Антон Горский в «Родине слонов»

Почему русские князья признали вассальную зависимость от монголов? Кого на Руси называли царём в XIII-XIV веках? Восставал ли когда-нибудь Дмитрий Донской против легитимного правителя Орды?

История взаимоотношений русских князей с ханами Золотой Орды в разговоре с доктором исторических наук, профессором кафедры Истории России до XIX века Исторического факультета МГУ Антона Анатольевича Горского.

Стенограмма эфира программы «Родина слонов» с доктором исторических наук, профессором кафедры истории России до XIX в. исторического факультета МГУ Антоном Анатольевичем Горским.

М. Родин: Сегодня мы будем говорить о взаимоотношениях Руси и Орды в XIII-начале XVI в. Вокруг этого есть некоторое количество мифов и неверных представлений. Из-за чего эти неверные представления сложились и в чём они заключались?

А. Горский: В первую очередь надо вспомнить, что подчинение Руси власти Орды стало результатом явления, которое охватило почти весь евразийский материк. Это монгольские завоевания, которые распространились на территорию от Дальнего Востока до Ближнего и до Центральной Европы. И в ходе этих завоеваний Монгольская империя, которая вслед за этим распалась на несколько государств, в том числе так называемую Золотую Орду, осуществляла власть двумя основными способами. Это непосредственное подчинение тех или иных территорий, так было в Китае, Средней Азии, Иране. А на территориях, которые находились, как правило, на окраинах этой экспансии, осуществлялась власть при сохранении местных правительств. Именно такая власть была установлена на Руси при сохранении местных князей, которые становились как бы посредствующим звеном между монгольскими правителями и населением.

М. Родин: То есть не было такого, чтобы пришла монгольская администрация, села в Твери, в Москве, во Владимире и непосредственно управляла. Всё делалось через наших же князей.

А. Горский: Да. Представители администрации в некоторых, не во всех, землях были. Это баскаки. Но только в первые десятилетия после установления власти. И они не осуществляли управления: их функцией было контролировать действия князей. Но на первых порах после похода Батыя на Руси не могли знать, что именно такая форма властвования при сохранении местных князей будет установлена. Потому что все страны, которые до этого завоёвывались Чингисханом и затем его сыновьями и внуками, оказывались под непосредственной властью. И опасения, что будет установлено непосредственное управление ордынских администраторов в русских городах, жили очень долго. Даже в XIV-XV вв. И тот факт, что была установлена форма опосредованного управления с сохранением местных князей, по видимому, воспринимался как меньшее зло.

М. Родин: Тут два важных пункта. Первый: когда мы смотрим на этот процесс, нельзя забывать, что мы были частью глобального явления, которое охватило всю Евразию. Второе: нельзя забывать, что наш случай – не самый жёсткий. У нас было больше вольностей.

А. Горский: Да, так было во многих странах. И на Дальнем Востоке, это Корея, Вьетнам. На Ближнем Востоке, если Иран был непосредственно подчинён, то турецкое государство, Грузинское царство, киликийская Армения тоже находились примерно в такой же зависимости, как русские земли.

М. Родин: Чтобы это хорошо понимать, нужно сначала разобраться с начальной точкой. Что мы имеем к 1240 г., ко времени батыевских походов? Какова у нас собственная система администрации? У нас есть феодальная раздробленность. Как всё это было устроено, как княжества между собой взаимодействовали?

А. Горский: Существовало более десятка земель. Так они тогда назывались: не княжествами, а именно землями. В большинстве из них правили определённые ветви княжеского рода Рюриковичей. Но были земли и с другим статусом. Это в первую очередь Киевская. Киев сохранял значение номинальной столицы Руси вплоть до нашествия Батыя, даже некоторое время после. И за Киев шла борьба между князьями из сильнейших земель.

Кстати, столичный статус Киева осознавался и завоевателями. И в Киевской земле была установлена одна из наиболее жёстких форм зависимости. Там была перепись населения, учтено было всё мужское население и обложено данью. В других землях были более мягкие варианты осуществления властвования.

М. Родин: И потом вся эта структура восприняла хана Орды как сюзерена без особых юридических проблем. Мне кажется, чтобы понять, почему так произошло, надо разобраться с тем, как воспринимался мир, в том числе нашими князьями, и поговорить про Византийскую империю, которая к тому моменту имела достаточно большое количество проблем. Расскажите, пожалуйста, про это.

А. Горский: Если говорить про ситуацию в Европе в целом, то русские земли фактически были независимыми государствами. Признавалось определённое верховенство киевского князя, но фактически крупные земли, такие как Черниговская, Суздальская, северо-восточная Русь, Смоленская, Волынская и другие фактически были независимыми государствами.

Но существовало представление о наличии власти более высокого порядка, чем власть любого из русских князей. Это власть императора Византии. На Руси он именовался цесарем или, сокращённо, царём. И хотя никакой политической зависимости от Византии не было, была зависимость в церковном отношении. Русская митрополия была частью Константинопольской патриархии. Но в общемировом масштабе царь греческий, как его называли на Руси, считал себя правителем более высокого ранга, чем любой из русских князей.

Но завоевание Батыя пришлось как раз на тот период, когда Константинополь, Царьград, говоря по-русски, то есть город царя, императора, оказался под властью западных крестоносцев. На некоторое время ситуация оказалась такой, что царя православного в Царьграде не было. Была Никейская империя, которая в 1261 г. вернула себе Константинополь, но полноценной заменой константинопольским императорам на Руси её не рассматривали.

И получилось так, что это новое политическое образование, Монгольская империя и затем Орда, заняло место царства в восприятии тогдашних людей, и на их правителей был перенесён царский титул. Первоначально так называли преимущественно монгольского императора, который сидел в Каракоруме. Но где-то с 60-х гг. XIII в. царём стали называть хана Орды. Это представление свою определённую роль сыграло, потому что царь – правитель более высокого ранга, чем князья. Поэтому власть стала восприниматься в какой-то мере, как легитимная. Царь нечестивый, в смысле нехристианский, но тем не менее, он царь и ему следует подчиняться.

Это представление очень повлияло на то, как развивались отношения русских земель с Ордой. Потому что преодолеть это представление о законности, в определённой степени, власти ордынского царя было непросто.

М. Родин: Насколько я понимаю, был ещё важный момент в восприятии Орды: это эсхатологические мотивы, которые были тогда очень популярны в обществе. И представление о том, что завоевание – это воздаяние за грехи. Насколько я понимаю, это был основной мотив интеллектуальной жизни XIII в.

А. Горский: Да. Возникла потребность как-то объяснить случившееся. И наиболее распространённой интерпретацией было как раз то, что это воздаяние за грехи, эсхатологические мотивы, связанные с приближением конца света, всё это присутствовало. Но в этом был и другой момент. Взятые из священного писания примеры приводили факты такого подчинения, рабства, как это тогда называлось, или работы в смысле рабства за грехи. Но они же показывали, что это явление было временным. Нужно было очиститься от грехов и тогда наступит освобождение. И позже, в XV в., в ряде литературных произведений этот момент прослеживается.

М. Родин: Как после батыева нашествия сформировались отношения князь-великий князь-царь?

А. Горский: Основных форм зависимости можно назвать три. Это получение ярлыков князьями на свои княжения. Не только на великое княжение, но и на менее значимые столы нужно было получать ярлыки. Причём ярлыки следовало обновлять, если менялся хан: ехать в орду князьям и получать новые ярлыки. И после смерти князя его преемник должен был получить ярлык.

Второе – это дань. Были разные формы выплат. Главная подать называлась выходом. И третье проявление зависимости, которое, правда, в XIV в. сходит на нет, это обязанность оказывать военную помощь ханам в их походах. Причём в разных землях это проявлялось в разной степени. Наиболее это форма была задействовала в отношении Галицко-Волынской Руси, это юго-западная Русь. Скажем, князья северо-восточной Руси очень редко привлекались для участия в ордынских походах.

М. Родин: Чаще всего с ханом общался великий князь, как главный администратор, или князья могли ездить к хану через его голову, о чём-то договариваться, против него просить, жаловаться на него? Постоянно ведь были территориальные споры и войны между князьями не прекращались.

А. Горский: Да, главным контрагентом был, конечно, великий князь. Потому что в его обязанность входила отправка дани в Орду. Тут надо оговориться, что мы сейчас говорим о северо-восточной Руси, о том регионе, где потом начало формироваться новое государство с единым центром в Москве.

Именно он отправлял в Орду дань. Ему чаще других князей приходилось ездить в Орду. Но тем не менее возникали коллизии разного рода достаточно постоянно. Ну, скажем, если брать вторую половину XIII и начало XIV в., борьба за великое княжение шла почти постоянно. Между сыновьями Александра Невского, скажем. Дмитрий Александрович, старший, когда взошёл на великое княжение, весь период его княжения – это борьба, то утихающая, то усиливающаяся, с его братом Андреем Александровичем. Причём здесь князья пользовались тем, что фактически в 80-е — 90-е гг. XIII в. Орда была разделена на две части. Это Поволжье, где правил, собственно, хан, и западная часть от Днепра до Дуная, где фактическая власть была у Ногая. Это один из представителей правящего рода, потомков Джучи, сына Чингисхана. И Андрей Александрович пользовался помощью хана, который сидел в Сарае на Волге, в столице Орды, а Дмитрий Александрович и его союзники пользовались помощью Ногая. Внутриордынская борьба экстраполировалась на борьбу между русскими князьями.

М. Родин: Не было такого, что русские княжества восставали против хана. Они могли вести борьбу против того хана, которого считали нелегитимным. Но попытки свергнуть царя не было ни в XIII, ни в XIV в.

А. Горский: В XIII в. нельзя сказать, что вели какую-либо борьбу против хана. Нелегитимных правителей в этот период не было. Просто могли ориентироваться на определённую силу в Орде. Одни – на одну, другие – на другую, пользуясь тем, что в Орде произошёл раскол. Затем раскол исчезает, в Орде устанавливается единство к рубежу XIII-XIV вв., и опять таки никакой борьбы за полное освобождение от власти ордынского царя не было.

Иногда можно встретить такое представление, что тверские князья в начале XIV в. такую борьбу вели, а московские верно служили Орде. На самом деле и те, и другие несомненно признавали власть ордынского хана. Но могли противиться определённой ханской воле, если эта воля была в пользу их противника. Причём по началу это несколько раз делал московский князь Юрий Данилович, затем был факт, когда тверской князь проявил нелояльность – это восстание в Твери 1327 г. против притеснений, которые чинили жителям воины из отряда ордынского посла.

А во второй половине XIV в. уже другая ситуация возникает. Когда в Орде начинается междоусобица и фактическая власть над большей частью орды попадает в руки к незаконному правителю, не принадлежащему к ханской династии – к Мамаю.

М. Родин: Нам по школьному курсу кажется, что основное содержание XIV в. – это борьба с Ордой. Но на самом деле основное содержание, на мой взгляд, это борьба сильных княжеских центров за великое княжение и собирание земель Москвой, Тверью и другими. Какую роль в этом играла Орда?

А. Горский: До периода замятни главное содержание политической жизни северо-восточной Руси – это борьба за великое княжение. В северо-восточной Руси было более десятка княжеств со своими династиями и было столичное княжение – Владимирское. Тот, кто его получал, получал прирост подвластных территорий в несколько раз. Но хан мог передать владимирский стол представителю другого княжества. И тогда предыдущий князь всё терял и оставался только со своим княжеством.

И, если говорить о XIV в., московские и тверские князья стремились как-то закрепить за собой великое княжение, но долгое время это не допускалось Ордой. И более того, Орда стремилась надолго не задерживать великое княжение за одними князьями, чтобы кто-то не усилился чрезмерно.

Во второй половине XIV в. происходит изменение достаточно решительное, а именно происходит закрепление великого княжения за московскими князьями.

М. Родин: Это юридически как-то было закреплено, или это традиция сложилась, что постоянно великим князем становится московский князь?

А. Горский: Нет, первоначально такого закрепления не было. Иван Калита и его сыновья почти тридцать лет в общей сложности владели великим княжением. Но это не значило, что оно закрепилось за московскими князьями. В 1360 г., как раз когда в Орде начались междоусобицы, хан передал великое княжение князю суздальскому. То есть Москва лишилась всей территории великого княжения, которая действительно увеличилась благодаря великокняжескому статусу московских князей. То есть ряд княжеств был к этому времени присоединён. Это ещё не было стремлением к объединению всей Руси. Просто пользуясь ситуацией, князья, не только московские, но и другие, стремились расширить сферу своей власти.

Два года продолжалась ситуация, когда московские князья были лишены великого княжения. Потом, в 1362 г., оно вернулось по ярлыку другого хана, пришедшего к этому времени к власти, к московскому князю Дмитрию Ивановичу, в то время ещё совсем юному. И вся деятельность Дмитрия, прозванного позже донским, имела своей главной целью не освобождение от верховной власти ордынского хана, а закрепление великого княжения Владимирского и территории, которая к нему относилась, за московскими князьями. За то, чтобы это было признано всеми соседями, включая и Орду. То есть для того, чтобы это закрепление произошло, нужно, чтобы это признал правитель Орды.

М. Родин: Мне кажется, что это один из важных моментов, который проворонили в Орде. Потому что они допустили усиление одного из княжеств, появление центра силы, вокруг которого начало всё собираться.

А. Горский: Да, эта политика сдержек и противовесов, которая проводилась Ордой, дала сбой. К 1360 г. Москва уже достаточно усилилась, чтобы воспрепятствовать изменению политической ситуации в пользу других князей. Конечно, сыграло роль, что в Орде в этот момент началась междоусобица. В 60-е гг. особенно активно она происходила. Мамай предпринимал попытки отнять великое княжение у московского князя: он передавал ярлык князю тверскому. Но у него ничего не получилось. В конце концов, военной силой Москва принудила тверского князя отказаться от великого княжения.

М. Родин: Что произошло между Дмитрием Донским и Мамаем и почему Дмитрий Иванович посмел поднять на него руку?

А. Горский: Первоначально отношения были достаточно ровными. И Мамай, а точнее тот хан, от лица которого фактически правил Мамай, дал Дмитрию ярлык на великое княжение. Но затем политика Дмитрия была направлена на то, чтобы соседние государственные образования признали принадлежность великого княжения московскому семейству как отчины, то есть наследственного владения. Он добился признания этого от суздальско-нижегородского князя, с которым сначала соперничал за великое княжение, от великого князя литовского Ольгерда, хотя Ольгерд поддерживал тверского князя в борьбе против Дмитрия Ивановича. Но в 1372 г. Ольгерд признаёт, это закреплено в договоре, что великое княжение – это отчина Дмитрия Ивановича. Но главное признание нужно было получить от правителя Орды. А Мамай не желал отказываться от этого способа влияния на Русь – возможности передать великое княжение любому из сильнейших князей. И в результате с 1374 г. ситуация переросла фактически в войну против Орды, возглавляемой Мамаем.

Надо сказать, что возможность ведения такой войны и достаточно временами активными способами, была во многом обусловлена тем, что власть Мамая расценивалась как нелегитимная. Об этом есть прямые свидетельства, что власть в Орде, когда правит не царь а князь Мамай, а его статус по-русски звучал именно как князь ордынский, такая ситуация расценивалась как ненормальная, нелегитимная.

М. Родин: То есть он был попросту говоря узурпатором. Выскочка, который пришёл к власти и от своего имени менял ханов как хотел. И это на Руси не нравилось.

А. Горский: Да. Формально всегда был хан, от лица которого он правил, но фактически это была узурпация власти, и на Руси это сознавали. И борьба против Мамая была борьбой против равного. Эта шестилетняя война закончилась Куликовской битвой, которая произошла на ордынской территории. То есть русские войска впервые фактически вышли на территорию Орды и Мамай был разгромлен.

Но одним из результатов, невольным, конечно, стало установление единства Орды. До этого Орда была расколота: на западе фактически правил Мамай, к востоку от Волги до Иртыша шла борьба между разными претендентами на престол. Ханы в 70-е гг. продолжали быстро меняться. Победа над Мамаем привела в частности и к тому, что Тохтамыш объединил под своей властью обе части орды.

М. Родин: То есть Дмитрий Донской помог Тохтамышу, ослабив его главного противника?

А. Горский: Да. Иногда даже предполагают что, может быть, были какие-то союзнические отношения у Дмитрия с Тохтамышем. Но прямых подтверждений этому нет. Скорее всего, это был невольный результат этой победы.

М. Родин: А Тохтамыш был как раз легитимным правителем?

А. Горский: Тохтамыш был потомком Чингисхана и легитимным правителем. Как только он довершил разгром Мамая и объединил Орду, его верховенство было тут же признано. Было отправлено посольство, которое признавало его царское достоинство и власть над Ордой. Но выплату дани, которая была прекращена в 1374 г., Дмитрий возобновлять не спешил. В результате Тохтамыш в 1382 г. совершает свой поход на Московское княжество. Но надо сказать, что обычно итоги этого похода несколько преувеличиваются: говорится о полном поражении Дмитрия Донского. Это было не совсем так. Тохтамыш обманом, не штурмом, взял Москву, столицу противника разорил. Можно считать, что это победа в кампании, но решающего удара он не нанёс. Не было генерального сражения, где Тохтамыш одержал бы победу. Довольно быстро он ушёл из пределов Руси. И более того, состояние войны ещё продолжалось некоторое время. Дмитрий разорил рязанскую землю, князь которой Олег принял, опасаясь разорения своей земли, сторону Тохтамыша во время его похода, указал броды на Оке.

И мир был заключён только в 1383 г. Причём первым послов с попыткой примирения прислал Тохтамыш ещё в конце 1382 г., а весной 1383 г. в Орду отправилось посольство во главе со старшим сыном Дмитрия Василием, которое и заключило мирное соглашение. По нему Тохтамыш выдавал ярлык на великое княжение Дмитрию, хотя тверской князь в этой ситуации вопреки договору, который заключил с Москвой, поехал в Орду претендовать вновь на великое княжение. Но его претензии не были поддержаны. Более того, именно тогда Тохтамыш согласился на то, что великое княжение становится отчиной, то есть наследственным владением московских князей. Конечно, в обмен на выплату дани и долга, накопившегося за десятилетие.

М. Родин: То есть Дмитрий Донской всё таки признавал своим сюзереном ордынского хана и просил у него права быть наследственным владельцем великого княжения. Он боролся с Мамаем, который был равным ему по статусу ордынским князем. Но тут появился Тохтамыш и он продолжает не выплачивать дань, продолжает вести против него боевые действия. Он воюет против своего сюзерена. Как это вообще возможно? Это же бунт.

А. Горский: Первым военные действия Дмитрий не начинал. Видимо, на волне военных успехов с Мамаем возникла мысль, что можно, формально признавая власть, дань не выплачивать. К тому же не было известно, как пойдут события в Орде. Тохтамыш только-только захватил власть. Может быть, замятня продолжится. Никто не знал, что Тохтамыш полтора десятилетия будет править единолично и других претендентов не будет.

Такая выжидательная позиция была занята. А инициатором военных действий был, конечно, Тохтамыш. Сопротивление ему было оказано, но тут такой важный момент: Дмитрий не стал сидеть в осаде в Москве, уехал в Кострому. Причем это не было бегством. Это достаточно обычное явление для Средневековья, не только русского, когда верховный правитель стремится не садиться в осаду, наиболее пассивный способ ведения боевых действий, а уйти, если осада города неизбежна и как-то со стороны воздействовать на события.

Но примечательно, как летописец-современник оправдывал этот отъезд: великий князь, узнав, что сам царь идёт на него со всею силою своею, не стал на бой, не поднял руки против царя. Сам царь пошёл: это впервые был такой случай, когда сам хан двинулся на Москву. Даже в других русских землях такого не было. То есть раз сам царь пошёл, то оказывать ему очень активное сопротивление – это не правильно. Такое представление существовало.

М. Родин: То есть получается, Дмитрий Донской не поднимал бунта, он таким образом аккуратно проверил границы возможного.

А. Горский: В результате получилось, что так.

М. Родин: Что происходило в следующие сто лет, до стояния на Угре?

А. Горский: С 1383 г. уже никто не подвергал сомнению великокняжеский статус московских князей. Это означает, что власть они стали передавать по наследству. Фактически это означало, что территории Московского и великого Владимирского княжества слились. Это большая часть северо-восточной Руси. И это создало основу территории будущего российского государства.

В отношениях с Ордой ситуация на рубеже XIV – XV вв. сложилась сходная с тем, что было при Мамае. Потому что фактическую власть в Орде в общей сложности на протяжении двадцати лет осуществлял с небольшими перерывами Едигей. Он, как и Мамай, не являлся представителем рода Чингизидов, был ордынским князем, по русской терминологии. И в период, когда Едигей был у власти, дань не выплачивалась. Какого-то активного сопротивления здесь не было, формального отказа от признания власти ордынского царя не было. Но пока была ситуация с точки зрения людей того времени нелегитимная, правит не законный царь а временщик, можно отношения зависимости не соблюдать.

В результате в 1408 г. был поход Едигея на Москву, когда уже 13 лет дань не выплачивалась. Не смотря на то, что Москва не была взята, но была разорена большая территория, большая, чем Тохтамыш разорил в своё время, тем не менее, пока Едигей был у власти, состояние войны продолжалось и дань не выплачивалась. Как только Едигей был свергнут, даннические отношения были возобновлены. Причём без всякого давления со стороны Орды. Более того, в 1431 г. Василий II Васильевич и его дядя, соперник в борьбе за великое княжение, Юрий Дмитриевич едут по собственному почину в Орду к тогдашнему хану, чтобы он решил их спор о великом княжении. То есть царь, если он реально правил в Орде, продолжал считаться законным сюзереном московского великого князя.

Ситуация стала меняться в середине XV в. Здесь действовал ряд факторов. Во-первых, это усиление Московского великого княжества, подготовленное предшественниками Василия II. Во-вторых, это фактический распад Орды. Она распадается на несколько государственных образований: это Крымское ханство, Казанское Ханство, чуть позже – Астраханское ханство, Ногайская орда. Оставалось, правда, центральное государственное образование. На Руси его называли «Большой Ордой», в смысле главной из орд. Именно ханов Большой Орды считали в Москве верховными правителями и им выплачивали дань. Но тем не менее это была уже не прежняя единая Орда.

Появился ещё один фактор, связанный с тем, что в 1453 г. прекращает существование Византийская империя, греческое, православное царство, правитель которого признавался на Руси настоящим православным царём. И после этого медленно и постепенно начинает пробивать себе дорогу идея о том, что царское достоинство из павшей Византии, греческого царства, как её называли на Руси, переходит к московским великим князьям.

Уже Василий II несколько раз в разных контекстах именуется в разных литературных произведениях царём. А царь – правитель независимый. Не может царь подчиняться какому-то ещё царю. И таким образом вопрос о том, что необходимо приобрести, говоря по современному, суверенитет, вопрос о возможном отказе от признания власти ордынского царя, неизбежно должен был в этой ситуации встать.

М. Родин: Это словосочетание «православный царь», видимо, именно тогда и появилось. Именно как противопоставление: был раньше православный царь в Византии, а был неверный в Орде.

А. Горский: Его называли «беззаконным», в смысле не знающий истинного закона веры христианской, и «нечестивый», более жёсткое определение.

М. Родин: И тут православным царём пытается стать наш человек. Тогда же возникла концепция «Москва – третий Рим».

А. Горский: «Христианский царь», как это называлось в то время.

И события, связанные с ликвидацией зависимости от Орды происходили уже 70–е гг. уже в правление Ивана III. Обычно считается, что 1480 г., стояние на Угре, это падение ига. Но на самом деле здесь была цепь событий 70-х гг., у которых было два ключевых пункта. Первый – это 1472 г. Тогда Ахмат, хан Большой Орды, совершил первый свой поход на Москву, неудачный. И после этого события Иван III перестал выплачивать дань в Орду. То есть в принципе отношения зависимости были прекращены в 1472 г.

М. Родин: Это еще осознанно против легитимного правителя.

А. Горский: Да. Поскольку его поход был интерпретирован как действие несправедливое, не имевшее оснований для совершения.

И в 1474 г. в самом начале впервые в официальном документе, международном договоре, московский великий князь именуется царём. Это договор, который Иван III заключил от лица Новгорода и Пскова с епископом Дерпта, это государство на территории Ливонии.

В последующем стороны, Большая Орда и Москва, готовились к новому столкновению. Поскольку дань не выплачивалась, в 1476 г. Ахмат потребовал от Ивана III явиться к нему в Орду. Причём такого требования сто лет уже не предъявлялось ханами. Иван III не поехал, и стало ясно, что столкновение неизбежно. В 1480 г. хан, заключив союз с королём польским и великим князем литовским Казимиром IV, такой поход совершил.

Произошло то, что мы называем стоянием на Угре. Два месяца войска стояли друг напротив друга на реке, которая отделяла московские владения от литовских. И после отступления Ахмата в конце 1480 г. попытка восстановить власть над Москвой сорвалась. Вскоре он был убит в результате нападения сибирских и ногайских татар. И после этого Орда его детей уже не претендовала на власть над Московским государством.

М. Родин: То есть сложилось много факторов. Во-первых, то самое государство, сюзеренитет правителя которого признавали великие князья, просто физически распалось. Византийская империя погибла, и кто-то должен был принять титул христианского царя и логично было, что московский князь взял на себя этот титул. Ну и само Московское княжество сыграло свою роль: это было большое сильное государство. Как потом развивались события? 1480 г. – это был чёткий рубеж, когда Иван III осознал себя, начал во всех документах называть себя царём и не признавать сюзеренитет, или были какие-то ещё реминисценции этой зависимости?

А. Горский: Нет, во всех документах Иван III царём называться не стал. Освоение идеи царского титула для московских правителей ещё долгий путь прошло, закончившись в 1547 г. венчанием на царство уже Ивана IV, внука Ивана III. Но независимость была несомненно утверждена и осознана с этого времени.

Другое дело, что до тех пор, пока Большая Орда, Орда детей хана Ахмата, существовала как некое политическое образование, то можно было бы допустить, что какие-то претензии на верховную власть в случае, если она усилится, что прежде бывало: орда слабела, потом усиливалась, могла предъявить. И более того, был эпизод в 1502 г., когда шла война с одной стороны Москвы и Крымского ханства, с другой – Большая Орда и Великое княжество Литовское, Ливонский орден ещё воевал с Россией, Иван III послал сыну Ахмата дань и даже формальное признание зависимости выразил. Но это была всего лишь политическая игра, потому что одновременно посол в Крым должен был убедить крымского хана Менгли Гирея идти походом на Большую Орду чтобы её окончательно добить. Менгли Гирей это и сделал летом 1502 г. Это государственное образование перестало существовать. И главным наследником Орды с того времени стало Крымское ханство.

М. Родин: А в какой момент произошла эта перемена отношения? На протяжении двух с половиной веков были нормальные отношения: великие князья – вассалы татарского царя. В какой момент возникло отношение к этой зависимости, как к нечту отрицательному, как к игу?

А. Горский: Это отношение складывается в период, когда идея возможности отрицания власти ордынского царя стала действовать. Скажем, в период стояния на Угре ростовский архиепископ Вассиан пишет послание Ивану III, где он весь период ордынской власти объявляет нелегитимным. Таким образом он это интерпретирует: Батый, завоеватель Руси, был не царского рода. Значит, он незаконно получил власть над Русью и его потомки, в том числе Ахмат, не настоящие цари. А настоящий, христианский царь – Иван Васильевич.

Сам термин «иго» утверждается только в XVII в. По началу его употребляли в Польше с конца XV в. в отношении зависимости Руси от Орды. Но были и другие термины. В «Казанской истории» XVI в. это «ярмо басурманское». События конца XV в. расценивалось как освобождение от этого ярма.