Марк Ульянов в «Родине слонов»

Что сделало Яву самым густонаселённым островом в мире? Откуда жители центральной Явы призвали своего «Рюрика»? И почему Китай способствовал упадку их государства?

Продолжаем наш индонезийский сериал с кандидатом исторических наук, преподавателем кафедры истории стран Дальнего Востока и Юго-восточной Азии, заведующим кафедрой китайской филологии ИСАА МГУ Марком Юрьевичем Ульяновым.

Стенограмма эфира программы «Родина слонов» с кандидатом исторических наук, преподавателем кафедры истории стран Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии, заведующим кафедрой китайской филологии ИСАА МГУ Марком Юрьевичем Ульяновым.

М. Родин: С самого начала вы чётко обозначили, что индонезийский мир делится на две части: малайский и яванский мир. С малайским миром мы плюс-минус разобрались. Теперь надо обратиться к Яве. Что там происходило?

М. Ульянов: Некоторое время назад у меня уже была возможность вкратце познакомить слушателей с периодизацией истории государств на Яве и упомянуть самые ранние государственные образования, которые возникли здесь ещё в I-II вв. н.э., в период т.н. индуинизации, в эпоху, когда формируется местная австронезийская государственность.

В целом речь пойдёт об острове Ява. Это сердцевина современной Индонезии. Здесь находится её столица и здесь живёт государствообразующий этнос, яванцы, крупнейший в Индонезии и один из крупных народов в мире.

Пару слов о географии. Это южные широты, экваториальный пояс. Длинна острова около тысячи километров. Побережье его достаточно извилистое. Но в среднем ширина – 250-300 км. Сейчас здесь живёт 140 миллионов человек, это больше, чем население России, и яванцев подавляющее большинство.

Исторически сложилось так, что Ява делится на три части. Собственно Ява, или то, что мы называем Явой, связано с яванской государственностью и проживанием яванского этноса, – это Центральная Ява, или Jawa Tengah на индонезийском языке. К западу от неё – район, который получил название Сунда, здесь живёт родственный яванцам, но отличный от них этнос сунданцев. Восток Явы – земли на стыке яванской и балийской культур. В историческом отношении он, конечно, примыкает к Центральной Яве. Но здесь уже не было центров государственности и яванцы осваивали его уже в развитом Средневековье и даже в начале Нового времени.

Ява – достаточно гористый остров. Здесь самая высокая гора, Семеру, более трёх тысяч метров высоты, и около двух десятков гор высотой более двух тысяч метров. Здесь есть реки. Две большие реки – Соло и Брантас, – мы о них будем говорить, когда будем завершать рассмотрение истории государства Матарам. А в данный период речь пойдёт о самой западной части Центральной Явы и районах, которые находятся в центре и примыкают к южному побережью. Это бассейн двух сравнительно больших рек, Прого и Опак. Т.е. история государства развитого Средневековья, которое начинается с VIII в., государства Матарам, это история этого яванского двуречья.

На севере Ява омывается Яванским морем, на юге это Индийский океан, и не так далеко Австралия. Юг несудоходен, и абсолютно судоходен север. Поэтому Ява ещё исторически делится на северное побережье, которое в специальной литературе и культуре называется Пасисир, и собственно островная Ява. Между ними тоже будут различия.

Мы говорили, что первые государства, которые нам известны, находились именно на побережье Западной и Центральной Явы. А в качестве исторических деятелей государства Пасисира выйдут на историческую арену уже к концу Средневековья, когда пойдут процессы исламизации и начнётся очень сильный конфликт ещё до проникновения сюда португальцев, т.е. в XIV-XV вв., с последним крупным индуинизированным государством Маджапахит.

М. Родин: Когда мы говорили о Суматре, то постоянно подчёркивали, что там всё очень плохо с источниками. Насколько я понимаю, здесь легче, и историки лучше понимают содержание исторических событий.

М. Ульянов: Совершенно точно. Мы, рассказывая об истории Индонезии, противопоставляем эти два исторических региона, западный и центральный. И малайский мир, может, расположен и ближе к Индийскому океану, к западной части Старого Света, но письменные хроники не сохранились, хотя они упоминаются. А эпиграфических надписей, как помните, в пределах десятка. Они играют очень важную роль, но всё-таки это всего лишь десять надписей. И, конечно, внешние источники: китайские и арабские. Но это тоже достаточно отрывочные сведения.

Что касается Явы, здесь другая ситуация. Ява – это не только гористый остров. Так исторически сложилось, что здесь очень большая площадь земледельческих угодий. Кроме того, яванцы – рисоводы, они владеют навыками террасного земледелия, поэтому площадь сельхозугодий расширяется за счёт того, что они осваивают холмистую местность и предгорья. Что и способствует тому, что, видимо, и в Средние века, и сейчас Ява – самый густонаселённый остров в мире.

М. Родин: Насколько я понимаю, там всё равно летописей никаких нет. Просто большое количество эпиграфических надписей.

М. Ульянов: Письменные памятники есть. Бóльшая часть из них носит литературный характер. И религиозный, буддийский и индуистский в первую очередь. И есть два памятника, которые содержат в себе историческую информацию, но они касаются государств, которые возникли уже после Матарама, т.е. с XI-XII вв. Видимо, речь о них пойдёт позже. Это известнейший «Параратон» и придворная поэма маджапахитской эпохи «Негаракертагама».

А если говорить о Матараме, чья история начинается в VIII в., а заканчивается в самом начале XI в., то здесь основной внутренний источник – это надписи на камне. Это очень большой массив. В целом яванская эпиграфика насчитывает более трёх тысяч надписей, к Матараму относится значительная его часть, более тысячи. Из них значительная часть опубликована и неплохо переведена и исследована. Поэтому о Яве мы безусловно знаем гораздо больше.

М. Родин: И именно наши учёные, насколько я понимаю, активно занимаются этим регионом.

М. Ульянов: Мы можем с гордостью сказать, что в нашем востоковедении, в исторической науке тоже есть такое направление, как яванистика и изучение истории средневековой Явы.

Европейская историография восходит ещё к XIX в. Это труды голландских чиновников, которые интересовались историей, потом английских учёных, французских авторов. Это тоже достаточно разработанная тема. Но по настоящему историей, а особенно эпиграфикой, стали заниматься на рубеже XIX-XX вв.

В России основоположниками являются два замечательных человека. История Юго-Восточной Азии, в том числе Индонезии, Малайзии у нас восходит к академику Александру Андреевичу Губеру. А литературоведческая и лингвистическая составляющая – это преподаватель Московского института востоковедения Мерварт. Импульс, который они придали, не уступает импульсу, который придавали основоположники российской индологии или китаеведения, арабистики. Только регион более отдалённый, людей гораздо меньше этим занимается.

У нас в Институте стран Азии и Африки на кафедре истории стран Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии лекции по истории Индонезии первоначально в 50-е-70-е гг. читал Дега Витальевич Деопик, который внёс очень большой вклад в изучение практически всех стран Юго-Восточной Азии, в том числе и Индонезии. Он является зачинателем очень крупного проекта по изучению этих надписей, и в первую очередь их социально-экономической составляющей. Поскольку у нас на кафедре благодаря академику Губеру в 50-е-60-е гг. не принято было слепо опираться на догмы исторического материализма, а с самого начала было заведено так, что надо изучать источники.

Академик Губер был по своему роду занятий безусловно обществоведом, он даже писал программу коммунистических партий Индонезии и других стран. Когда его обвиняли в троцкизме, он мог сказать, что это неправильно, он владел марксизмом, как никто другой. Но при этом по своему складу характера и культуре он был абсолютным гуманитарием и классиком. В этом был парадокс, потому что в некоторых других областях востоковедения это было просто невозможно. И это дало очень мощное гуманитарное начало. А для изучения безлетописных государств это очень важно. Потому что нужно упереться в древние языки, в источники, и углубиться в них занятиями.

Вместе с Деопиком записями занимался и продолжает заниматься Сергей Всеволодович Кулланда. И большой вклад внёс Геннадий Георгиевич Бандиленко, который изучал памятники архитектуры как исторический источник.

М. Родин: Насколько я понимаю, этот регион – главный поставщик в мире перца и пряностей. Через этот регион с Островов Пряностей всё это поступало в Европу. Местные события влияли на экономику у нас.

М. Ульянов: Это безусловно.

Я буду не прав, если не назову имя Антона Олеговича Захарова, нашего современного исследователя, который переводит санскритоязычные, другие надписи стран Юго-Восточной Азии, очень много сделал для изучения истории Явы.

А что касается международного положения региона, Ява, как и Суматра, находится на пересечении международных путей. Ява сама является центром по производству перца лучшего качества. Перец выращивают и в других регионах, но здесь наиболее качественный. И, соответственно, на Яве сосредотачивались товары, которые привозились с Островов Пряностей, и либо яванцы, либо малайские торговцы перевозили их в Шривиджаю, и оттуда они попадали благодаря арабам, индийцам в западную часть Старого Света. Поэтому Ява всегда была интегрирована в международную торговлю, экономическую среду. Яванцы – это и мореходы в том числе, и торговцы.

М. Родин: Понятно, что эти товары стоили в наших регионах на вес золота. Какие основные периоды были в Средневековье у государства Матарам?

М. Ульянов: О хронологии, периодизации, правлениях государей Матарама можно судить благодаря анализу эпиграфических надписей. Хронологические границы этого государства – приблизительно 716 г., и последний правитель, который был убит при нападении Шривиджаи – 1016 г. Где-то в этих хронологических рамках существует государство Матарам.

В нём можно выделить несколько периодов. В целом его история делится на две части. Первая большая эпоха в истории Матарама, когда столица находится в западной части, в бассейне Прого и Опак. Там идёт становление этого государства, первый его этап. Это VIII и весь IX вв.

Конец IX в. сопряжён с сильным кризисом. Это и кризис развития государства, и внутренние социальные проблемы здесь накопились. Совершенно очевидно, что не хватает уже земельных угодий, идёт демографический рост. Это заставило правителя Матарама, Балитунга, перенести политический и экономический центр на восточную часть центральной Явы, в бассейн реки Брантас. Это рубеж IX-X вв. Это вторая большая эпоха в истории Матарама.

М. Родин: Всё это примерно совпадает с Древнерусским государством.

М. Ульянов: Да.

М. Родин: Мы говорим о том, что государство Матарам возникло в центральной части Явы. Почему? Что поспособствовало? На каких социальных основаниях оно возникло?

М. Ульянов: Закономерный вопрос, потому что в ранний период государства возникали на северном побережье. Это связано с тем, что эти районы были так или иначе привязаны к большому международному маршруту. Именно там наиболее интенсивны были контакты между элитами, прибывшими из Южной Азии, и местными элитами. Кроме того, здесь были морские маршруты, шла интенсивная торговля, и т.д. Кульминация развития государств Пасисира – это период, связанный с государством Калинггой, которое существует здесь в VII-начале VIII в.

Из общих характерных особенностей можно сказать, что это всё таки узкая полоса, и площади плодородных земель здесь невелики. Поэтому большую роль здесь играла торговая деятельность. А Центральная Ява – это крупнейший аграрный район. И государственность в мировой истории развивается таким образом, что крупнейшие центры как раз привязаны к большим аграрным районам. Это вполне объяснимо. Здесь живёт большое количество сельского населения и, когда появляется надстройка в лице носителей власти, между ними устанавливаются сначала, видимо, даннические отношения, потом выплачиваются подати, собирают налоги, и формируется властная верхушка, которая объединяет под своей властью достаточно большие площади.

Обратим внимание, что Ява в этом отношении вполне закономерно запаздывает, следует после малайского мира. Это объясняется тем, что установить властные институты, подчинить своей власти большие площади с большим количеством подданных – это достаточно длительный процесс. И здесь он длится на протяжении VII-VIII вв., почти два столетия. И меняются центры: от побережья переходят вовнутрь.

М. Родин: Правильно ли я понимаю, что здесь государственное развитие имело «правильный» характер: в том смысле, что были общины, которые сливались в более крупные образования, возникали рака, местные князьки, властители самых сильных общин, и они начинали захватывать другие близлежащие протогосударства?

М. Ульянов: Совершенно точно. Здесь мы видим типичный для стран Восточной, Юго-Восточной Азии, расположенных на широтах от субтропических до субэкваториальных, процесс. Это государства, в основе которых лежит рисоводческая община.

Здесь нужно напомнить, что наши европейские теории возникновения государства связаны с условиями умеренного климата, поэтому у нас часто упоминаются такие понятия, как «племя», «племенное объединение», «племенной союз», «chiefdom», и «раннее государство». Здесь община является аналогом понятия племени отчасти в этих теориях. Это связано с тем, что рисоводы гораздо менее мобильны, чем жители умеренного климата, привязаны на протяжении тысячелетий, многих поколений к одной фактически местности. Поэтому здесь происходят похожие процессы, но они жёстче привязаны к одному вмещающему ландшафту.

И в частности совершенно точно эти крупные рисоводческие общины-вануа (это термин, который сохранился в эпиграфике) формируют со временем племенные общинные объединения и союзы. И это объединения нескольких общин в силу разных причин. Это защита от внешнего врага, здесь очень сильный малайский фактор и малайская экспансия здесь присутствовала, кроме того, идёт борьба между соседями, жителями отдельных районов. И внутренние задачи. Это в том числе и строительство ирригационных сооружений, каналов. Достаточно трудозатратное строительство террас для расширения площадей. Поэтому появляются надобщинные властные структуры.

И вы совершенно точно заметили, что их титул, как таковой – это «рака», который является аналогом нашего понятия «князь». Он уже отличается от потестарного, семейного термина «рама», который тоже раньше существовал. Но рама – это титул, связанный с верхушкой общины, фактически «отец», «батька».

Видимо, эти процессы начались гораздо раньше. Мы знаем государство Тарума, где уже правитель носил титул «раджа», т.е. он возвышался над ними. И эти процессы, видимо, связанные с борьбой между рака отдельных областей за титул раджа, который объединил бы под своей властью несколько крупных районов, длятся достаточно долго. И к началу VIII в. принимают свои очертания, начинает постепенно вырисовываться государство Матарам.

Но назвать его централизованным государством пока нет оснований. Он отчасти может быть сравнён с Киевской Русью. Напомню, что там было несколько престолов, княжеств, между ними была иерархия. Сыновья киевского князя занимали на некоторое время престолы по старшинству и по мере возрастания их статуса. Здесь была, судя по всему, несколько иная картина. Было несколько таких же княжеств, которые занимали представители одной господствующей династии и, видимо, сохранялись некоторые другие династии. Но господствующей постепенно становится династия Санджайитов. Интересно, что им не нужно было перемещаться, а столицей становился тот центр (я не могу сказать «город», потому что это не город в нашем понимании, это центр власти), в котором находился носитель титула раджа.

М. Родин: То есть самый старший в династии.

М. Ульянов: Либо самый старший, либо самый сильный. Здесь, безусловно, шла политическая борьба, были военные действия. И постепенно идёт формирование династии Санджайитов.

Стоит сказать о самом Санджайе, яванском Рюрике. Такая аналогия не будет слишком натянутой, потому что, опираясь на исторические реконструкции, можно сказать, что Санджайя и его предки были выходцами из Западной Явы, из Сунды.

М. Родин: Т.е. тоже пришлые для местного населения.

М. Ульянов: Да. Мы знаем об его отце, Санна, но источники вызывают достаточно много критики. Я не буду говорить о деталях, но 716 г. – время, когда представители сунданской знати появляются здесь и возникает это государство.

М. Родин: Как развивались дальше события?

М. Ульянов: То, о чём я говорю и буду говорить, составляет такое важное для историков понятие, как парадигма. Т.е. набор общепринятых сведений об историческом процессе, протекании политических, социальных и других процессов. Но одновременно это является предметом полемики, высказываются разные точки зрения. У историков принято так: мы преподаём студентам, что нужно в первую очередь знать парадигму, т.е. общепринятые положения, а потом уже пытаться её оспаривать и выдвигать разные контрдоводы. Тем более это важно, когда речь идёт о безлетописной истории, и здесь мы видим именно реконструкции разных аспектов и стараемся подтягиваться под модели, которые есть в изучении других государств и народов. Но здесь есть свои ограничения.

О том, что Санна, отец Санжаи, весьма вероятно был выходцем из Сунды, мы знаем из позднего источника, «Чарита Парахьянган», сунданского, это XVI в., это ставит под сомнение упоминание. Но когда мы говорим о парадигме, тут важны все признаки, которые позволяют ответить на основные исторические вопросы: кто был создателем государства, когда он правил, какие события, процессы связаны с их воцарением.

И здесь в нашем распоряжении есть очень важный синхронный эпиграфический источник: это надпись из Чанггала. Чанггал – это название местности, где камень с надписью был найден. Каждая надпись ценится, как любой письменный памятник. Здесь очень большой текст, сам камень более метра в высоту и почти 78 см в ширину. Он очень красиво выглядит: плоский тёсанный камень, слегка расширяющийся кверху, исписан очень красивым южноиндийским шрифтом паллава, но на санскрите. Эту надпись на русский язык переводил А.О. Захаров. Подробнее можно узнать в его публикации в журнале «Восток» (https://www.elibrary.ru/item.asp?id=14339504), в монографии. Я буквально упомяну несколько фраз из неё, чтобы показать, что это за вид источников. Конечно, это ещё и придворная риторика. Это не просто памятник, возвеличивающий правителя, но это ещё и литературный текст очень высокого качества. Возможно, он шаблонен, возможно, в его основе лежат некоторые индийские или иные шаблоны, но, тем не менее, он действительно звучит очень красиво.

В первой части надписи возвеличивается сам Санджайя и его отец. В частности, в самом начале мы видим такое обращение к нему: «Владыка мужей/царь (narapati), прекрасный Санджайя установил на горе лингу (это жертвенник, главный символ высшей государственной власти. – М.У.), отмеченную благоприятными знаками, для обретения спокойствия (śanti)». Напомню, что он – шиваист. «Он, Бхава (это эпитет Шивы, небесного покровителя этого царя. – М.У.), [чье] величие раскрывается в ожерелье повелителя змей, мощном теле с сияющим украшением в виде Месяца на колтуне из красноватых волос на голове, [откуда ниспадают] высокие воды Ганга, кого почитают великолепные боги (devais) с нежными руками с чашечкой из сложенных ладоней…» Ну и так далее, это описание божества.

Далее говорится сначала о самом острове Ява, где будет править или уже правит Санджайя. В частности, седьмой абзац звучит так: «Был несравненный, избранный остров, называемый Ява, чрезвычайно одаренный различными зернами, начиная с риса, полный золотых рудников. Он был приобретен бессмертными [посредством] мантр и могущественных [средств], где [есть] дивное, чудеснейшее место, находящееся в великолепной стране с рощами и слонами (kuñjarakuñjadeśa), окруженное священными источниками, начиная с Ганга», и т.д.

И дальше говорится о самом царе и его отце: «С тех пор [он], который происходит (от него , т.е. от Санны. – М.У.), наделенный (многочисленными) хорошими качествами, встал [твердой] ногою над неподвижными горами с живущими на земле семьями и, подобно горе Меру, возвысился над пиками и высочайшими вершинами, с сильными руками и ягодицами, сияющий ярким светом золота, расплавленного в пылающем огне».

«Уважаемый и почитаемый множеством мудрецов и простых людей, знаток шастр и аскезы, с царскими качествами, начиная с мужества, подобно Рагху, победитель многих кругов соседних правителей, великолепный царь по имени Санджайя, подобно Солнцу прославленный (букв. отмеченный славой. – А.О. Захаров) во всех сторонах света, сын благого бога (svasura) по имени Санна, правильно/справедливо правит царством».

Вот такой образец надписи. Нам бы хотелось, чтобы здесь была хроника, перечислены события. Но ничего этого нет. Описаны уже результаты. Это панегирик, возвеличивание. Но, тем не менее, здесь упомянут остров Ява, сам правитель и его отец. Это является основополагающими для исторической реконструкции фактами.

М. Родин: Когда слушаешь этот придворный панегирик, хочется задать вопрос: насколько сильным и богатым было это государство Матарам? Часто бывает такое, что слышишь такое описание царя, а на самом деле это какой-то местный князёк, который сидит в деревянной хижине и считает себя самым главным. Или это могут быть дворцы, золото, слуги, и т.д.

М. Ульянов: Восприятие истории европейскими культурными людьми, особенно историками, искажено масштабами европейской истории, которую нам удалось пережить, начиная от древности. А это типичное государство, которое возникает в определённый исторический период, в географических условиях. Оно не большое и не маленькое. Оно занимает свой аграрный район. Так как оно находится на острове, у него нет крупных соперников и равновеликих по культуре народов и государств. К ним, безусловно, относятся и малайцы Шривиджаи, и кхмеры Бапнома, раннего Ангкора, и чамы, и вьеты, но всё-таки они отделены большим водным пространством. Между ними есть связь, но друг на друга никаких сильных политических влияний они не оказывают. Речь идёт только о контактах. Поэтому они развиваются самостоятельно. У них нет крупных внешних противников, которые могли бы заставить их сильно расширяться или принимать какие-то меры.

У нас не осталось следов их дворцовых сооружений. Мы можем судить уже о кратонах начала Нового времени, или сооружениях Маджапахита. Но, судя по всему, это могли быть постройки, в которых сочеталось каменное строительство и дерево, основной строительный материал. То, что крыши могли быть покрыты пальмовым листом, тоже ни у кого не вызывало сомнений. Во-первых, потому что наши представления о каменной или кирпичной застройке основаны на том, что наши предки жили в зоне умеренного климата. А здесь примерно одинаковая температура и всегда жарко. Поэтому кирпичные и каменные сооружения характерны для культовых ансамблей, которых тоже здесь немало. А правители, как и простые люди, предпочитали комфортное для этого климата жильё. Здесь важна тень и прохлада. Поэтому не удивительно, если большую часть дворцового комплекса могли занимать даже не сооружения со стенами, а галереи, террасы и павильоны. Судя по всему, они были достаточно большой площади и в любом случае отличались от домов простых людей.

М. Родин: В любом случае, это дворец, а не хижина.

М. Ульянов: Да, безусловно. Даже своё слово «истана», это именно дворец. Но если мы будем сравнивать его с Зимним дворцом, то он вряд ли произведёт впечатление.

М. Родин: Хочется куда-то поставить это между китайской роскошью и европейским Средневековьем, которое выглядело достаточно уныло по меркам Китая.

М. Ульянов: У нас сохранились фотографии, сделанные во Французском Индокитае, в Камбодже середины и конца XIX в. И есть целая серия фотографий времён Голландской Ост-Индии, которые показывают нам образ жизни высших классов Индокитая, в Камбодже и на Яве. Это одноэтажные сооружения, редко – два этажа. Но здесь важен размер и особенности архитектуры. Например колонный зал, где будет высокая крыша и заметная терраса, на которой восседает правитель, и галерея, где восседают его подданные. Об этом мы уже знаем из средневековых китайских описаний, они здесь достаточно подробные.

А о столице, как токовой, мы узнаём уже применительно к раннему Маджапахиту, где-то к началу XIV в. Поэма «Негаракертагама» и начинается с описания кратона правителя и перечисления буквально всех его сооружений.

В островной ЮВА, столица небольших государств могла состоять только из дворца — истаны. (Реконструкция истаны позднейшей эпохи у Минангкабау на Суматре https://en.wikipedia.org/wiki/Pagaruyung_Palace). На Яве истана была частью дворцового комплекса – кратона (https://en.wikipedia.org/wiki/Kraton_(Indonesia) Пример позднейшего кратона: https://en.wikipedia.org/wiki/Kraton_Ngayogyakarta_Hadiningrat).

М. Родин: В любом случае, что-то пафосное и пышное.

М. Ульянов: Да. Власть всегда должна себя проявить. По всей видимости, дворец и культовый центр были отделены друг от друга в индуистской культуре Явы. Дворец находился в столичном центре, а королевская линга находилась на соседнем горном плато. Для этого времени это плато Диенг, которое находится посередине между прибрежными районами и междуречьем, о котором я говорил. Там уже достаточно давно был выявлен совершенно замечательный ансамбль шиваистских сооружений чанди. Некоторые из них – VIII-IX вв., восходят к правлению первых матарамских правителей.

М. Родин: Насколько я понимаю, после смерти Санджайи центр был перенесён в другую часть острова, на восток, подальше от опасного соперника на Суматре – Шривиджаи.

М. Ульянов: Совершенно точно. После Санджайи несколько десятилетий правят его преемники, видимо, его потомки. О них известно из различных надписей. Его ближайшие преемники в качестве раджа правят несколько десятилетий: это и 40, и 20, 25 лет. Это говорит в целом об устойчивости этого государства и о том, что по крайней мере высшая власть уже сформировалась и здесь нет сильной политической борьбы.

Это процесс бескризисный, но не лёгкий для Матарама. Он протекает ещё на протяжении четырёх-пяти правлений до начала IX века. Здесь происходят важные процессы. До этого времени на севере сосуществуют владения династии шривиджайских Шайлендров. В IX в. Шайлендры отсюда уходят. Это даёт важный стимул для развития Матарама. Усиливается центральная власть. По всей видимости, окончательно возобладали потомки Санджайи и подчинили часть других династий. Об этом видно из надписей. И основное содержание надписей здесь – это понятие «сима», когда правитель выделяет какое-то количество деревень или земель в пользование религиозной общине или индуистскому храму и, соответственно, освобождает их от налогов. Здесь это достаточно большие площади земель, большое количество общин. Это очень хорошо в надписях описано. Можно говорить, с одной стороны, начало IX в. – расцвет Матарама в западной части.

Но к концу IX в. совершенно очевидны признаки кризиса. Это связано, видимо, с исчерпанием возможных земель. Всё-таки это сравнительно небольшой район, окружённый горами. И расширяться внутри западной части Центральной Явы уже невозможно. Наступает достаточно тяжёлый период. Это правление четырёх правителей, но все они правят от нескольких месяцев до трёх-четырёх лет. Давайте для примера назову. Первая часть – это титул «Rake», а дальше название области, где находится его столица. Например, первый правитель кризисного периода – Rake Panumwangan, или Rake Gurungwangi, и т.д. Это всё достойные люди, но явно между ними идёт борьба, и земель уже не хватает в той ситуации.

Кризис разрешается в самом начале Х века в правление правителя, который известен под именем Балитунг. Он отличается от своих предшественников. Он остаётся в истории без титула «рака», а ищет новый титул и известен как «дьях». Этот титул близок к махарадже, но совершенно отдельный. Призван показать его отличие от всех предшественников. К его правлению, это 898-910 гг., мы видим несколько комплексов надписей. И самая ранняя, связанная с его воцарением, находится ещё в западной части Центральной Явы, потом они «выхлёстываются» на север, в верховья Соло. Явно идёт поиск территории, куда же идти: на восток или на запад. Перспективным оказывается восток. И его поздние надписи, ближе к 910 г., все находятся в бассейне реки Брантас, т.е. на востоке Центральной Явы.

М. Родин: То есть там свободные земли, которые они смогли завоевать или покорить и спокойно там развиваться.

М. Ульянов: Да, подчинить. Здесь нужно учитывать, что само по себе наличие центральной власти и царского титула является очень важным оружием, которое позволяет без оружия подчинять территории. Потому что это даёт большой стимул для развития населения и гарантию его безопасности. Поэтому общинники, особенно пережившие ситуацию либо гражданской войны, либо усобицы между знатью, предпочитают, чтобы ими правил сильный единовластный правитель. И правитель с титулом раджа или махараджа по своим властным возможностям и статусом возвышается над рака. Восточный район тем и интересен, что здесь не было такого количества рака, как в центральной части. И фактически раджа перебирается сюда, как царь и бог. Это не метафора, потому что здесь формируется характерный для юго-восточной Азии культ девараджи, царя-бога, который возвышается не только в социальном смысле, но является одним из верховных божеств.

М. Родин: То есть они не пришли на пустую землю. Они пришли туда, где было меньше своей власти.

М. Ульянов: Аграрные районы, наверное, уже с неолита, или, как минимум, с бронзового века заселены земледельцами. Это жители свободных общин со своей сложной социальной структурой и укладом жизни. Но государство – это верхушечная власть, которая объединяет территории и большое количество общин. И с точки зрения власти это было пространство пустое или полупустое. И дьях Балитунг, и особенно его преемник махараджа Дакша уже правят как махараджи, цари царей. Их власть носит абсолютный характер, и им легче выстроить механизм подчинения в отношении местной знати и особенно верхушки общины.

М. Родин: Я так понимаю, это период сильного государства в истории Матарама. А закончилось это всё в борьбе с империей Шривиджая, о которой мы уже рассказывали.

М. Ульянов: Видимо, свой окончательный расцвет уже в восточной части Матарам переживает в правление Мпу Синдока. Это 929-947 гг. Это уже действительно мощное государство с большим влиянием во всём регионе. Напомню, что в 960-е гг. в Китае возникает империя Сун. И мы знаем, что китайцы всегда выступали на стороне малайцев. И, будучи заинтересован в определённой степени контроля торговли, судоходства в странах южных морей, Китай опосредованно влияет на внешнеполитические отношения. И здесь, по всей видимости, можно предположить, что не без китайского фактора Шривиджая подталкивается к конфликту с Явой. И в силу внутренних причин, и, мне кажется, и в силу этого внешнего запроса. Потому что Ява, видимо, начинает оттеснять малайцев и пытаться занять те сферы, которые контролировали малайские купцы и отчасти, видимо, опосредованно китайская администрация. Кроме этого, внутренний кризис Матарама ослабляет власть и создаёт благоприятные условия для внешней атаки.

В самом начале XI в. Шривиджая нападает на столицу Матарама в правление махараджи Дхармавангши. И Матарам был фактически уничтожен. Но надо сказать, что первыми на Шривиджаю напали сами матарамцы. Это тоже отмечается: что Дхармавангша совершил удачный поход. Но при этом стоит отметить, что в силу отдалённости и особенностей географического расположения, устройства самих государств это не могли быть в то время территориальные завоевания. Яванцы не могли остаться в Шривиджае, в бассейне Муси. Они, разрушив столицу, видимо, вывезя определённые ценности и атрибуты власти, должны были покинуть. Поэтому возрождение Шривиджаи, её обращение к китайской помощи и ответное нападение тоже, видимо, стало закономерным этапом.

И к 1016 г. Матарам в том виде, в котором он был, перестал существовать. Видимо, распался на отдельные владения. А власть перешла к родственнику Дхармавангши, фактически к его зятю, т.е. по женской линии, Аирлангге. А это уже совершенно другая история. Но нужно отметить, что сейчас в Индонезии нет такого города, где не было бы улицы Аирлангги. Есть университет Аирлангги, музей Аирлангги, и т.д. Это одна из ключевых фигур средневековой истории сразу в постматарамский период.

М. Родин: Насколько сильно Матарам повлиял на историю этого региона? Какие следы деятельности его правителей во всём регионе мы можем отметить?

М. Ульянов: Во-первых, у нас остались потрясающие архитектурные комплексы, скульптурные изображения. Они хорошо описаны и изучены, часто сохраняются и реставрируются. Это памятники всемирноисторического значения.

И самое важное с политической точки зрения: на Яве появился опыт формирования государства, которое приближается к тому, чтобы его можно было назвать централизованным. В любом случае, это крупное территориальное государство с сильной центральной властью. Здесь отработан механизм перемещения столицы, характерный для юго-восточной Азии, из одного аграрного центра в другой. И следующие государства, Кедири, Сингасари и Маджапахит, будут иметь политические центры на востоке, в бассейне реки Брантас. И дальнейшая средневековая история – это история востока Центральной Явы.