Елена Мельникова в «Родине слонов»

Каковы истоки возникновения Норманской теории? В чем заключается бесценность письменных источников по этому вопросу? Что было в начале «путь из варяг в греки» или «путь из варяг в арабы»?

Говорим о Норманском вопросе с доктором исторических наук, главным научным сотрудником, заведующей Центром «Восточная Европа в античном и средневековом мире» ИВИ РАН.

Стенограмма эфира программы «Родина слонов» с доктором исторических наук, руководителем Центра «Восточная Европа в античном и средневековом мире» Института всеобщей истории РАН Еленой Александровной Мельниковой.

Михаил Родин: «Откуда есть пошла русская земля»? В чём разница между поведением скандинавов в Западной и Восточной Европе? Вопрос норманизма и антинорманизма в российской истории – один из острых вопросов, которые вызывают бурную эмоциональную реакцию. Это удивительно, потому что в исторической науке вопрос этот уже давно не стоит. За последние 100 лет появилось огромное количество археологических, географических, лингвистических источников, которые позволили науке закрыть этот вопрос. И если он где-то обсуждается, то чаще всего на уровне XVIII в.: моются кости Ломоносову, Миллеру, Татищеву. Елена Александровна, расскажите вкратце предысторию.

Елена Мельникова: Проблема возникла в XVIII в., когда потребовалось новое осмысление исторического прошлого. Была основана Российская Академия Наук. Были приглашены крупные немецкие учёные-историки: Байер, Миллер и ряд других. Их труды основывались на изучении древнерусской письменности, в первую очередь – Повести Временных Лет. Миллер написал обзор ранней русской истории, который обсуждался в Академии Наук. Ломоносов выступил резко против.

Образование государства в то время понимали как единовременный акт, что один человек может организовать государство. По Повести Временных Лет пришёл скандинав Рюрик и организовал государство. Миллер всё это чётко изложил, следуя ПВЛ. Патриотические чувства Ломоносова были оскорблены: что же, русский народ сам не может организовать государство? Разгорелась бурная полемика по этому вопросу. Это было как бы отражение процесса становления национального самосознания.

Ломоносов был образованным человеком, но не историком. Поэтому те методы работы с источником, которые использовал Миллер (европейский учёный-историк), для Ломоносова были не совсем понятны и не являлись аргументом. В Европе наука тогда стояла на более высоком уровне. Примерно через 2-4 десятилетия этот спор заглох, и Карамзин (ведущий российский историк) писал о приходе скандинавов и участии их в образовании государства безо всяких проблем.

Новая вспышка антинорманизма была связана со славянофильством. В рамках славянофильских концепций признание скандинавов участниками процессов образования государства было неприемлемо. Появились работы Гедеонова и других историков, которые сразу же подверглись резкой критике, как архаизирующие методы исторического исследования и не соответствующие уровню лингвистических знаний того времени.

В конце XIX в. начались интенсивные археологические исследования, которые показали присутствие скандинавов в очень многих местах. Менялись и методологические, теоретические основы происхождения государства: стало ясно, что это длительный процесс, а совсем не одномоментный акт. Что славянские племена долго и интенсивно развивались, а приход скандинавов лишь усилил процесс образования государства. Независимо от того, какова была этническая принадлежность Рюрика, государство всё равно образовалось бы. Эти процессы шли внутри восточнославянского общества.

В конце XIX – первой половине XX вв. был научный консенсус, о присутствии скандинавов и их активной роли в формировании древнерусского государства, скандинавской элите, которая возглавила эти процессы, говорили спокойно. Но в конце 40-х гг. разыгралась трагическая борьба с космополитизмом: всякое иностранное влияние было запрещено под угрозой наказаний. Некоторые из историков начали искать иные варианты объяснения древнерусской истории, и возобладало представление о самостоятельности развития восточных славян. Естественно, это полный абсурд, потому что автохтонное развитие невозможно в принципе. Развитие идёт, когда происходит взаимовлияние, взаимодействие. Иначе полный застой.

Это никого не беспокоило в то время, беспокоила линия партии. Норманны были изгнаны из русской истории. В книгах 50-х годов скандинавы, как правило, не упоминаются вообще. Хотя раскопки продолжались и в тех местах, где скандинавы составляли едва ли не основную массу населения. И когда эта волна спала, то в научной среде опять установилось согласие, в котором мы пребываем и теперь. И норманизм, и антинорманизм – это глубоко устаревшие и абсолютно не продуктивные с научной точки зрения представления. Мы говорим совершенно о других вещах.

Вопросов много сугубо научных. Например, на каком языке говорили скандинавы, которые приходили в Восточную Европу? Мы не знаем, как происходила языковая ассимиляция скандинавов. Скандинавы приходили в Восточную Европу, жили здесь, часть из них возвращалась обратно. Через Русь, Восточную Европу они приходили в Византию и там знакомились с христианством. Как это отражалось в культуре самой Скандинавии? Мы подняли вопрос, сейчас этим занимаются скандинавские археологи.

С источниками большие сложности. Ни на Руси, ни в Скандинавии в IX – начале XI вв. развитой письменности не было. В Скандинавии было руническое письмо, но очень мало использовалось. На Руси письменность пришла вместе с христианством в конце Х в. Древнерусские письменные памятники были написаны в лучшем случае в 30-е годы XI в., а то, что дошло до нас – ПВЛ – составлена в начале XII в. То есть на протяжении IX – первой половины XI вв. существовали рассказы, эпические повествования, песни о событиях, которые дошли до летописца. А какие-то не дошли. Рассказы обрастали разнообразными фольклорными мотивами. Поход Олега на Константинополь насыщен ими. Он и отравленное вино отвергает, за что его прозвали Вещим, и ставит корабли на колёса, и целый ряд других мотивов. Есть историческое ядро, на которое накручивается масса всяких других вещей. Это дошло до летописца. Летописец имеет своё собственное представление об истории, основанное на византийских образцах. И, соответственно, тоже трансформирует эти мифы. Например, рассказывая о Кие, основателе города Киев, он пишет о Кие как о князе. Но потом он добавляет: а вот невежественные люди говорят, что Кий был перевозчиком. О Кие ходило несколько легенд: он был охотником, он был перевозчиком, а летописец из него делает князя.

Михаил Родин: Елена Александровна демонстрирует то, что называют «критика источника». Сейчас учёный не имеет права взять ПВЛ, прочитать её дословно и поверить всему, что там написано. Учёный должен понимать: кто написал, зачем, в каких условиях, откуда брал информацию, что у него творилось в голове, и только с учётом этого делать выводы.

Елена Мельникова: Наряду с ПВЛ мы имеем целый ряд памятников, которые были созданы в тех регионах мира, где письменность существовала давно. Это, в первую очередь, Византия с античным наследием, арабский мир, западная Европа. И связи с Восточной Европой, с восточнославянским миром, со скандинавами начали отражаться в этих письменных источниках. Эти источники восполняют многие лакуны в нашем знании истории. Например, Ярослав Мудрый был связан родством чуть ли не со всеми правящими домами Европы. Но в летописи об этом не говорится практически ничего, за исключением того, что у Ярослава умерла жена по имени Ингигерда (в другом источнике она названа Ириной), и его сын Владимир был женат на византийской принцессе. А из византийских, западно-европейских и скандинавских источников предстаёт совершенно другая картина. Один из его сыновей, Изяслав, был женат на сестре польского короля Казимира I. Другой, Всеволод, на византийской принцессе, родственнице, может быть дочери, императора Константина IX Мономаха. Елизавета, Анастасия и Анна были выданы замуж за королей. Елизавета – за норвежского Харальда Сурового, Анастасия – за венгерского Андрея I, и Анна – за французского Генриха I. Вероятно, сын Ярослава Илья был женат на сестре датского и английского короля Кнута Великого. Ярослав как мы знаем из скандинавских источников, был женат на шведской принцессе Ингигерд, которая и получила, очевидно, на Руси имя Ирина.

Для раннего периода летописец практически не упоминает о брачных связях. Исключение составляют Игорь и Ольга. Мы не знаем, кто была жена Святослава. О Владимире мы знаем только о его женитьбе на принцессе, и что у него были 300 наложниц в разных местах, да ещё Рогнеда. Летописца начинают интересовать матримониальные связи внутри клана Рюриковичей с конца XI в. А внешние браки его практически не интересуют.

Михаил Родин: Определимся с общеисторическим фоном. Cобытия в нашей стране не оторваны от событий в Европе. Cкандинавы в IX веке – головная боль всей Европы.

Елена Мельникова: «Спаси нас, Господи, от чумы и нашествия норманнов» – есть такая знаменитая молитва. Эпоха викингов охватила всю Европу от Балтийского и Северного до Средиземного моря. Движение скандинавов началось на запад и на восток значительно раньше. Первая волна экспансии – это V век, когда англы и юты (это племена, которые жили на Ютландском полуострове), и саксы, которые жили в основании Ютландского полуострова, переселяются в Англию. В V же веке появляется первые поселения скандинавов, очевидно с острова Готланд, на восточном побережье Прибалтики. На территории Литвы – Гробиня, большое торгово-ремесленное поселение; на острове Сааремаа – большой могильник скандинавский; в Финском заливе, на острове Большой Тютерс была, очевидно, стоянка скандинавов; и на севере Ладожского озера тоже обнаружены следы их пребывания. В Восточную Европу их привлекала пушнина. На западе скандинавов привлекали богатство и возможность расселиться. Затем устанавливаются торговые связи с Англией, Германией, Франкским государством. Восточноевропейская пушнина, золото, серебро, предметы роскоши на западе – возможность обмена.

Ещё одно обстоятельство поставило скандинавов в исключительное положение – арабские завоевания. В VII в. южное побережье Средиземного моря вплоть до Испании завоёвано арабами. И интенсивная торговля центральной и североморской Европы со странами Востока прекращается. Начинаются поиски нового пути. И скандинавы оказываются в центральной части этого возможного пути. В VII-VIII вв. побережье Северного моря оказывается усеянным торговыми центрами. Путь проходит через Балтийское море и дальше в Восточную Европу. И затем постепенно обнаруживается проход дальше в арабский мир.

Михаил Родин: Мы привыкли к названию «Путь из варяг в греки», но сначала возник «Путь из варяг в арабы».

Елена Мельникова: В основном скандинавы доходили до Средней Волги: город Булгар при слиянии Волги и Камы, здесь основная торговля и происходила. Редко проходили дальше в Каспийское море. Устанавливается мощная трансъевропейская торговая магистраль. Участие в этой торговле невероятно прибыльно. Арабский Восток становится источником серебра и золота, по балтийско-волжскому пути это серебро проникает в Скандинавию, в первую очередь, на Готланд, доходит до Дании и дальше до Англии и Франции.

Михаил Родин: В то время разделить торговлю и бандитизм очень сложно. Скандинавы где могли – грабили, где не могли – приходилось покупать. Воин и торговец тогда было одно и то же.

Елена Мельникова: В первую очередь надо защищать свои товары и самого себя. Установление этого торгового пути имело колоссальное значение – для Скандинавии в первую очередь, потому что оно сильно продвинуло процессы социального расслоения, имущественной дифференциации, укрепления власти конунгов и, соответственно, процессов образования государств в самих скандинавских странах. Точно так же в восточнославянском мире. Идёт колоссальный поток ценностей. Естественно, он притягивает к себе местную племенную знать, потому что кому как ни ей удобнее всего добывать в виде дани пушнину и снабжать купцов. И купцам удобнее получить тюки пушнины, собранные местной знатью. А местная знать за это получает серебро и обогащается. Идут процессы, которые способствуют образованию государства. Этот путь формирует инфраструктуру: пути подвоза, поселения, где купцы могут остановиться, отремонтировать суда, поторговать, запастись продовольствием. Поселения притягивают ремесленников, потому что суда надо чинить, можно сделать изделия и за это получить серебро… Объём этой торговли очень хорошо демонстрирует количество кладов серебряных арабских монет. Первые два клада на территории Восточной Европы появляются в Ладоге в 780-е гг. На рубеже VIII-IX вв. первые клады образуются в Петергофе и на острове Готланд. На протяжении IX-X вв. на Готланде отложилось около 80 тысяч арабских монет. Это только то, что найдено. Недавно был обнаружен клад весом в 8 кг серебра. Монет там было много. И скандинавы играют здесь очень активную роль, осуществляют связи с Западом.

Для того, чтобы путь нормально функционировал, нужно его контролировать: обеспечивать безопасность. В регионе между Ладогой и Ильменем возникает то, что называют политией: ещё не государство, но уже и не племенное образование. Первая полития на территории восточных славян.

Михаил Родин: Это взаимодействие племён, внутри которых выделилась знать. Они между собой начинают договариваться, устанавливают правила и регулируют взаимоотношения.

Елена Мельникова: Идёт взаимное слияние, синтез разнокультурных элементов. Местное население – финны, которые поставляют пушнину, славяне-земледельцы, которые пришли с юга, есть и другие примеси. Славяне занимаются ремесленной деятельностью, обеспечивают продовольствие. Знать собирает дань и впускает на рынок и т.д.

И сюда же добавляются скандинавы, которые привозят роскошь для знати. Кроме того, скандинавы являются в это время лучшими воинами в Европе. В конце VIII – первой половине IX вв. они наводили ужас на Европу. Ни мощное франкское государство потомков Карла Великого, ни английское государство не могло с ними совладать. На протяжении года Париж осаждён викингами. После чего выплачивается огромная сумма – 8 тысяч фунтов серебра (фунт – 400 грамм), чтобы они ушли от Парижа. Лондон осаждён. Захвачена вся центральная Англия. Там образуется область датского права.

Михаил Родин: Важный вопрос – ассимиляция. В Западной Европе норманны начинают заниматься земледелием и растворяются в местном населении.

Елена Мельникова: У устья Сены у викингов, начиная с раннего IX в. было излюбленное место для грабежа, прокорма. Руан был снесён с лица Земли. Епископ бежал оттуда в панике ещё в 30-40 гг. IX в. Разорена была вообще вся территория.

В конце IX – Х вв. начинается попытка использовать одних викингов против других. Некоторые из отрядов викингов начинали поступать в качестве вассалов на службу франкским и английским королям. Иногда они уходили обратно, иногда оставались при дворе. К началу Х в. фактически вся северная часть Сены была разграблена и занята отдельными отрядами викингов. Одного из них, возможно, наиболее активного, сильного, французские источники называют Роллон, по-скандинавски – Хрольв. В 911 г. император Франкской империи Карл Простоватый заключил договор с Роллоном о том, что он предоставляет ему территорию с центром в разорённом Руане, и Роллон обеспечивает охрану Парижа и вообще франкских территорий. Роллон поселился в Руане, его потомки стали герцогами. Так возникло герцогство Нормандия – от слова «норманны». Эта территория сохранилась уже до нашего времени.

Уже буквально лет через 150, когда Вильгельм Завоеватель пошёл в Англию, норманны-завоеватели говорили на французском языке, освоили французскую культуру. В конце Х в. один нормандский герцог искал учителя для своего сына, чтобы обучить его датскому языку. Включение в государственную структуру обеспечило очень быструю ассимиляцию скандинавов. Франция была государством со сложившимися традициями, системой вассалитета и т.д., норманнам приходилось включаться в эту систему.

Михаил Родин: Есть ещё примеры в истории, как иноязычное население приходит, отдаёт своё имя, растворяется полностью в населении, остаётся от них только имя и воспоминание о том, что они приходили. В период формирования государств очень часто верхушка государства иноэтнична. Это такая закономерность.