Михаил Селезнёв в «Родине слонов»

Что общего у казаков и евреев? Что такое Иерихонская башня? И почему история Израиля начинается с уничтожения этого государства?

Предысторию возникновения Ветхого Завета рассказывает кандидат филологических наук, доцент РГГУ Михаил Георгиевич Селезнёв.

Михаил Родин: В гостях у нас кандидат филологических наук, доцент РГГУ Михаил Георгиевич Селезнёв. Мы сегодня будем говорить о Ветхом Завете, об исторической канве, которая в нем описана.

Михаил Селезнёв: Хорошо бы наши встречи построить в виде триады. Одна передача про историю Ближнего Востока на основании данных археологии, внебиблейских данных. Еще одну встречу посвятим собственно библейской истории. И последнюю встречу – попытке сравнить эти две истории, насколько хорошо они друг с другом согласуются.

Михаил Родин: Мы знаем, что ближневосточная культурная традиция очень древняя. Там возникали первые цивилизации, случилась неолитическая революция, и оттуда распространялись эти явления.

Михаил Селезнёв: Слово «неолитическая революция» появилось в начале XX в., когда археологи и историки осознали, что, может быть, одним из величайших шагов в истории человечества был момент, когда люди перешли от того, чтобы просто брать то, что природа дает, к тому, чтобы производить продукты сельского хозяйства. Это произошло в XIII-X тыс. до н.э.

Интересно, что, как очень многие важнейшие моменты в истории человечества, эта революция связана с узкой полосой, которая вытянулась вдоль восточного края Средиземного моря, которая называется Сирия и Палестина или Левант. Именно здесь, в Вади-эн-Натуф (это ущелье недалеко от Иерусалима), были впервые найдены остатки материальной культуры, внутри которой происходил переход от охоты и собирательства к животноводству и земледелию. Культура, связанная с этим переходом, получила название натуфийской.

Михаил Родин: Что мы знаем об этом народе? На каком языке они говорили?

Михаил Селезнёв: В рамках научного знания, мы ничего про это сказать не можем. В конце XX в. ученые, которые занимаются историей языков, предположили существование некоторого праностратического языка, от которого происходит подавляющее большинство языков Старого Света.

Существует очень заманчивое предположение – связать становление ностратических языков с неолитической революцией. Народ, который начинает сеять злаки, позднее – заниматься скотоводством, обладает колоссальным экономическим преимуществом перед окружающими народами.

Я думаю, это очень правдоподобная гипотеза, что языки народов Старого Света, ностратические – это потомки языка того уникального народа, который 12-15 тыс. лет назад, впервые перешел от потребления к производству продуктов питания. Гипотеза правдоподобная, но ни доказать, ни опровергнуть ее мы не можем.

Михаил Родин: Когда у нас появляются первые четкие знания про историю Ближнего Востока?

Михаил Селезнёв: Если мы говорим про материальную культуру, они у нас есть, начиная с натуфийской культуры. Археологи, палеозоологи, палеоботаники восстанавливают, в каких местах впервые произошла доместикация каких-то злаков, где произошла доместикация тех или иных животных. Мы видим, как постепенно расширяется репертуар одомашненных животных: с мелкого рогатого скота к крупному рогатому скоту, в какой-то момент среди одомашненных животных появляются ослы и много позже – лошади.

Около Х тыс. до н.э. появляется то, что можно в каком-то приближении назвать городом – поселение, обнесенное стенами. До сих пор археологи спорят, это стены для защиты от агрессоров, или от селевых потоков. Первое огражденное место, конечно, городом можно назвать только в метафорическом смысле. Но оно, опять же, в Палестине. Это Иерихон Х тыс. до н.э. К этому же времени в Иерихоне относят первую башню, непонятно, для чего предназначенную.

Эта первая башня до сих пор стоит в Иерихоне. Человек, который подходит к раскопкам в Иерихоне, видит яму глубиной 20 метров, на дне которой четко вырисовывается башня десятиметровой высоты. Внутри нее сохранилась лестница. Фантастическая вещь! Предполагают, что в это время еще только началось одомашнивание животных, может быть, даже еще не начиналось, но вот огромные башни люди строили. Опять же, это Палестина.

Наверное, важнейших вех в истории человеческой цивилизации было три. Это неолитическая революция, когда люди стали независимы от природы. Вторая веха – когда люди открыли письменность. И третья – это безумная эпоха, в которой мы сейчас живем, появление компьютеров, цифровой информации и прочего. Так вот мы говорили про первую, сейчас переходим ко второй. Про третью говорить не будем.

Письменность появилась впервые на территории нынешнего Южного Ирака в середине – второй половине IV тыс. до н.э. Предполагается, что народ, который изобрел письменность, это шумеры. Почему предполагается? Дело в том, что первые письменные тексты написаны значками, которые не имеют никакого фонетического значения, только смысловое. Восстановить язык невозможно.

Но постепенно система письменности становится все более совершенной, начинает передавать более точно порядок слов, структуру слова, фонетику. И мы точно уже знаем, что в середине III тыс. до н.э. это тексты на шумерском языке. И поскольку есть непосредственная преемственность культур в Южной Месопотамии с середины IV до середины III тыс., то можно предположить, что впервые начал использовать эти значки тот же народ шумеров, который использовал их в середине III тыс. до н.э.

Михаил Родин: А что происходит в этот момент на Ближнем Востоке?

Михаил Селезнёв: Ближний Восток всегда строился вокруг двух основных центров. Во-первых, Месопотамия. Второе – Древний Египет.

Обе эти цивилизации основаны на ирригационном земледелии. Возможность орошать землю приводит к тому, что в междуречье Тигра и Евфрата и в долине Нила можно получать урожай, совершенно немыслимый в соседних странах. Поэтому происходит страшный демографический взрыв и в Месопотамии, и в Египте. Этот взрыв становится основой становления социальных структур больших государств. Появляется возможность содержать людей, которые будут заниматься не просто добыванием еды, но будут поддерживать культурные традиции, формируются социальные страты жречества, администрации и т.д. Но чтобы этот взрыв произошел, нужно, чтобы люди освоили, как рыть каналы, отводить воду на поля. И похоже, первыми это тоже придумали шумеры или протошумеры в IV тыс. до н.э.

Археологи, которые эту эпоху раскапывают в Египте, видят здесь относительно низкое развитие культуры. И вдруг в конце IV тыс. до н.э. в Египте происходит резкий скачок, люди научаются справляться с разливами Нила.

Долгий путь к становлению нового ирригационного земледелия и новых социальных структур, который Месопотамия проходила тысячелетие с лишним, Египет прошел скачком. И начиная с IV тыс. эти два центра определяют историю Древнего Ближнего Востока.

Михаил Родин: Наверное, нужно уже обратиться собственно к истории древнееврейского народа.

Михаил Селезнёв: У нас очень мало упоминаний евреев, Израиля, Иудеи в древнейшую эпоху.

Историкам Сирии и Палестины страшно не повезло. В Месопотамии люди писали на глиняных табличках. Это удивительный материал, он может сохраняться тысячелетиями. Поэтому мы хорошо можем восстановить историю Месопотамии и прилегающих стран.

Египтяне писали на папирусе. В египетском климате ему мало что угрожает, там не бывает дождей. Поэтому он тысячелетиями хранится.

Кроме того, и в Египте, и в Месопотамии были очень мощные централизованные государства, в которых цари и жрецы оставили колоссальные монументальные надписи. Прежде всего это касается Египта.

А в Палестине и Сирии с древнейших времен использовали либо кожу, либо папирус (Египет экспортировал папирус). Но в отличие от Египта дожди бывают редко, но метко. Палестинский дождь в сезон дождей – это просто шквал, который смывает все. Поэтому здесь условия для сохранения текстов на папирусе много хуже.

И государства были, как правило, маленькие, таких роскошеств, как египетские фараоны, царьки Сирии и Палестины позволить себе не могли.

Вот такое несчастливое совпадение факторов.

Михаил Родин: Еще играет свою роль то, что семиты изначально были кочевниками и осели на землю в уже исторический период. Правильно?

Михаил Селезнёв: Восточные семиты, аккадцы, очень рано входят в сферу влияния шумерской культуры, усваивают письменность. Где-то в XXIV в. до н.э. образуется огромная Аккадская империя, первая империя такого рода. И от аккадцев доходит много текстов – религиозных, административных, литературных.

Чуть позже начинается, по-видимому, становление государства, письменной культуры на территории Сирии и Палестины. Западные семитские народы, которые населяли в древности Сирию и Палестину, можно разделить на две ветви – арамейскую и ханаанейскую. К ханаанейской ветви относится в частности древнееврейский язык, а также языки их соседей – моавитян, эдомитян, аммонитян, финикийцев.

Жители Сирии и Палестины II тыс. до н.э. – это никоим образом не кочевники. Это была высокоразвитая городская культура.

Культура Сирии и Палестины возникает на перекрестке больших соседних культур. Города выстраиваются вдоль дорог, которые соединяют Египет с Месопотамией, вдоль побережья Средиземного моря.

Даже в изобразительном искусстве можно видеть с одной стороны влияние египетского искусства, с другой стороны – месопотамского. В письменных текстах влияние месопотамской культуры было даже сильнее.

Михаил Родин: Как было устроено еврейское общество на момент выхода на историческую сцену?

Где-то на рубеже III и II тысячелетий мы должны были бы по внутрибиблейской хронологии датировать жизнь праотцов еврейского народа – Авраама, Исаака и Иакова. Где-то серединой II тыс. должны были бы датировать Исход и т.д.

Что мы видим в этот момент в Сирии и Палестине? С археологической точки зрения это эпоха средней и поздней бронзы.

Эпоха средней бронзы – первая половина II тыс. до н.э. – это эпоха огромных городов. Пожалуй, никогда ни до, ни позже палестинские города не обносились такими огромными стенами. До сих пор, если едет человек на машине по Израилю и видит что-то похожее на крепостные стены и крепостной вал, значит, он едет мимо какого-то города эпохи средней бронзы. Это были, по-видимому, независимые города-государства. Может быть, они находились друг с другом в состоянии постоянной войны и поэтому строили стены. А может быть (ряд современных израильских археологов выдвигают предположение), эти стены строились не столько в целях обороны, а чтобы показать мощь нашей маленькой родины.

Мы практически не имеем никаких текстов этого времени. До нас доходит небольшое количество табличек на аккадском языке. В это время Сирия и Палестина находятся явно под культурным влиянием Месопотамии. Мы можем по именам в этих табличках установить, что здесь живут представители семитских народностей.

Но как была устроена их жизнь, знаем очень мало. Никаких упоминаний еврейского народа или праотцов еврейского народа в документах этого времени нет.

В середине II тыс. до н.э. происходит то, что для местных жителей было, по-видимому, катастрофой. В Египте возникает Новое Царство, очень агрессивная империя. Египет завоевывает Палестину и Сирию. Независимости мелких городов-государств приходит конец, они, видимо, страшно беднеют. Археологи видят по подсчетам площадей, которые были в это время заселены, что сокращается численность населения. Видимо, прежде всего за счет поборов со стороны империи. Может быть, люди бегут куда-то, где государственный контроль их не достанет.

Самый главный источник по истории Палестины и Сирии II тыс. до н.э. – архив египетского МИДа. Эхнатон, фараон-реформатор, на какое-то время перенес столицу в новый основанный город Ахетатон. Вместе с фараоном переехали и архивы. После смерти Эхнатона введенный им культ был заброшен, само имя его было проклято в египетской истории, им основанный город тоже был заброшен. Но когда из этого города, который существовал всего несколько десятилетий, царская администрация возвращалась в традиционные места своего пребывания, архив египетского МИДа оставили в Ахетатоне. А этот архив включал в частности сотни табличек.

Михаил Родин: Видимо, это переписка…

Михаил Селезнёв: Да. Языком международного общения в это время был аккадский. И эти таблички позволяют реконструировать историю всего Древнего Ближнего Востока и в особенности Палестины примерно с XIV в. до н.э. Мелкие царьки палестинских городов друг на друга жалуются, обвиняют друг друга в нелояльности по отношению к сюзерену. Среди жалоб разных царьков друг на друга часто встречается такая: «Он поддерживает хапиру. Хапиру на нас нападают. Скорее, о великий фараон, пришли нам подкрепление!» И когда таблички впервые прочли, то ученые сразу же поняли: нашли реальное подкрепление библейскому рассказу про завоевание Палестины древними евреями.

Но чем дальше ученые-сириологи изучали употребление слова «хапиру» в аккадских документах, тем больше становилось понятно, что эта гипотеза невозможна. Потому что эти хапиру стали встречаться на самых разных окраинах аккадоязычного мира, в тех местах, где евреев быть не могло, в Восточной Месопотамии или Малой Азии.

И нынешняя точка зрения: это не этноним, а название определенной социальной группы людей. Это люди, которые лишены наследственных участков земли и были вынуждены бежать со своей территории или переселиться по экономическим причинам.

Это были люди вроде наших казаков. Замечательный ученый Игорь Михайлович Дьяконов в одной из своих работ прямо сравнил евреев, хапиру с казаками. Почему «евреев»? Этнонимом этих самых хапиру считать невозможно. Но возможно, в какой-то момент историческое самосознание становящегося еврейского этноса то, что было когда-то именем социальной группы, переинтерпретировала как этноним.

Такого рода вещи иногда в истории бывают.

Михаил Родин: Получается, что группа людей, которая уходит от центральной власти на вольные хлеба, потом постепенно преобразуется в этнос? И так возникает еврейское общество?

Михаил Селезнёв: По всему древнему ближневосточному ареалу, где распространены социальные структуры месопотамского происхождения, мы видим этот термин.

В эпоху поздней бронзы возникает какая-то мобильность, и социальная, и географическая. И формируются социальные страты людей, которые в отличие от нормального человека патриархального общества, не имеют своей земли и вынуждены где-то жить на правах чужеземцев, где-то служить наемными воинами, где-то – бандитами. Где-то просто нанимаются в качестве работников.

Михаил Родин: А в какой момент у нас точно появляется в источниках упоминание еврейского народа?

Михаил Селезнёв: В конце XIII в. до н.э. египетский фараон Мернептах воюет с западными и восточными соседями. Это уже упадок египетской империи. Это один из последних фараонов, который ведет активную внешнюю политику. И вот в одном из текстов, где он описывает свои победы, упоминает в частности, что разорил Палестину, Израиль уничтожен, его семени больше нет. Это первое упоминание Израиля в древних ближневосточных архивах.

Потом мы не встречаем никаких упоминаний ни евреев, ни Израиля, ни Иудеи вплоть до середины IX в. В 840-е годы до н.э. моавитский царь Меша ставит колоссальную стелу в своей столице, на которой один из самых длинных и качественных западно-семитских текстов. И на этой стеле он пишет те же самые слова: «Я воевал с Израилем. Израиль уничтожен, его семени больше нет». Эти первые два упоминания Израиля настолько однотипны… Они почти задают дальнейшую судьбу израильского народа: его все истребляют, а он всё возникает и возникает заново.