НИГОРА ДВУРЕЧЕНСКАЯ В «РОДИНЕ СЛОНОВ»

Как Александр Македонский покорял неприступные бактрийские крепости? Где он встретил свою жену Роксану? Насколько глубоко эллинизм укоренился в азиатской культуре?

Об открытиях последних лет, сделанных на раскопках крепости Узундара, рассказывает научный сотрудник Отдела классической археологии Института археологии РАН, кандидат исторических наук Нигора Давлятовна Двуреченская.

Стенограмма эфира программы «Родина слонов» с кандидатом исторических наук, научным сотрудником отдела классической археологии Института археологии РАН Нигорой Двуреченской.

Михаил Родин: Мы сегодня будем говорить о завоевании Азии Александром Македонским, о связи письменных источников с археологическими. На самом деле письменных источников здесь очень мало, не так ли?

Нигора Двуреченская: Поход сопровождался большим количеством историков, которые вели ежедневные записи, но в 327 г. до н.э. на территории Бактрии случился пожар в палатке архивариуса Александра Эвмена, поэтому написанное современниками и участниками этого похода не сохранилось, и на сегодняшний день мы не имеем практически ни одного первоисточника.

Мало того, что нам не повезло с письменными источниками, очень сложны для исследования и археологические материалы. На территории Азии мест, пригодных для жизни, не так уж и много, люди столетиями, иногда тысячелетиями живут на одних и тех же местах. Соответственно культурный слой имеет очень большую мощность напластований. И, как правило, ранние материалы, относящиеся к IV-III вв. до н.э. погребены под более поздними напластованиями и недоступны для исследования. На всей территории от Ближнего Востока до Индии буквально единицы памятников, в которых для исследования доступны слои широкой площади. Зачастую именно они становятся ключевыми, потому что больше не на что опереться. Долгое время таким памятником был город Ай-Ханум на северо-востоке Афганистана. В начале 2000-х гг. появилось несколько объектов, которые были вновь открыты на территории северной Бактрии (современный юг Узбекистана): была открыта небольшая крепость Курганзол, много лет ведутся раскопки крепости Кампыртепа на переправе через Окс. Там слои не совсем свободны, но тем не менее они дали очень интересные конструкции сооружений эпохи Александра. В 2013 г. мы начали раскопки крепости Узундара, о которой, я сегодня и хотела бы рассказать. Ее открыл в 1991 г. академик Эдвард Васильевич Ртвеладзе.

М. Родин: Это как раз то самое место, где, по большому счету, и закончились завоевания Александра, потом он пошел на юг, в Индию. Как проходило завоевание Бактрии Александром Македонским?

Н. Двуреченская: На шестой год похода, весной 329 г. до н.э., Александр вступает в Бактрию. Он переходит через перевал так называемой Александрии Кавказской, через Гиндукуш, и появляется в столице Бактрии, берет ее практически без сопротивления и отправляет отряд в погоню за Бессом, сатрапом Дария. Через четверо суток очень тяжелого пути через пустыню он подходит к Оксу, форсирует его с помощью мехов, наполненных сеном, и держит свой путь на территорию Согда, затем захватывает Мараканду. Александр претерпел массу сложностей и столкнулся с отчаянным сопротивлением бактрийцев и согдийцев.

М. Родин: Мы предполагаем, что крепость Узундара, которую вы копаете, это как раз та самая скала, где, по сообщениям Квинта Курция Руфа, спрятался некий Аримаз, которого Александр очень долго и героически оттуда выкуривал руками так называемых «летающих воинов».

Н. Двуреченская: Я предпочитаю опираться на Арриана, поскольку он имеет больший авторитет среди историков. И у него достовернее всего описание согдийской скалы: она описывается, как место убежища семьи знатного вельможи Оксиарта, отца Роксаны. Надо сказать, что наша крепость расположена на высоте более 1700 м и с двух сторон граничит с ущельями Кара-Камар и Узун-дара. Отвесные стены глубиной до 80 м действительно неприступны. Действительно, можно подняться и обойти стену по этим скалам и оказаться выше крепости, что довольно странно, потому что обычно крепость располагается на самом возвышенном месте.

Это фактор, который говорит о том, что история с воинами, которые заняв верхушку скалы, сигнализировали белыми полотнищами о своем подъеме правдоподобна. Это произвело неизгладимое впечатление на насельников этой крепости, которые под воздействием этого акта готовы были сдаться.

М. Родин: Кратко расскажу эту историю: Александр подошел к крепости и предложил сдаться, на что ему ответили, что его воины летать не умеют, поэтому крепость может два года спокойно выдерживать осаду. Александр вызвал трехсот своих воинов, которые были опытными пастухами. Они перебрались через скалу и неожиданно вышли в тыл к врагу. Расскажите, как выглядит крепость сейчас, насколько она сохранилась?

Н. Двуреченская: Она располагается на вершине горы Сузистаг. На горе есть большое пространство плодородной почвы. Там до сих пор сажают хлеб, это очень важно, потому что это тоже упоминается в письменных источниках. Крепость состоит из четырехугольника и отдельно стоящей треугольной цитадели, также имеет выносные отрезки крепостных стен, протяженность которых в совокупности составляют около километра. Максимальная сохранность стен – до 8 м, толщина их –3,5 м, в некоторых местах – до 6 м, сложены они из бутового камня на глиняном растворе. Имеется 13 башен, построенных таким образом, что они практически дают абсолютный обзор на 360°. Более того, они сигнально связаны с другими фортификационными постройками, которые отстоят от крепости на расстоянии в несколько километров. Все вместе они образуют крепостную систему, которая полностью контролирует северные границы бактрийского государства.

М. Родин: Вы сказали, что сохранившиеся стены восьмиметровой высоты. Можете пояснить: когда мы подойдем к крепости, то увидим перед собой стену, или это прячется где-то под культурным слоем?

Н. Двуреченская: Как я говорила, этот памятник расположен в пересеченном рельефе с перепадами высот до 100 м, например, между, верхней башней и нижней площадкой перепад более 80 м. Соответственно, его архитектурные составляющие – крепостные стены, башни – все визуально фиксируются. Но их сохранность в большинстве своем где-то до 3-3,5 м. О максимальной высоте мы делаем выводы по возможностям материала, бута на глиняном растворе, и по проведенным георадарным исследованиям.

М. Родин: То есть вы просветили грунт, и, еще не успев раскопать, уже знаете, что там: как располагаются постройки, какой глубины стены?

Н. Двуреченская: Было сделано около 30 разрезов стен, башен и различных строений. И значительная часть данных по георадару совпала с данными археологических раскопок. Мы за эти два года вскрыли бастион с мощностью стен до 6 м с огромным арсеналом находок внутри: более 3 т керамики и около тысячи всевозможных индивидуальных находок. Это только с одного сооружения на цитадели. У нас вскрыты помимо башни несколько помещений. Одно очень крупное и уникальное в своем роде сооружение, которое мы интерпретируем как продовольственный склад и подвал, скорее всего, крупного административного здания.

М. Родин: Это такой параллелепипед, что-то вроде большой ванны, вырубленной в скале?

Н. Двуреченская: Это большое сооружение: огромная комната 125 м3. 10х5 м, 50 м2 по полу и 4 м глубиной. Всё оно было покрыто по определенной схеме вырубленными в скале вертикальными и горизонтальными желобами; например, они делили пол на 14 отсеков. У пола имелся уклон, который вёл в небольшой водосборник приблизительно в метр на метр. Всё это было сооружено, по всей видимости, для того, чтобы собирать конденсат.

На стенах, в желобах и на полу были обнаружены остатки дерева. Было найдено очень много свинцовых пластин вокруг и внутри этого сооружения, и оказалось, что кусочки этих свинцовых пластин были прибиты бронзовыми гвоздями к дереву на полу. Они друг на друга накладывались и нашивались в эти деревянные плахи.

М. Родин: Что там могли хранить?

Н. Двуреченская: Поскольку это военный гарнизон, в котором дислоцировался определенный воинский контингент, естественно предположить, что должен был быть какой-то продовольственный склад на случай осады. Пока эта самая близкая нам версия, поскольку все остальные не выдерживают никакой критики. Подобных сооружений практически на всей территории Азии нам не удалось найти. И версии о том, что это могло быть хранилище льда, или каменоломня, предлагавшиеся разными исследователями, не выдерживают никакой критики, потому что камень можно было добывать совершенно спокойно в открытом доступном месте без сложных ухищрений, а лёд обычно хранили где-то недалеко от царского двора, куда он и поставлялся. А здесь до Бактр довольно далеко и хранить лёд здесь совершенно бессмысленно.

М. Родин: В цитадели есть еще какие-то сооружения?

Н. Двуреченская: Кроме этого мы нашли следы крупного сооружения с глубоким подвалом. Мы вскрыли половину и надеемся в этом году полностью понять планировку этого сооружения. Оно, очевидно, перестраивалось уже во времена Греко-Бактрийского царства, во времена первого правителя Диодота, поскольку в нижних слоях мы имеем монеты этого правителя.

М. Родин: Почему вы убеждены, что эта крепость эпохи АлександраМакедонского?

Н. Двуреченская: Одной из важных находок раннего времени являются наконечники стрел: бронзовые, которые датируются от VII в. до н.э. до IV в. н.э. В большом количестве они находятся на южном склоне за пределами крепостной стены, что говорит о том, что, скорее всего, в это время она штурмовалась. Или не конкретно та крепость, которую мы сейчас видим, а какой-то объект, может быть, укрепленная башня, которая на сегодняшний день уничтожена и от которой сохранились только культурные слои. Наша задача их найти. Можно сделать вывод, что основная часть крепости была, по всей видимости, сооружена сыном Селевка, ближайшего соратника и гетайра Александра Великого, Антиохом I, который был полукровкой (его матерью была согдийская княжна).

М. Родин: Получается, они действовали по тактике АлександраМакедонского, когда он начал мириться с местными буйными аристократами и для этого, собственно, и взял Роксану себе в жены?

Н. Двуреченская: Это одна из версий, которая говорит о том, что Александр был не только идеалистом (несмотря на то, что спал он, держа под подушкой томик Илиады), он понял, что столь кровопролитные потери на территории Бактрии и Согдианы чреваты дальнейшему продвижению в сторону Индии. Роксана, возможно, была случайностью, и в то же время возможностью разрешить этот узел противоречий и пойти, действительно, на сближение с элитами Бактрии и Согда. Он берет в жены Роксану, по статусу они не подходят, но тем не менее он идет на этот шаг. И более того, он закрепляет этот синтез культур свадьбой, происходившей 324 г. в Сузах, где, как упоминают источники, прошло около 10 000 бракосочетаний между греко-македонянами и азиатскими женщинами. Около 30 000 тысяч мальчиков было взято на обучение по эллинскому военному образцу.

М. Родин: Получается, судьба этого города была такая: его построили бактрийцы для обороны.

Н. Двуреченская: Или в качестве убежища в момент опасности – нашествия кочевников или еще какой-нибудь угрозы.

М. Родин: Или от АлександраМакедонского, который, собственно, и пришел. Александр ее взял, и эта крепость стала эллинистической. Правильно? И уже Антиох построил большую крепость, которую мы сейчас рассматриваем.

Н. Двуреченская: Да, большую крепость, которая является частью системы фортификаций на северных рубежах Бактрии. Это сооружение вписано в значительно более масштабные постройки, скорее всего, государственного значения, потому что они имеют протяженность в несколько десятков километров, если не под сотню, практически ограждая всю Бактрию с севера и до Амударьи по горной системе.

М. Родин: Мы с вами имеем возможность наблюдать уникальное явление: это самый дальний угол, в который добрались греки на восток. Греческая культура здесь, в глубине Азии живет как-то по-своему, мимикрирует под местную, смешивается. Какие находки у нас есть в этой крепости?

Н. Двуреченская: Удивительно, но эллинский образ жизни отразился даже в этой крепости. Начнем с того, что теперь стало ясно, что гарнизон получал жалование в деньгах как греко-бактрийских, так и селевкидских царей. В частности, у нас есть вся линейка греко-бактрийских царей от Диодота до Гелиокла и селевкидские, в частности, монеты Антиоха. Мы понимаем, что здесь уже жили люди, которые говорили и писали на греческом языке. У нас есть несколько остраконов, на которых нанесены знаки либо тушью, либо вырезанные.

Помимо этого, мы видим кухню совершенно греческого образца: рыбные блюда, индивидуальная посуда, совершенно нехарактерная для бактрийцев. Мы находим фрагменты керамических ванн, которые были вполне характерны для Греции. При раскопках города Олинфа был вскрыт квартал с двадцатью домами, в четырнадцати из них стояли керамические ванны. Были специально отведенные комнаты рядом с кухнями с подачей горячей воды. Упомянутая мною раньше небольшая крепость Курганзол тоже содержала сохранившуюся целиком керамическую ванну, и в крепости Узундара были найдены обломки, которые позволяют реконструировать ванну.

Это всё говорит о том, что греческий образ жизни отражается в конкретных следах материальной культуры. Ну и, конечно, он получил отражение в военном арсенале: это и наконечники стрел, это и праща, которая очень активно использовалась. Во времена походов Александра Македонского пращники играли очень важную роль, особенно во время переправ или штурмов укреплений. Мы обнаружили также и фрагменты крупных керамических архитектурных панелей с различными изображениями, которыми были украшены стены. Изображения были найдены и в посуде, например, изображения богинь на сосудах, которые предназначались для хранения воды, ритоны с изображениями крылатых грифонов т. д. Воздействие эллинской культуры было очень глубоким. Применяются новые технологии в строительстве: освоение террасной застройки, создание подпорных стен, зданий с подвальными конструкциями.

М. Родин: Насколько глубоко пустила корни греческая культура там, на территории современного Узбекистана?

Н. Двуреченская: Конкретно по территории северной Бактрии мы пока имеем очень небольшие сведения. Я надеюсь, они пополнятся в ближайшие годы. Нельзя сравнить городскую цивилизацию с небольшим воинским гарнизоном, который мы раскапываем.

Но в городах, в частности, в хорошо известном и изученном городе Ай-Ханум, мы имеем отражение самых выдающихся достижений эллинской греческой культуры и в архитектуре, и в этике, и в искусстве. Это город с огромным, прекрасно сохранившимся театром, со стадионом с беговой дорожкой в 100 м, с палестрами, дворцами, мозаичными полами, с фрагментами папируса, на которых есть неизвестные фрагменты драм Еврипида, и т.д. Можно сказать, что греки безусловно жили в разных уголках Азии привычным для себя эллинским образом жизни эгалитарного общества, где очень важны такие понятия, как гомонойя –равенство и разум людей, калокагатия – синтез красоты, благочестия, благоразумия. И, безусловно, всё это отразилось в искусстве.

М. Родин: Какие у вас планы и что вы не успели сделать в этой крепости?

Н. Двуреченская: Мы получили очень большой материал, который отвечает на серьезные вопросы, в частности на вопрос о границах бактрийского государства. Этот вопрос очень сложный, потому что по письменным источникам граница Бактрии проходит по реке Оксу, а вся территория к северу от него считается согдийской. Но поскольку гарнизон получал жалование в монетах греко-бактрийских царей, то именно здесь и проходила граница. Вся сложная фортификационная система пограничных сооружений тоже об этом свидетельствует.

Кроме того, мы надеемся получить новые уникальные образцы архитектурных сооружений. Помимо города Ай-Ханума известно всего несколько сооружений, относящихся к этому времени, которые дают комплексно материал и позволяют в конце концов увидеть, как люди жили, насколько глубоко происходил синтез культур, понять, кем именно и на каком протяжении осваивались эти территории.

М. Родин: Мы сможем в наших московских музеях увидеть ваши находки?

Н. Двуреченская: Я надеюсь, это вполне возможно. Находки из небольшой, недавно раскопанной крепости Курганзол объездили уже практически всю Европу, рассказывая об отражении эпизода пребывания Александра в Азии. Надеюсь, нам это удастся сделать.