Очень весёлый получился эфир «Родины слонов» первого сентября 2015 года! Студенческие драки, учебные дискуссии о проститутках, национальные группировки и многое другое из жизни средневековых университетов, о чём редко пишут в книгах, в разговоре с доктором исторических наук Павлом Уваровым.
Стенограмма эфира программы «Родина слонов» с доктором исторических наук, заведующим отделом Западноевропейского Средневековья и раннего Нового времени Института всеобщей истории РАН Павлом Юрьевичем Уваровым.
Михаил Родин: Университет – это часть европейской цивилизации, и вроде этим нужно гордиться. Но многие города в Средние века боялись возникновения университетов у них и пытались этому противостоять. Почему?
Павел Уваров: Это шумное соседство. Несколько сотен, а то и тысяч молодых людей, часто вооруженных, уверенных в собственной безнаказанности. И они были неприкосновенны, поскольку считались людьми церкви, неподсудными светскому суду. При этом неписанные правила даже предписывали демонстрировать свою удаль – задирать прохожих, нападать на стражников. Вспомните, как вел себя в Париже Панург – типичный студент в произведении Франсуа Рабле. Да и кража каски с головы полицейского – типичная забава благородных студентов аристократических английских колледжей в XX в., вспомним начало сериала «Дживс и Вустер». То, за что простого обывателя повесили бы, члена университета в крайнем случае отправляли на какое-то время в монастырь. Иногда, конечно, вешали, но это был огромный скандал.
Горожане, да и не только они, с завистью смотрели на университетские привилегии. Если взять Париж, то гарантом светских привилегий университета был король и его Парижский прево («глава администрации»). И прево защищал университетские «свободы» — прежде всего фискальные. Часто откупщики королевских налогов жаловались – «идут по реке баржи, груженные вином, а мы не можем взыскать с них налоги, поскольку купец подарил вино своему сыну-студенту для нужд учения, и теперь это университетская собственность». Еще одной такой «вольностью» было право судится только университетским судом, то есть судом при парижском Прево как хранителе королевских привилегий, жалованных университету. Допустим, где-то в далекой Шампани или Пикардии человек дарит свое поле, по поводу которого у него идет тяжба с соседями, своему родственнику — студенту, и теперь, чтобы судиться, нужно ехать в Париж в специальный университетский суд, что для простых жителей было, мягко говоря, накладно. Во многих городах университеты обладали правом снимать жилье для студентов по фиксированным ценам, что также могло не понравиться местным жителям.
С другой стороны, университет был связан с городской средой тысячью нитей, и горожане, конечно же, гордились своим университетом: это был и престиж, и очень важный фактор экономической жизни, да и жизни религиозной. Мне приходилось работать с завещаниями горожан. «Хорошо бы, когда я умру, – пишет вдова состоятельного булочника в Париже, – чтобы мессы читал не кто-нибудь, а студент или лучше – бакалавр». Он ближе к Богу. Или, когда университет грозился покинуть город, то аргументы, чтобы его оставить, были и такие: представляете, как будет плохо: молитвы в нашем городе не будут возноситься учеными людьми, души наших предков будут страдать в Чистилище, за них некому будет молиться.
Михаил Родин: Эпизодов противостояния городов и университетов было достаточно много.
Павел Уваров: Собственно, основание Парижского университета начинается с этого. Слуга богатого студента попросил в таверне вина для хозяина, попробовал – бурда. А ему сказали: «И так сойдет. Не великие вы господа». Он пожаловался своему хозяину, тот обиделся, взял своих земляков, разгромили таверну. Потом горожане разгромили дом, где они жили, были убитые. Потом все школяры восстали. Потом уже вмешался король, и после этого была создана корпорация, которая принимала присягу у городских властей.
В Оксфорде 10 февраля 1355 в день святой Схоластики (есть такая католическая святая) драка в одной из таверн вылилась в настоящее сражение студентов с горожанами, унесшее около сотни жизней. И хотя убитые были с обеих сторон, с тех пор свыше четырех веков мэр города и члены городского совета 10 февраля шествовали по городу в покаянной процессии, внося университету символический штраф за убитых студентов.
Михаил Родин: Кто мог стать студентом в средневековой Европе?
Павел Уваров: Любой человек. Средневековое общество не было жестко сословным. Таковым будет общество Нового времени, которое спроецирует на Средневековье свои проблемы, и оно нам представится таким. Какое разделение было существенным в средние века? Были миряне, клирики и монахи. Ну, для первых веков университетской истории могли возникнуть проблемы со школяром рабского (сервильного) состояния. Но и они не были неразрешимыми. . А так, любой человек, получив ученую степень, становился ученым, обретал новое социальное качество. Кем был Фома Аквинский по рождению? Кем был Жан Жерсон? Кем был Эразм Роттердамский?
Отец Фомы Аквинского был графом. Отец Жана Жерсона – крестьянином, причем очень низкого статуса. А Эразм был вообще незаконнорожденным сыном священника. С ними полемизировали, и политических врагов, и интеллектуальных противников у них было немало. Их ругали, переходили на личности. Но Эразму никто никогда не говорил: «Ты незаконнорожденный», равно как и Жерсона никто не попрекал мужицким происхождением. Это было не принято. Став членом корпорации, получив степень он уже обретает новую социальную жизнь.
Михаил Родин: А как вообще сын крестьянина попадал в университет?
Павел Уваров: Жан Жерсон получил начатки образования у своего приходского священника в деревне. Потом он еще учился, овладел основами латыни, и дальше попадает в университет. В XIV веке существовала налаженная система коллегиумов: тот или оной благодетель устраивал для своих малоимущих земляков общежития, где они селились бесплатно или за очень скромную плату и получали образование. Жанна Наваррская, жена короля Франции Филиппа IV Красивого, бывшая также наследницей последнего графа Шампанского, для жителей своего графства создала блистательную коллегию. Там учились и, и талантливые бедные молодые люди из Шампани, но и принцы королевской крови. И вот Жерсон туда попал. Он, действительно, был человеком выдающихся способностей и скандально рано стал доктором богословия – в 29 лет (обычно же эту степень получали люди старше 35 лет).
Существовал еще очень важный прагматический момент – это вера в Чистилище. Некоторые праведники попадают сразу в рай. Те, что совершили тягчайшие, неискупаемые преступления – в ад. А большинство – в Чистилище, где искупают свои грехи. И живые могут повлиять на судьбу этих усопших. И если ты дашь бедным студентам какой-то капитал, с которого будут идти проценты на их содержание, то гарантируешь вечный своей помин души. Студент может жить в коллегии, питаться, пользоваться библиотекой, но при этом должен молиться за своего благодетеля, тем самым отрабатывать свое обучение. Потом грянет реформация, вера в Чистилище в протестантских странах исчезнет, да и в католических краях постепенно будет ослабевать, но помощь бедным студентам, помощь своему университету станет самостоятельной традицией.
А вообще в большинстве случаев студенту помогали родственники. Ну и сами выкручивались: устраивались слугой к доктору или к своему богатому сотоварищу. И ленивый богатый студент мог посылать такого слугу конспектировать лекции. Еще способ студенческой подработки – шли в переписчики книг.
Михаил Родин: Как было устроено образование? Насколько вообще было тяжело учиться в университете? Когда читаешь литературу, возникает ощущение, что учились так: одна лекция в день, прочитали два абзаца, обсудили и разошлись.
Павел Уваров: Это и сейчас хорошо бы ввести. Читали текст, всячески его препарировали, воспринимали, заучивали, задавали вопросы, строили диспуты. Огромная роль памяти! Нам трудно представить себе тот объем текста, который средневековый студент запоминал. Конспектов было немного. Огромный отсев, естественно. Хорошо, если до стадии бакалавра дойдет хотя бы 20% всех поступивших.
Относительно платы. Существовало правило: «Знание – божий дар, поэтому его нельзя продавать». В большинстве университетов преподавание свободных искусств и теологии было бесплатным. Но были науки лукративные, те, овладение которыми сулило выгоду. Здесь плату взымать не возбранялось. Это право прежде всего и медицина.
Как жили преподаватели? С конца XII века установилась практика, что они получали церковные бенефиции. Им передавались освободившиеся церковные должности – каноника или приходского священника. Они получали с этих бенефициев доход, но на местах службы могли так ни разу и не появиться. Какую-то часть денег они отдавали викарию – «наемнику», «заместителю», который за них вел церковные службы в этом приходе, а сами продолжали преподавать и учиться в университете.
Михаил Родин: Насколько я понимаю, средневековые университеты – это школа логики, там в первую очередь учили спорить.
Павел Уваров: Особой виртуозности требовал «кводлибет» — диспут «о чем угодно», на свободную тему. Ты выбираешь или тебе выбирают тему, и ты должен доказать свои положения. Но обычно все-таки диспут заранее программируется, к нему готовят тезисы. Эти тезисы копируют и всем заинтересованным людям раздают заранее, чтобы они могли подготовить свои вопросы. Диспуты в Сорбонне длились очень долго, иногда 2-3 дня, особенно те, в результате которых должны были присвоить степень.
Были диспуты шутовские. На карнавал, могли браться в качестве темы: «Диспут вина и пива» или «О верности проституток клирикам». Иногда действительно, темы были нарочито парадоксальными: «Сколько ангелов может разместиться на конце иглы?», «Какого пола ангелы?». То есть вопросы, не имеющие ответа, но, тем не менее, ты должен продемонстрировать знание источников, авторитетов, умение находить решение, опровергать своего противника.
Михаил Родин: Университеты были космополитичными местами, где сталкивались люди с совершенно разных территорий. Была ведь традиция академического путешествия, нужно было куда-то поехать учиться. Что мешало поучиться в ближайшем университете?
Павел Уваров: Изначальная степень, которую получал магистр университета, называлась licentia ubique docendi, «право преподавания всюду». Это право гарантировалась авторитетом той власти, которая жаловала привилегию университету. А чаще всего привилегию выдавал папа Римский. Поэтому, если вы не признаете эту привилегию, значит, не признаете власть папы. Полного совпадения университетских программ не было, но примерный круг изучаемых книг все знали, и проблемы совместимости программ не возникало. Хотя была специализация: в этом университете лучше преподавали такую-то область права, в этом – такую . В университете Монпелье можно было получить наилучшее медицинское образование, но в университете Валанса проще было получить ученую степень медика.
Говорили все, конечно, на латыни. Это была такая «техническая латынь», жаргон. Цицерон не понял бы ничего из этой латыни. Но главное, что студенты и магистры сами друг друга понимали.
Группировались в университете люди по землячествам. Вот приехал в Париж воображаемый крестьянин, допустим, из Тюрингии. Он не может записаться к какому-нибудь известному французскому теологу. Он должен идти в свое землячество – «Германскую нацию студентов и магистров Парижского университета». В нее входили выходцы из Германии, Венгрии, Скандинавии, с британских островов, из славянских земель. Но и в рамках одной «нации» он должен был выбрать преподавателя из своего епископского диоцеза, или из соседнего. Преподаватели и студенты, оставаясь членами одного землячества, именно в Университете и осознавали свое единство. В обычной жизни между баварцем и жителем Любека было мало общего, во всяком случае, они об этой своей общности не задумывались. Но оказавшись в Париже, Саламанке или Болонье, они понимали, что они – немцы, связанные чувством солидарности.
Михаил Родин: Они видят другую нацию, которой они могут противопоставить себя.
Павел Уваров: Внутри каждой университетской нации были более дробные деления – на «племена»-трибы, на диоцезы. У каждого был свой святой патрон, свои престольные праздники. Дрались, конечно, друг с другом. Бывали политические конфликты. Классический пример – борьба «чешской» и «немецкой» нации в Пражском университете в начале XV в.
Михаил Родин: То есть эти студенческие братства откладывали отпечаток на всю жизнь человека, который закончил университет?
Павел Уваров: Они и сейчас откладывают. В Соединенных Штатах знаменитые, так называемые, «братства греческих букв» с жуткими ритуалами! Неуставные отношения в советской и российской армии могут показаться вообще невиннейшими развлечениями по сравнению с тем, что делают с новичками благообразные американские воспитанницы привилегированных колледжей. Но они потом помогают друг другу. Известна роль немецких корпорантов – студенчески организаций, которые в XIX и начале XХ вв. устраивали кровавые поединки на рапирах, и лицо выпускника престижного прусского университета обязательно украшали шрамы, которыми он гордился. Корпоранты есть и в современных немецких университетах, (в основном это люди, придерживающиеся правых политических взглядов).
Университет давал нечто большее, чем знания. Он давал социальные связи. И сейчас, если ты учился с будущим американским президентом, твоя биография, скорее всего, сложится неплохо. Во время Французской революции был Фуше, министр внутренних дел, отвечавший за безопасность при Наполеоне, в прошлом известный участник кровавого якобинского террора. Но некоторые люди непостижимым образом ускользали как из рук революционного суда, так, затем, и от всемогущей наполеоновской тайной полиции. Им повезло – они были однокашниками Фуше.
Михаил Родин: А кем работали выпускники университетов?
Павел Уваров: Да кем придется. Университеты ведь не давали практических навыков. Они готовили элиту. Те люди, которые уходили раньше, становились писарями, могли торговать. Но те, что получали полный курс, ценились, за то, что могли решать практически любые проблемы, поскольку умели логически мыслить, красиво говорить, аргументировать свое решение. Они могли быть священниками, королевскими советниками, судьями, адвокатами, врачами. К концу Средневековья – началу раннего Нового времени был целый ряд должностей, занимать которые мог только обладатель университетской степени.
Бывали случаи, когда эти интеллектуалы оказывались невостребованными. И когда амбициозных, но непристроенных людей накапливалось много, они могли стать «социальными дрожжами» всевозможных катаклизмов, революций и прочих неприятностей. Ну, не пойдет же он заниматься физическим трудом, да и работу писаря такой человек сочтет унизительной. Инициаторами так называемой английской революции XVII века были выпускники университетов, не сумевшие пристроиться в обществе, из них выходили пламенные революционеры, как и в России.
Михаил Родин: Университеты между собой общались? Опытом обменивались, конференции устраивали?
Павел Уваров: Было постоянное перетекание кадров. Почему Ян Гус стал придерживаться радикальных взглядов на неизбежность реформаций? Потому что у него были преподаватели, которые учились в Оксфорде и слушали Джона Уиклифа, призывавшего к церковной реформе. Но институционально оформленной сети горизонтальной солидарности университетские корпорации не создали.
Михаил Родин: Завершая нашу беседу, можете в 2-3 словах сказать, что, по Вашему мнению, эта буйная, где-то веселая, где-то трагичная история университетов дала нашей цивилизации?
Павел Уваров: Форму организации науки. Форму организации жизни. Обучение демократии. Потому что эти люди сами решали свои проблемы. Они сами выносили заключение, кто ученый, а кто нет. Никакой император или папа не мог сказать: «Сделайте такого-то доктором». Чапаев Василий Иванович, если вы помните, с маузером в руках требует коновалу присвоить степень, а медики (которых в советском кинематографе принято было изображать нелепыми интеллигентами, отказываются). Но Фурманов вмешивается и говорит: Василий Иванович, ты неправ.
Тираны и деспоты были везде, их и в Европе хватало, но все-таки тиран и деспот в стране, где есть университетская традиция, и в стране, где этой традиции пока нет, – это разные тираны и деспоты.
Вы можете стать подписчиком журнала Proshloe и поддержать наши проекты: https://proshloe.com/donate
© 2022 Родина слонов · Копирование материалов сайта без разрешения запрещено
Добавить комментарий