блокировались с его противниками во дворце и привели его к гибели. А Гуанъу-ди этого себе не позволял, и, видимо, сформировал такую прочную коалицию внутри Лояна, что никто на него потом серьёзно не покушался.
М. Родин: А за счёт чего он смог создать эту коалицию? Он просто силой всех вырубил?
В. Башкеев: Я думаю, нет. Я думаю, там было много разных компромиссов и движений навстречу. Но тут ключевое, что уже был сюжет первого правления известен.
М. Родин: Что мы можем сказать о его социальной политике? Каких взглядов он придерживался, за счёт чего он смог удержать страну в дальнейшем и куда он её повёл? Насколько я понимаю, именно он заложил основы всего правления Восточной Хань.
А. Коробицина: Он, во-первых, проводил амнистии, когда завоёвывал новые территории. И в этих амнистиях были положения о том, что он отпускал рабов. Что позволило некоторым исследователям сказать, что восстание «Краснобровых» имело успех, потому что император начал отпускать рабов на волю. Император отпускал рабов на волю не потому, что восстание имело успех, а потому, что он хотел вернуться к тем порядкам, которые были до Ван Мана. Это проявлялось не только в амнистиях, но и в том, что он стабилизировал денежную систему. В то время, как Ван Ман пытался вводить какие-то заменители денег, Гуанъу-ди вернулся к монете. Т.е. он смог стабилизировать экономику Китая.
М. Родин: Насколько я понимаю, он ещё сумел наладить чиновничий аппарат. Он вернул систему набора чиновников по образованию.
В. Башкеев: Не стоит забывать, что это не первая империя. Это продолжение длительной империи до него, и в этом смысле ему было проще, чем тому же Лю Бану.
М. Родин: Он не строил заново, у него были готовые рецепты.
В. Башкеев: Да, был фундамент.
Вы можете стать подписчиком журнала Proshloe и поддержать наши проекты: https://proshloe.com/donate
© 2022 Родина слонов · Копирование материалов сайта без разрешения запрещено
Добавить комментарий