ВЛАДИМИР ПЕТРУХИН В «РОДИНЕ СЛОНОВ»

Какую информацию о хазарах можно считать «арабскими сказками»? В чем уникальность решения религиозного вопроса в Хазарии? Что такое византийско-хазарский кондоминиум?

Об одном из древнейших государств на территории России — Хазарии, рассказывает Владимир Яковлевич Петрухин, доктор исторических наук, профессор кафедры истории России средневековья и раннего нового времени факультета архивного дела Историко-архивного института РГГУ, главный научный сотрудник Института славяноведения РАН.

Стенограмма эфира программы «Родина слонов» с доктором исторических наук, главным научным сотрудником Института славяноведения РАН Владимиром Яковлевичем Петрухиным.

Михаил Родин: Сегодня мы будем говорить о Хазарском каганате. Вокруг него очень много наверчено мифов, и мы попытаемся разобраться что правда, а что – нет. Первое, что я узнал, когда взялся за эту тему, что она больше археологическая, чем историческая. Почему?

Владимир Петрухин: Практически всё, что относится к древней истории – это археология, потому что археология обновляет свои источники едва ли не каждые 10 лет, а исторические источники скудны, особенно касательно нашей территории. В русской истории письменность возникла только с христианством, всё, что нам рассказывают о каких-то дохристианских письменах, как правило, дурно пахнущая мистификация. То же самое можно сказать о предшествовавших Руси тюркских государствах, том же самом Хазарском каганате, где была руническая, до сих пор не читаемая, письменность. Но этим письмом невозможно написать историю государства, это была магическая письменность, описывающая памятные события скорее с точки зрения ритуала, чем истории.

Поэтому археология – это главное, это то, что дает представление о повседневной жизни людей, об их городах, ну и, конечно, об их религии, если мы раскапываем погребальные комплексы. По крайней мере тысяча памятников, которые относятся к хазарской эпохе, известны в нашем степном и лесостепном регионе от среднего Днепра до нижней Волги и от верховьев Дона до Северного Кавказа. Примерно в этих пределах существовала Хазария и жили люди, которые либо сами были хазарами, либо должны были платить им дань.

Михаил Родин: Вы описали географию, и она дает представление о том, с кем контактировало это государство. Оно должно было быть неплохо описано с соседской стороны (там же слева – Византия, с юга – персы и арабы)?

Владимир Петрухин: Да, конечно, больше всего о хазарах писали восточные источники: арабские, персидские авторы, но и греки внимательно следили, что там творится у этих, как они их называли, «северных варваров». Все относились к хазарам с подозрением, как к кочевникам-дикарям, готовым атаковать границы цивилизации. Посему эти источники не очень подробны и как правило тенденциозны.
Более всего о хазарах говорит так называемая еврейско-хазарская переписка – уникальные документы, которые сохранились в еврейской письменности, а потом в эпоху Ренессанса были изданы; они свидетельствуют об открытии Хазарии, произошедшем в арабском мире. Арабы дошли даже до Испании. Там до одного из еврейских сановников кордовского халифа, Хасдая ибн Шапрута, дошли слухи, что где-то далеко за пределами ойкумены существует страна, с правителем-иудаистом. Это его потрясло, и он сначала не поверил, решив, что это какие-то пустые байки (долго не верили в это и учёные, считая, что всё это выдумки еврейских книжников).

Хасдай ибн Шапрут связался с этим правителем Хазарии Иосифом, сыном Вениамина, и спросил, почему он решил стать иудеем. Тот честно написал, что хазары оказались в состоянии войны с великими державами, претендовавшими на регионы под властью хазар. Северное Причерноморье, в том числе Крым, принадлежавший в то время Византии, всегда был спорным регионом. Но хазары пытались если и не захватить этот полуостров, то хотя бы получить с него деньги. Поскольку их богатейшие регионы располагались в предгорьях Дагестана и на западе Северного Кавказа, рядом с ираноязычными аланами, то хазары претендовали на власть над Закавказьем тоже, пытаясь проникнуть туда через Дербентский проход. Там они столкнулись с арабами. Некоторое время арабы не могли справиться с этим небольшим народцем из степи. Им пришлось собрать все силы: в 737 г. полководец Марван, будущий халиф Марван II, с огромной армией вторгся в Закавказье и разбил хазар. Хазарский правитель вынужден был бежать и скрыться в дельте Волги.

Был заключен договор и поздние арабские авторы X в. писали, что Хазарский каган решил принять ислам. Здесь возникает странное противоречие, как разбираться с этим – покажет будущее.

Царь Иосиф в своем письме Хасдаю ибн Шапруту писал, что к нему явились посланцы от арабов и от византийцев и каждый из них требовал, чтобы хазары приняли их веру. В этой истории хазарский правитель Булан сказал сначала мусульманину, что он склоняется к исламу, и спросил у него, какую веру он считает более истинной: христианство или иудаизм. И, конечно, мусульманин ответил, что иудаизм – это религия пророков. Первым был Моисей, его миссию продолжил Мухаммед. Тот же вопрос хитроумный Булан задал греку-христианину и получил приблизительно тот же ответ: иудаизм, который почитает Ветхий Завет как священную книгу, это более истинная вера. Так что ничего Булану больше не оставалось, как признать, что иудаизм – это лучшая из возможностей.

Михаил Родин: То есть это такой же вопрос выбора веры, как был у нас?

Владимир Петрухин: Как у Владимира Святого, да. И это единственный во всей нашей исторической литературе случай, когда говорится о явлении хазар-иудеев. Ибо в «Повести временных лет» говорится, что к Владимиру пришли «жидове козарские». В древнерусской традиции слово «жид» означало просто иудея, ничего пейоративного в этом нет.

Михаил Родин: Почему изначально считали, что это – исторический анекдот, а сейчас к нему относятся как к вполне серьезному историческому рассказу?

Владимир Петрухин: С одной стороны, в другом собрании актов был найден еще один документ, независимый от еврейско-хазарской переписки, Там несколько по-иному описывается выбор веры хазарами, но стало ясно, что что-то такое происходило.

С другой стороны, археология поставила точку во всех спорах. В 1999 г. на острове Готланд посреди Балтийского моря был найден клад арабских дирхемов, которые играли в то время роль доллара. Среди правильно чеканенных арабских монет с куфическими арабскими надписями, были те, что содержали упоминание Моисея вместо Мухаммеда (араб. «Муса Расулю-Ллах»). На обороте этих монет было написано: «Ардар Хазар» – земля хазар. Этот штемпель должны были признавать арабы, потому что с их точки зрения Моисей тоже был пророком. Этот недавно открытый факт демонстрирует, что исторические анекдоты – это не всегда анекдоты.

Михаил Родин: Откуда взялся хазарский народ и кем он был по происхождению?

Владимир Петрухин: Мы можем сказать это даже по самому имени. Само слово «хазары» как татары, авары, явно тюркское по происхождению и связано с расселением тюркоязычных народов по Великой степи. В те времена, в VI-VII вв., когда они расселились от предгорий Алтая до Дуная, они вытеснили ираноязычные народы, хотя аланы жили бок о бок с ними и были союзниками хазар. До хазар Северным Причерноморьем владели тюркоязычные болгары. Хазары прогнали часть болгар за Дунай, где их приняли византийцы. Чтобы уберечь себя от хазар, византийцы дали болгарам поселиться во Фракии, где те живут по сей день. Фракия была населена славянами, болгары быстро перешли на славянский язык и дали народу свое имя.

Михаил Родин: Хазарский каганат, можно сказать, был империей, то есть туда входили разноязычные народы – славяне, ираноязычные аланы, тюркоязычные болгары?

Владимир Петрухин: Они разогнали несколько орд болгар из Северного Причерноморья. Другие болгары ушли не за Дунай, а в междуречье Волги и Камы. Там возникла знаменитая Волжская Булгария, партнер и сосед Древнерусского государства. Так что, действительно, хазары недаром создали каганат. Каган – это имперский титул, который приняли правители тюрков еще на Алтае. Они собирались контролировать имперскую территорию чуть ли не от Великой китайской стены до Дуная, но такие империи долго не уживаются.

Михаил Родин: Был ли каган похож на японского императора, который просто выполнял представительские и религиозные функции?

Владимир Петрухин: Да, это еще один из парадоксов Хазарии, который не дает покоя историкам. Арабские авторы, которые любили сюжеты вроде «Тысячи и одной ночи», рассказывали очень много о том, что творится в этих «варварских краях». В том числе говорили о том, что каган не имеет реальной власти, что всё в руках у полководца-бека. Сам же он сидит во дворце и его почти не выпускают наружу, но если какое-то бедствие постигает Хазарию – неудача в войне или голод, болезни, – то в этом обвиняют кагана, требуют, чтобы его казнили, а на его место избирается молодой и удачливый представитель верховной власти.

Михаил Родин: Из кого выбирали этих каганов?

Владимир Петрухин: Существовал каганский род, вроде бы непосредственно связанный узами с тюркскими каганами из рода Ашина. Но во всей этой истории есть загадка скорее фольклорного и мифологического содержания, чем исторического. В работе Джеймса Джорджа Фрейзера «Золотая ветвь» говорится об обычае, согласно которому неудачливого правителя приносили в жертву. Иногда его убивал его соперник – это практически ритуальный поединок. Внимательно следили за силой и физическим здоровьем правителя его жёны в гареме, если они оставались недовольны, всё становилось довольно рискованно и с ним могли расправиться. Но скорее всего это относится к области государственного фольклора. Почти повсюду полководцы возглавляли аппарат исполнительной власти. Армия и была той структурой, которая осуществляла исполнительную власть, потому что для того, чтобы собирать налоги, нужно было быть хорошо вооруженными.

Михаил Родин: В историях, которые рассказывают про каганов арабские авторы, есть много замечательных подробностей. Например, что якобы во время интронизации его душили, и он должен был произнести в беспамятстве, сколько лет он будет править. Все это выдумки арабских авторов?

Владимир Петрухин: Это – не выдумки, я думаю, что это – государственная идеология. Но в реальности, когда восставали против неудачливого кагана, то не к ритуальной казни всё сводилось, а к тому, что мы с вами знаем и по сей день – начиналась гражданская война. Вряд ли каган сидел и ждал, когда его придушат. Скорее всего, это красивая государственная сказка: «Я всё готов отдать ради своего народа. Если вам плохо – возьмите мою жизнь».

Важно было другое. Нужно было продемонстрировать, что ты действительно полновластный правитель, что ты легитимен, поскольку твоя власть благословенна свыше, она гарантирована правильной религией. И тут начинает высвечиваться проблема иудаизма, потому что для иудеев никаких человеческих жертвоприношений невозможно было представить. Другое забавное обстоятельство – это то, что каган, принимавший иудаизм, должен был не только поменять свое имя, но и должен был считать себя потомком Авраама. И вот хазарский каган в своем официальном письме Хасдаю ибн Шапруту писал, что он потомок не Авраама, а знатного тюркского рода. Это было очень важно, потому что только легитимного представителя рода Ашина могли принимать как кагана все разные народы, подчинявшиеся хазарам, но которые не были иудеями. Поэтому эти архаические, несовместимые с иудаизмом мифы культивировались властью того же самого кагана. Очень часто мои коллеги пытаются продемонстрировать, что иудаизм повсюду губителен и он погубил Хазарский каганат, потому что хитрый иудей-бек захватил власть, превратив кагана в своего заложника и правил от его имени. Но увы, из источников, собственно, хазарских известно, что ни каган, ни бек, будучи тюркскими аристократами, не были иудеями по происхождению.

Михаил Родин: Они жили во дворцах или это было кочевые стойбища?

Владимир Петрухин: Они должны были жить нормальным цивилизованным образом жизни, но и все-таки сохранять свою тюркскую традицию. Когда каган летом выезжал в цветущую степь, путешествуя по своему домену, он наверняка жил в юртах или шатрах.
Но хазары достаточно быстро научились при помощи аланов строить города. В их исследовании главная роль принадлежит Валерию Сергеевичу Флёрову, который довольно много ездил по хазарским крепостям. Он тщательно измерял кирпичи и всё, что осталось и выяснил удивительные вещи. Кирпичи требовали особых навыков городского строительства. Это хорошо умели делать византийцы и в Крыму, и в Константинополе. Нам хорошо известно, что около 840 г. каган и бек попросили у византийцев, чтобы они построили крепость Саркел на Дону.

Византийцы согласились и отправили архитектора, крепость была построена. Она была исследована Михаилом Илларионовичем Артамоновым, директором Эрмитажа, на рубеже 1940-50 гг.

Саркел затопило Цимлянское море. С другой стороны, на правом берегу Дона, была другая крепость, которая уцелела до наших дней. Мы ползали с Флёровым по крутому берегу Цимлянского моря, рискуя свернуть себе шею вместе с остатками этой крепости, пытались подбирать белокаменные блоки, из которых была построена эта крепость. Мы думали, что с одной стороны была византийская кирпичная крепость, с другой – белокаменная крепость (Саркел и переводится как «белая башня»), предполагая, что там использовался местный блестящий на солнце известняк. Но внутри за этими стенами была обнаружена византийская черепица. Это означает, что хазарские города внутри отнюдь не состояли из юртообразных жилищ, а строились по византийскому образцу и были крыты нормальной черепицей.

Михаил Родин: Иудаизм не был самой распространенной религией в стране?

Владимир Петрухин: Конечно. И смысл был в том, что принимать иудаизм могут только те, кто сознательно на это пошли: в этих городах бок о бок жили иудеи, мусульмане, христиане и даже язычники, все они были гражданами Хазарского каганата. Это был путь к цивилизации, к городской культуре, на который вступила Хазария и который в определенной степени унаследовала от Хазарии Русь.

Михаил Родин: Как собирались налоги? За счет чего жило государство?

Владимир Петрухин: Как собирать налоги – это даже сейчас довольно скользкая тема. В те времена, конечно, это тоже было проблемой. Бек – глава армии – был второй фигурой после кагана. Он мог собирать все налоги, по всей вероятности, во время наездов. Возможно, эти армейские контингенты довольно сильно сохраняли кочевой элемент в своей культуре – они должны были быть подвижными.

Но в принципе хазарские поселения – земледельческие. Они довольно быстро обучились земледелию, как и болгары, а аланы были земледельцами издревле. Так что экономика была смешанной с преобладанием земледельческого элемента, с примитивными городами. Монеты были ориентированы на внешние рынки всегда. Хазары претендовали на лесную зону Восточной Европы – оттуда вывозились меха и рабы. Серебро непрерывным потоком двигалось через Хазарию.

Михаил Родин: Через Хазарию проходило много торговых путей?

Владимир Петрухин: Главные пути были речные. Центральной осью Хазарского каганата был Дон. Волга шла дальше, там сидели болгары, принявшие, кстати, ислам в начале Х в., чтобы отличаться от хазар-иудеев, хотя они признавали кагана своим верховным правителем. Хазары брали пошлины, брали десятину с проходящих купцов. Это было довольно просто делать на реках – два плота с натянутыми веревками устанавливали поперек реки и речные ладьи не пройдут: они скопятся и тут с них можно взять всё, что угодно.

Русские купцы платили десятину не только кагану, но и императору Византии. Но в Византии было чем поживиться, а вот хазары могли брать деньги только благодаря тому, что владели этими коммуникациями. И тут появилась идея, что надо «отмстить неразумным хазарам». «Неразумно» было оказываться на пути становящегося Русского государства. Князья не любили платить налогов.

Михаил Родин: Получается, хазары просто проиграли другому сильному государству, которое в этот момент возникало на пути «из варяг в греки» и получило еще и помощь Византии.

Владимир Петрухин: Тут не только помощь Византии. Там за Волгой сидели еще родственные им по языку огузы, которые хотели, чтобы всё было справедливо, чтобы у них тоже было серебро. Так что огузы с печенегами не меньшую роль сыграли в разгроме Хазарии, чем Святослав и русские князья.