Как таинственный корабль с золотом возбудил в сердцах конкистадоров мечту об Эльдорадо? Существовали ли на самом деле несметные сокровища индейцев-муисков? И почему главным конкурентом археологов в Колумбии оказалась местная наркомафия?
О людях, которые ценили золото гораздо меньше, чем их современники-испанцы читайте в стенограмме эфира программы «Родина слонов» с кандидатом исторических наук, заведующей Центром палеоискусства ИА РАН Еленой Сергеевной Левановой.
Стенограмма эфира программы «Родина слонов» с кандидатом исторических наук, заведующей Центром палеоискусства ИА РАН Еленой Сергеевной Левановой.
М. Родин: Сегодня мы продолжим расширять наши географические знания и приступаем к новому региону. Начнём изучать историю и культуру индейцев Южной Америки, точнее Колумбии. Будем говорить о муисках и народах, близких им. Начнём, наверное, с самой благодатной темы. Будем говорить про золото муисков. Насколько я понимаю, тема золота действительно важна в истории, культуре народа муисков.
Е. Леванова: Да, во-первых, это самое известное, что всегда на слуху, когда мы говорим про муисков. Что характерно, даже в советский период о муисках печатали книжки. Это далёкий регион, и для советских исследователей он был terra incognita. За океаном никто не копал, и никто там особо не был. А здесь у нас и книжки печатали, и выходили статьи. Всё-таки всегда это была изюминка на торте. Во-первых, золото – это красиво. Во-вторых, это золото очень хорошо показывает, насколько другими были эти культуры, насколько можно что-то вытащить из той древности, о которой мы ничего не знали. Моя любимая история – о том, как в Эрмитаже выставляли золото из музея Метрополитен, из музея Боготы. Есть красивый каталог «Золото Америки», который мне достался по наследству от моих старших коллег.
Это всегда вызывало интерес не только потому, что это красиво, но и потому, что это очень трагичная история. Золото как раз и привело ко многим трагическим событиям в истории самого Нового Света, и в Европе тоже. Потому что золотая лихорадка, которая началась в эпоху Конкисты, привела к экономическому кризису в Европе в своё время. Ну а для Нового Света понятно чем обернулась. Поэтому с одной стороны красиво, с другой – трагично. Все книги, которые на русском языке даже были написаны про Конкисту, обязательно про золото упоминали, Эльдорадо, они все были очень романтичны. Это, конечно, привлекало внимание людей, которых интересовали не только авантюристы, грабители и убийцы конкистадоры, но и какая-то романтическая составляющая. Потому что в истории Нового Света гонка за золотом, начиная от Эльдорадо и заканчивая приисками золотыми в Северной Америке, – это очень важная веха, которая определила во многом историческое развитие всех этих континентов.
М. Родин: И мне очень нравится ваш подход, когда мы говорили с вами до эфира, о том, что мы через это золото, через эти побрякушки будем уже сегодня проникать в культуру, особенности общественного устройства этих народов, о которых мы мало что знаем. Потому что когда говоришь про американские цивилизации, приходят в голову, естественно, майя, ацтеки, инки. А вокруг них, казалось бы, выжженная земля. Но нет. Мы говорим про Колумбию, это север Южной Америки. И, насколько я понимаю, эти территории всегда были на пути конкистадоров.
Е. Леванова: Считается, что сама легенда об Эльдорадо возникает в начале XVI в. Одна из главных вех – это 1533 г., когда корабль, гружённый золотом, из территории Перу плывёт через Санто-Доминго в Европу. Нигде в портах он не останавливается, но все знали, что он плывёт, переполненный золотом. Вот он приплывает в Испанию. Легенда об этом корабле, который плыл через Санто-Доминго, то есть через карибский регион, очень повлияла на всех тех людей, которые рванули в Америку не только за новыми землями, но и за этим самым золотом. Очень многие конкистадоры, которые после 30-х гг. отправляются в Новый Свет, в своих воспоминаниях, хрониках пишут о том, что они действительно про этот корабль слышали. Они знают, что какие-то несметные сокровища приплыли в Европу, в Испанию. И миф об Эльдорадо возникает во многом благодаря этому самому кораблю.
Плюс Писарро, один из конкистадоров, который завоёвывает Перу, и конкистадоры 30-х-40-х гг., передают весть об Эльдорадо, о некой золотой стране, о вожде, который полностью покрывает себя золотом. И рассказывают другие вещи: о Пайтити, о странах, где полностью города построены из золота.
То есть легенда происходит не только из Колумбии. Она вбирает в себя и данные о том, что в Перу было найдено много золота у инков, и то, что действительно какие-то обряды, связанные с золотом, происходили в центральной Колумбии. Легенда сама по себе многогранная.
И самые первые экспедиции, которые направляются на поиски именно Эльдорадо, страны золотого человека, это 1537 г., это Хименес де Кесада, завоеватель именно Колумбии. Это, наверное, один из самых приличных людей среди всех конкистадоров. Во-первых, с образованием, он был адвокатом. Он человек непростой судьбы. По человеческим качествам, по воспоминаниям современников, по его запискам, которые дошли до нас в анонимном виде но, скорее всего, принадлежат его перу, человек был один из самых приличных среди этой всей банды конкистадоров, которая рванула на поиски золота и новых земель. Сразу оговорюсь: конкистадоров мало кто любит. Понятно, что американисты, люди, которые занимаются Америкой, не могут испытывать каких-то хороших чувств к этим людям, понимая, сколько всего они в Новый Свет принесли. И муиски практически вымерли. Но Хименес де Кесада в этом смысле человек не самый плохой. И он, наверное, икона своего поколения мелкопоместных испанских дворян, у которых не было земель, не было денег. Они все происходили из семей, у которых несколько сыновей, которым ничего не достанется. И это болезнь Европы того времени: люди, которым некуда было деваться. Им и показали, куда можно уплыть.
М. Родин: У нас было даже несколько программ, которые так или иначе говорили об этой чёрной легенде, о том, что наши представления о конкистадорах и их деяниях очень сильно преувеличены.
Е. Леванова: С другой стороны, мы периодически смотрим со студентами фильм про Агирре. Это человек, который в Гвиане, в Венесуэле путешествовал, завоёвывал. Всё таки люди были очень разные. И покорить такие земли, будучи белым и пушистым, наверное было невозможно.
Хименес де Кесада всё таки был человеком образованным. Судьба его сложилась не так, чтобы очень хорошо. Но всё таки его называют открывателем страны Эльдорадо. И муисков покорил именно он в 1535-37 гг. А последние экспедиции, которые официально отправлялись на поиски страны Эльдорадо – это XVIII в. И на многих картах ещё XVII в. есть город Маноа, столица Эльдорадо. Вообще, Гвиана, Суринам, Гайана, своим отдельным от испаноязычных стран существованием обязаны именно легенде об Эльдорадо, потому что и голландцы, и англичане хотели урвать кусок от этой легенды, найти страну Эльдорадо. Поэтому они в эти земли и устремлялись. Если бы легенды не было, то испанцы здесь вполне вольготно бы себя чувствовали и наверное бы их не подвинул никто.
М. Родин: Кого встретил Кесада, когда покорял муисков и что он там увидел?
Е. Леванова: Он приплыл в начале 30-х гг. на побережье Карибского моря, в Санта-Марту. Это не такой уж небольшой сейчас портовый город и очень важный для другой мною горячо любимой культуры тайрона. И дальше его экспедиция двинулась в центральную Колумбию. Из-за тяжёлых условий выжило очень мало людей. Они потом от Боготы вниз двинулись к границе с Перу по реке Магдалена, самой большой реке Колумбии. И там уже от голода они съели всех своих лошадей. И не одну такую экспедицию он предпринимал.
Он приходит на территорию центрального вождества муисков, это Баката, современная Богота. Там располагалось самое крупное вождество в южных землях. И сначала их встретили, конечно, как богов. Муиски практически не сопротивлялись. Когда сопротивление муисков возникло, оно было очень быстро подавлено. Завоевали их очень быстро.
На этих землях существовало несколько крупных политических объединений, которые между собой постоянно воевали. И как и с инками, ситуация была очень похожа. Писарро и его команда воспользовались распрями между инками, между разными правителями, которые хотели испанцев друг на друга натравить, чтобы взойти на трон. Здесь та же самая ситуация, потому что вождь Бакаты и вождь соседнего большого объединения Тунха были между собой в напряжённом военном конфликте. Они тоже хотели, чтобы эти прекрасные люди на лошадях помогли им свои внутренние проблемы решить. Они не смогли объединиться и дать отпор. Оружия, которое помогло бы противостоять испанцам, не было. И их очень быстро победили.
Изображения последних вождей муисков, которые бродят в Интернете – это XVIII в. Язык уже исчезает в конце XVIII в. Хотя, если я не ошибаюсь, в конце XVI в. была создана кафедра, которая занималась изучением языка моска. И благодаря тому, что в центре южного муиского вождества была основана столица Новой Гранады, будущего испанского вице-королевства, муиски, наверное, самые хорошо описанные испанцами индейцы Колумбии. О них очень много сохранилось данных именно в письменных источниках.
М. Родин: Что мы можем почерпнуть из этой литературы? Как было устроено общество? Насколько были большие города? Было ли там реально золото в огромных количествах?
Е. Леванова: В XIX в., когда Колумбия стала независимой, местные историки-энциклопедисты обратились к письменным источникам. Они были, конечно, известны до этого хронистам. И стали писать о том, какое у них индейское прошлое. Это были целые империи, города. Куда же всё это делось? А археологи читают эти источники, хроники, донесения в королевскую аудиенцию, и не могут понять, где оно всё. Где большие города? По археологическим данным ничего этого нет. Нет богатых погребений. Если мы вспомним в Перу погребения типа Сипана, это гигантские гробницы правителей с тоннами золота, с кучей жертвоприношений. Такого здесь нет. Есть вполне неплохо раскопанные кладбища. Никакой социальной дифференциации между бедными и богатыми нет. Нет монументальной архитектуры, всё было деревянное. Нет больших городов. Говорится о сложной социальной дифференциации. Это очень сложно восстановить по археологическим источникам, почти никак не восстанавливается.
Но мы сейчас понимаем, что это всё немного иначе выглядит. Как описывали хронисты? Они описывали в собственных категориях. У них были города, феодалы в Европе. Они в тех же терминах, в которых описывали реалии своего времени, пытались объяснить то, что не видели. И многие вещи им были непонятны совершенно.
Мы сейчас знаем, что у муисков были не города. Это были большие агломерации, гигантские деревни. У них не было центральной площади, кварталов ремесленников. Хотя на самом деле есть поселения, где явно были ткацкие мастерские, есть так называемые поселения горшечников. Но урбанистических тенденций у муисков не было. И в Южной Америке даже для более поздних культур были характерны очень большие деревни, где жило 2-5 тысяч человек.
У муисков было много земли. Хотя есть данные про конфликты именно территориальные, но не было войны за землю. Потому что плодородных земель было достаточное количество. Они селились на самых плодородных участках. Явно вожди не контролировали этот процесс. Хотя первопоселенцы скорее всего занимали самые выгодные территории и в дальнейшем становились самыми сильными и богатыми семьями.
Откуда археологи знают, что у них действительно была какая-то социальная дифференциация? Пиры проходили. Знатные люди устраивали кормёжку для всех. Это пиры, где употреблялось большое количество чичи, местного алкогольного напитка, там же проходили ритуалы, связанные с применением галлюциногенов, это для Южной Америки очень характерно.
А вот что касается золота, муиски – это отдельная история для Южной Америки. Золото, которое было найдено в муискских поселениях – это вещи, которые не были связаны с социальным статусом. Если мы обратимся к другим культурам Колумбии, их очень много, они очень красивы с точки зрения ювелирных изделий, очень репрезентативны. Там действительно много носовых вставок, пекторалей, головных уборов, браслетов, ушных вставок. У муисков тоже это было, действительно.
М. Родин: То есть это украшения для человека, чтобы обозначить его статус.
Е. Леванова: Да. У муисков это тоже было. И мы видим это даже по изображениям на фигурках. Но наибольшее количество золота, которое найдено у муисков – это так называемые тунхос. Это такие маленькие идолы. И если мы придём на выставку колумбийского золота, то тунхос – это просто провально. Мы посмотрим на культуры Колумбии I тысячелетия, кимбая, калима, даже если спустимся ниже в Эквадор, у них потрясающие фигуры из золота. У них сосуды для извести, головные уборы, и пр. Всё это смотрится очень красиво.
Тунхос сделаны очень грубо. Но дело в том, что их огромное количество. Повсеместно их находят на всех памятниках, в культурном слое. Эти самые тунхос особо не были добычей для чёрных копателей, потому что эти вещи не кажутся ювелирными изделиями вообще никак. Оговорюсь: у муисков действительно были ювелирные изделия. Но возможно из-за того, что здесь очень много конкистадоры в своё время сделали, эти вещи, скорее всего, были переплавлены.
М. Родин: То есть просто изъяли.
Е. Леванова: Да, изъяли самое красивое. Оно, конечно, есть и в Музее золота в Боготе, и в коллекциях европейских и американских музеев. Но этого немного. Если мы говорим о других культурах, например, бассейна реки Магдалена, то там очень много золота, связанного со статусом человека, то, что клали в могилу. Но почти все эти вещи из грабленных раскопок. Мы не знаем их контекста. А тунхос – это вещи, которые происходят из археологического контекста. Переплавлять их испанцы не особо хотели. Может быть, переплавляли, но в любом случае эти вещи никаким образом не были связаны со статусом человека. Потому что это подношения богам, которые зарывались. Брали красивые керамические сосуды, в них складывали тунхос, изумруды, какие-нибудь пёрышки. Могла быть еда, какие-то куски одежды. Это зарывалось в пещерах, под фундаментом домов. В погребениях реже находят.
То есть на самом деле очень много вещей, которые находят в культурном слое. Для Колумбии это нехарактерно: найти золото в культурном слое. Это может быть неплохо, но никому не надо, потому что это большие проблемы. Как говорили знакомые археологи, путешествуя по Колумбии со мной и моими коллегами, что тут точно курган, скорее всего с погребениями, но никто копать не будет, не самоубийцы. Потому что сразу местная мафия придёт. Вот ранние памятники мы будем копать. А где есть золото – этим никто не будет заниматься, небезопасно.
М. Родин: Получается, конкистадоры сталкиваются с обществом, которое находится на догосударственном\протогосударственном уровне развития, то, что сейчас у нас называется вождеством. Началось формирование больших общин, но ещё не началось разделение.
Е. Леванова: Началось формирование раннего государства у муисков явно, потому что сложная социальная дифференциация всё таки была по источникам, явно был аппарат управления. Но это всё подтверждается только данными источников.
М. Родин: Но это ещё пока не сказалось на имущественной дифференциации.
Е. Леванова: Сказалось. Но это, к сожалению, плохо отражается в археологических данных.
М. Родин: При этом нет никакой монументальной архитектуры. Все дома деревянные, всё более-менее одинаково. А золото, в отличие от других регионов, используется не для того, чтобы презентовать статус владельца, а исключительно в виде ритуальных объектов.
Е. Леванова: Да.
М. Родин: Причём в огромных количествах. И, видимо, его не ценят так, как мы.
Е. Леванова: Золото, связанное со статусом, было, и много. Но, скорее всего, большая часть переплавлена. Каких-то тонн золота, как, например, в сипанских погребениях или на Магдалене есть гробницы, от муисков в большом количестве нет. А вещей, сделанных из тумбага, это сплав золота и меди, очень много. Больше нескольких сотен в Музее золота в Боготе и по всем музеям мира, даже у нас в Эрмитаже есть такая фигурочка.
Но сплав тумбага использовался и в других культурах Колумбии. Он очень интересен, потому что муискские мастера пользовались этим сплавом повсеместно. Могли делать в разных городах, поселениях вещи из этого сплава. Но использовали очень разные пропорции меди. Золото чаще всего самородное, потому что там обязательно есть примесь серебра. Раньше во всех книжках писали, что там 30% золота, 70% меди. Это оказалось совершенно не так. Золота там оказалось не меньше 40%, но часто использовалось самородное золото, и там от 15% до 25% серебра, что даёт беловатый оттенок. Плюс от 25% до 40% меди даёт розоватый, или вообще красноватый оттенок. Поэтому в современных исследованиях показано, что муискские мастера могли очень разные оттенки использовать в своих вещах.
В Музее золота в Боготе была несколько лет назад большая выставка, где были представлены работы по археометаллургии и было показано, что буквально одно подношение было найдено в культурном слое в пещере, маленький горшочек, а в нём три фигурки. Очень корявые, человечки в проволочной технике грубо сделанные. Ручки, ножки, палка, огуречек и всё. Но при этом три вещи сделаны явно одним мастером, но из разных сплавов. То есть он целенаправленно использовал разные оттенки для того, чтобы все три фигурки были разного цвета.
М. Родин: То есть у него была такая художественная задумка?
Е. Леванова: Видимо, да. Эти тунхос бывают очень разные, когда не совсем понятно, кто это: мужчина или женщина. А бывают очень детализированные. И чаще всего все они как будто портретные, не повторяющиеся вещи. Есть фигурки правителей. Откуда мы знаем, что правители муисков носили сложные головные уборы, пекторали, нагрудные пластины? Не только из описаний конкистадоров, но и по этим фигуркам. На них видны богатые головные уборы, куча ушных вставок. И это всё мельчайшие детали, потому что тунхос бывают 10 см, а могут быть и меньше.
М. Родин: А самый известный тунхос, муискский плот, на фотографиях выглядит достаточно роскошно. Нельзя сказать, что это прямо супертонкая работа, из проволочек золотых сплетено. Но и детализация есть. Выглядит очень красиво.
Е. Леванова: Детализация очень хорошая. Но вы поймите, что этот плот размером 19х10 см. Он очень маленький. И, что интересно, он стоит в Музее золота в отдельном зале на отдельном постаменте. Абсолютно тёмный зал, и там с подсветкой стоит этот маленький-маленький плот. Это такая икона археологии.
М. Родин: А что мы о нём знаем?
Е. Леванова: Это один из двух плотов, которые были найдены в Колумбии. Он был найден в 1969 г. в пещере. Нашёл его крестьянин, потом его активно сохраняли, чтобы передать в Банк Республики. Плот этот – основа коллекции Музея золота. И на нём представлен тот самый миф об Эльдорадо. Это плот, на котором правитель в окружении своих подчинённых людей выплывает на озеро, скорее всего, это озеро Гуатавита, это было центральное озеро у муисков, и совершает подношения богам. Потому что видно, что он весь покрыт золотом. И скорее всего это тот самый плот, о котором говорится в легенде.
М. Родин: Вы упомянули о том, что этот плот – воплощение мифа об Эльдорадо. Что мы о нём знаем, в каком виде он до нас дошёл? Как мы опознали в этом произведении искусства этот миф?
Е. Леванова: Хронисты описывали то, что они видели и слышали от конкистадоров, пытались найти родину мифа об Эльдорадо. Хронисты, которые жили в Колумбии какое-то время и потом писали свои впечатления, описывали, что касики муисков, это южные вождества, там где сейчас столица находится, почитали различные водоёмы. Это связано с тем, что одна из их богинь рождается из воды, и необходимо было делать подношения богине для того, чтобы земли были плодородными, ну и в принципе умилостивить богов.
Описанный хронистами ритуал проходил на озере Гуатавита, где выплывал на плоту касик, покрытый золотом. Он смывал с себя золотую пыль, бросал изумруды и золотые ювелирные изделия в воду, таким образом делая подношения. Озеро Гуатавита – известное очень красивое озеро недалеко от столицы Колумбии. У него трагическая, на мой взгляд, судьба, потому что его, если я не ошибаюсь, дважды, может быть один раз, иссушали для того, чтобы найти те самые подношения, но, к сожалению, не нашли. Трагическая история, потому что в Мексике мы знаем колодцы в Чичен-Ица, в которых есть что найти. И действительно, подношения во многих водных резервуарах, которые явно были местом почитания, не находятся здесь. Люди, которые занялись таким авантюрным делом, прогорели.
Но плот есть. И действительно это плот, потому что видно, что он связан из проволочек. Это не какая-то площадка, на которой стоит правитель. Потому что у нас в Эрмитаже есть такая маленькая площадочка. На ней стоит человек, с ним рядом крокодильчик или кто-то ещё, но это не плот. Ещё более грубой работы плот есть в коллекции Музея золота. Там тоже видно, что это совершенно явно плот.
У муисков действительно было почитание водопадов, различных водоёмов. И хронисты описывают, что вожди любили надолго уходить в паломнические поездки. Их несли на паланкинах. Это может быть, кстати, паланкин, а не плот. Но всё таки нет, здесь явно, что все эти люди стоят на плоту. Потому что есть изображения в тунхос именно паланкинов. Они другие.
Эти паломнические поездки к каким-то большим озёрам или водопадам затягивались на много месяцев. И известно, что около этих озёр типа Гуатавиты были деревни, в которых люди делали как раз те самые тунхос. Как сейчас вы идёте в паломничесекую поездку, и около места паломничества будет куча магазинчиков со всем, что там нужно. Здесь та же ситуация. Почти все тунхос, которые нам известны из археологического контекста, происходят из этих земель.
Собственно, это миф об Эльдорадо в его воплощении. К сожалению, водоёмов, где были бы тонны золота, не найдено. Но такая фигурка есть. Видно, что это правитель: у него очень интересный головной убор, большая пектораль, гигантская носовая вставка. То есть это украшение, которое подвешивается в нос. Как он с этим ходил, дышал, я не представляю. Но в погребениях других колумбийских культур мы действительно видим, что были такие большие носовые вставки. И сверху, на мумии правителя например, у тех же муисков, их не так много найдено, но найдено, нашивались такие носовые украшения.
М. Родин: Вы говорите, что по археологии очень сложно представить их социальную дифференциацию. Но тем не менее, у нас есть как минимум одна археологическая находка, правда, я так понимаю, вне контекста…
Е. Леванова: Нет, она в контексте была, в пещере была найдена.
М. Родин: Но должны быть ещё какие-то захоронения у них. Что мы по ним можем понять?
Е. Леванова: В том-то и дело: у них не было традиции гробниц, богатых захоронений, в отличие от других южноамериканских культур западного побережья. У них была традиция мумификации правителей, и в хрониках очень много говорится, что правители муисков мумии своих дедушек, которые явно легитимизировали их власть, часто возили даже вместе с собой. У инков тоже была традиция мумификации предков. И потом эти мумии были некими агентами политической жизни. Здесь та же ситуация. Мумии правителей хранились в холодных пещерах. Их до нас очень мало дошло, и они явно почитались как мумии первопредков. Их заворачивали в самые дорогие ткани. Ткани для муисков были намного более ценными, чем золото. Такие орнаментированные ткани могли носить только правители. Простые общинники никак не могли носить такие ткани, это было табуировано. Эти мумии покрывались золотыми украшениями, ими гордились, их выставляли напоказ.
М. Родин: Их должно было скапливаться достаточно большое количество. Если всех их не хоронить а мумифицировать, то где же их хранить?
Е. Леванова: Это интересный вопрос: где же они все? Сложный вопрос. Но конкистадоры и в дальнейшем испанское правительство, люди, занимавшиеся христианизацией, активно боролись. Ещё в середине XVII в., если я не ошибаюсь, были сообщения в королевскую аудиенцию, как раз происходящие из этого региона, о том, что эти зловредные индейцы продолжают поклоняться мумиям своих предков, продолжают в пещерах закапывать своих идолов.
И когда у муисков начались проблемы с золотом, они не могли его обменивать, не привлекая внимания испанских властей, они делали уже из чего могли. Если я не ошибаюсь, в 80-х гг. была найдена мумия мальчика. Его принесли в жертву уже после конкисты, в начале XVII в. Он был покрыт большим количеством ткани и на эти ткани было нашито очень большое количество бронзовых маленьких тунхос. Здесь интересно, потому что традиция и подношений, и мумификаций после конкисты некоторое время сохранялась. Но, к сожалению, большого количества мумий у нас нет.
М. Родин: Вы упомянули мальчика. Это сразу говорит про социальную дифференциацию, вождества и т.д. Получается, все эти статусы теперь точно передавались по наследству.
Е. Леванова: Да. По хроникам мы знаем генеалогию правителей, например, Бакаты с 1450 г., а соседнего вождества Тунха с 1490 г. Они между собой постоянно враждовали, кто-то кого-то убивал. Но историческая преемственность известна начиная с XV в. до примерно конца XVI в.
М. Родин: Получается, мы можем идентифицировать некоторых правителей. Мы знаем что-то о политической истории.
Е. Леванова: Да. О политической истории мы знаем немало. К сожалению, всё это известно только из хроник. Но что интересно, хроники иногда рассказ о событиях дают с разных сторон. Кто-то из хронистов поддерживал, например, правителя Бакаты, а кто-то пишет, что он был тиран и деспот, а вот правитель Гуатавиты был человек честный.
М. Родин: Это прекрасно, когда есть источники, которые с разных сторон освещают события.
Е. Леванова: Но это опять таки испанские источники. Это не как у инков, у которых были инки, которые писали по-испански и оставили какие-то сведения, не так, как в Мезоамерике, в Мексике. Здесь, к сожалению, голос обретают только испанцы, но они пытаются описать события с разных сторон.
М. Родин: Здесь мы видим короткую политическую историю, которая была незадолго до прихода испанцев и после него. А археология, эти статуэтки позволяют хоть как-то идентифицировать этих правителей?
Е. Леванова: Позволяют. Действительно, есть фигуры человечков, у которых богато орнаментированные головные уборы. Там очень много украшений. Есть в совершенно простых шапочках с дубиночками, с жезлами воины. Есть много изображений кормящих женщин с детьми, с люльками. И есть женские изображения в богатых головных уборах. Может быть, это жёны правителей, коих у него мог быть не один десяток. В принципе, провести по крайней мере гендерную идентификацию возможно. Хотя это всё очень условно, потому что мы смотрим на эти фигурки с европоцентристской точки зрения красоты, эстетики, чего-то ещё. И я очень удивляюсь, когда читаю статьи, а в них сказано: «Это точно женская статуэтка». А там никаких гендерных отличий, «палка, палка, огуречек – вот и вышел человечек». И кто это, тётенька или дяденька, очень тяжело понять.
Здесь явно эти фигурки имели разное назначение. Может быть, люди более высокого статуса могли себе позволить лучше сделанные, с подробной детализацией. А простые общинники наверное заказывали самые дешёвые: три проволочки, и всё. Для чего они были – тоже хороший вопрос. Это подношения богам, или предкам, или что это такое? Явно некое ритуальное действие с ними совершалось.
М. Родин: Почему так получается, что вокруг все эти южноамериканские общества достаточно развиты, у них протогосударственные и даже государственные образования, золото – это очевидный символ власти, статуса. Здесь всё по другому. Почему так?
Е. Леванова: Не так, чтобы совсем по другому. Явно были у них золотые вещи, которые символизировали статус человека. Мы видим по этим фигуркам. Но при этом золота явно так много, хотя это не муискское золото, они обменивали у южных соседей. Но вообще в Колумбии золота было так много, что оно было доступно простым людям для того, чтобы совершать подношения. И так как почти все подношения связаны с золотом, оно имело ценность.
Оно явно имело ценность ритуальную. Даже по другим южноамериканским культурам мы видим, что здесь дело не в эстетике. Во-первых, золото – это цвет Солнца. И золото с красноватым оттенком, с примесью меди, считалось лучше, ближе по цвету к Солнцу. Это хорошо показано у индейцев Антильских островов или у карибоговорящих. Оно явно больше ценилось. И поэтому тумбага была повсеместно распространена. Вот у муисков такая действительно интересная идея, что очень много мелких сделанных из проволоки вещей, которые в принципе почти нигде больше не встречаются в Колумбии. С чем это связано – к сожалению мы не знаем. В принципе, культура богатая, даже простые общинники могли себе это позволить.
У нас именно этого времени хорошо документированных культур не так много. У нас есть на севере культура тайрона, есть культуры ближе к Карибскому побережью, к Атлантике. Они все были менее развиты, чем муиски и хуже описаны, кроме того. И от них намного меньше вещей осталось. Поэтому сказать, что у них в это время было, довольно сложно.
М. Родин: Мы говорим о большом количестве ритуальных предметов из золота, и вы уже упомянули технологические особенности. Развитая металлургия. Явно это всё выплавлялось, создавались сплавы. Что ещё делали из золота, из других металлов? Насколько была распространена металлургия?
Е. Леванова: Металлургия была безусловно очень развита. Для Колумбии характерна технология «утерянного воска» или «потерянного воска». Это когда по восковой модели выплавлялись вещи. Иногда, в других культурах по крайней мере, есть такие вещи, когда к восковым моделькам прицепляли какие-то детали из золота, украшения. То есть делается человечек из воска. Пчелиный воск смешивается, например, с древесным углём. К нему прицепляли маленькие золотые украшения. Потом всё это заливалось в глиняную форму, выплавлялся этот воск и вливалось жидкое золото. Это с тумбага было чаще всего. Потом она остывала, её раскалывали и получалась неполая фигурка. Если нужна была полая фигурка, то, например, кимбая делали потерянный воск вместе с глиняной сердцевиной. Глина смешивалась с углём, что очень хорошо для археологов: они могут датировать эти вещи, но их не так много найдено. Хотя в археологическом слое в таких мастерских находят эти глиняные модельки, по которым отливались вещи, и находят те самые выбракованные вещи, когда остаётся восковая часть. Потом даже по муискским вещам видно очень неплохо, что местные ювелиры знали, что нельзя очень быстро давать остывать глиняной модельке. Потому что золото очень быстро затвердеет и все мелкие детальки не слепятся.
Не так давно я читала результаты исследований в Кембридже по археометаллургии, эти восковые модельки и сами глиняные формы прорабатывались намного лучше, чем сами золотые вещи. То есть муиски часто потом даже не шлифовали эти вещи. Они на самом деле сделаны грубо. То есть качество получаемой на выходе вещи было не так важно. Было важно, что оно сделано из золота определённого цвета, может быть, кого показывает. Но качество было не так важно. Эти вещи просто нужны были для того, чтобы принести их в дар богам.
В других культурах это не так. Например, в моей любимой культуре более раннего времени кимбая очень много сосудов для извести, которые использовались для того, чтобы с листьями коки смешивать и таким образом оттягивать алкалоиды. Эти сосуды потрясающи: они отполированы, отшлифованы. Они сделаны также в технологии потерянного воска с сердцевиной из глины, они полые. И они потом полировались, разными веществами покрывались. Достигался потрясающий блеск. До сих пор эти вещи блестят как новенькие. Некоторые, конечно, после реставрации, но всё равно.
А у муисков этого совершенно не было. Даже те вещи, которые известны как украшения правителей, сделаны в очень грубой технике тонкой-тонкой фольги из золота с примесью меди. И нельзя сказать, что там какая-то шикарная, филигранная работа. У других культур Колумбии, видимо, были другие представления об эстетическом совершенстве.
М. Родин: Они делали только ювелирные украшения, или металлургия ещё как-то в быту использовалась?
Е. Леванова: Нет, это очень редко встречается. Здесь в основном каменные орудия. Встречаются различные минералы. Но металлических орудий у муисков не было. И медь не использовалась, бронза тоже очень мало. Навершия жезлов делались, но они тоже были скорее церемониальными.
М. Родин: Мы подробно рассказываем про особенности металлургии и про сплавы. Насколько я понимаю, есть центры которые этими исследованиями занимаются.
Е. Леванова: Археометаллургия – это сейчас модное и действительно интересное направление, которое смотрит пропорции золота, меди, серебра, чтобы понять, как эти сплавы делались, и можно ли по рецептуре понять, есть ли у нас определённые металлургические центры. Я упоминала кембриджские исследования, им действительно удалось понять, что в каком-то одном подношении вещи были сделаны двумя мастерами.
М. Родин: То есть даже руку мастера можно рассмотреть.
Е. Леванова: Да. Потому что они все эти мелкие проволочки укладывали определённым образом. У них была своя стилистика изображения: как переданы руки, сгиб локтя. Всё равно даже в такой грубой технике можно увидеть, что это делали одни и те же руки. Несколько таких исследований были опубликованы года 3-4 назад, и удалось доказать, что действительно в этом месте, откуда происходит очень много находок, существовало как минимум две школы, в которых, скорее всего, мастера учили делать эти вещи. Не было такого, что сами муиски из проволочек крутили, а потом здесь же закапывали. Нет, они шли куда-то, заказывали эти вещи. Это указывается и в хрониках, что они отправлялись в путь в деревни, которые занимались ювелирными изделиями. И возможно люди, которые занимались таким трудом, набирали учеников.
М. Родин: А по сюжетам этих фигурок, особенностям самих изображений что мы можем понять? Для кого это делали, в каких целях? Например, это подношение для одного ритуала, это – для другого. Это богатый человек заказывал, это бедный.
Е. Леванова: Здесь намного сложнее. Есть очень богатые подношения. Например, есть большой сосуд с крышечкой, он похож на дом. Явно напоминает форму дома, у муисков были круглые в плане дома. Под крышкой было найдено множество мелких фигурок. Там было всё: люди в головных уборах, мужчины явно высокого статуса, женщины с детьми, фигурки ягуарчиков, каких-то ящериц. Всё, что можно было, явно положили. Там же были изумруды, небольшие куски самородного золота, раковины. То есть всё, что в доме было хорошего, было положено в этот горшочек, закрыто и зарыто.
Что это такое? Это может быть клад, подношение богам. Часто такие вещи находят под домами, вокруг домов. Там же часто находят и погребения. Но это не связано было с погребением, это было вне погребального контекста. Это могло быть и ритуальное действие, не связанное с подношением богам. Потому что у нас есть такие материалы раскопок, где видно, что здесь было явно жилище человека высокого статуса, и под ним зарывается мумия девочки, в фундамент этого дома. Это встречается не только в южноамериканских культурах. Это тоже подношение богам, посвятительное подношение, когда строится какое-то важное жилище, может быть культовый какой-то храм, и там происходит преднамеренное погребение детей или людей, которые были явно важны для общества.
М. Родин: Вы сейчас описывали клад, и я думал, что с одной стороны для любого археолога, например в Европе, в центральной полосе России или в южных частях нашей страны, это с одной стороны прекрасно – найти такой клад. Но с другой стороны я понимаю, что если ты копаешь много такого, и у нас даже целые войны идут с чёрными копателями, которые разоряют курганы, то как там работать в таких условиях, когда всё, что ты копаешь – это реальные ювелирные украшения, причём в огромных количествах.
Е. Леванова: В центральной Колумбии, я думаю, вы уже ничего такого не раскопаете. Не так велика вероятность найти что-то большое. Хотя в 90-х гг. в Малагане случилось такое, когда трактор упал под землю в гробницу. Там потом была история, когда это поле заполонили местные крестьяне, которые пытались найти ещё что-нибудь. Действительно, там оказался большой, очень богатый некрополь. Тракторист так и не был найден. Видимо, он с тем, что успел взять, на вылет и отправился. Потом колумбийское правительство активно скупало эти вещи. Там есть музей скупленных у местных вещей. Хотя все боялись признаваться. Потому что, во-первых, это уголовная ответственность, хотя есть статья, по которой можно получить амнистию, если всё это сдать.
У нас, мне кажется, с этим чуть полегче, хотя не меньше грабили скифские курганы. В Колумбии ситуация обостряется тем, что очень долго шла гражданская война между действующей армией и наркокартелями, и те же самые картели были активно замешаны в торговле золотом. Муискские территории, наверное, не так всё это коснулось. Мы должны понимать, что вождество Боката, центральное южное вождество, застроено городом Богота. Это гигантский город. Поэтому археологии осталось от них очень мало.
А вот какие-нибудь северные земли, где не меньше золота было, моя любимая культура тайрона, там действительно тяжёлое положение. Немало людей положили головы, чтобы сохранить местные погребения, в которых было немало золота. Но всё это было утеряно, скорее всего, ушло за рубеж в результате действий «чёрных археологов».
М. Родин: То есть до сих пор археология там – опасное занятие.
Е. Леванова: Да. Легче копать что-то более раннее, где золота ещё не наблюдается. А эти вещи мы смотрим в музейных коллекциях. Они очень неплохо там смотрятся, но часто, к сожалению, без всякого контекста, что сильно затрудняет их изучение.
Вы можете стать подписчиком журнала Proshloe и поддержать наши проекты: https://proshloe.com/donate
© 2022 Родина слонов · Копирование материалов сайта без разрешения запрещено
Добавить комментарий