Андрей Виноградов в «Родине слонов»

Кто убил Андрея Боголюбского? Как внучка аланского царя стала византийской императорской инсигнией? Кого из современных народов можно назвать потомками алан – и надо ли вообще этих потомков искать?

Средневековая Алания – огромный регион, протянувшийся от низовий Кубани до Терека, от кавказского хребта до хазарских степей. На протяжении тысячелетия эти земли принадлежали аланам, державшим ключевые перевалы через Кавказ, перевалочный пункт на Великом шёлковом пути. Не имея собственной письменности, они оставили яркий след в письменных свидетельствах иных народов: от русских летописей до византийских хроник.

О древней истории одного из великих царств Северного Кавказа в новом выпуске «Родины слонов» рассказывает кандидат исторических наук, доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Научно-учебной лаборатории медиевистических исследований Факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ, ведущий научный сотрудник Центра византийско-кавказских исследований Института востоковедения РАН Андрей Юрьевич Виноградов.

Стенограмма эфира программы «Родина слонов» с кандидатом исторических наук, доктором филологических наук, ведущим научным сотрудником Научно-учебной лаборатории медиевистических исследований Факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ, ведущим научным сотрудником Центра византийско-кавказских исследований Института востоковедения РАН Андреем Юрьевичем Виноградовым.

Андрей Юрьевич Виноградов – историк, филолог и археолог, специалист по истории Византии, в особенности по её влиянию в северном и восточном Причерноморье, в том числе на Кавказе. Член Международной ассоциации византинистов. Участник международного эпиграфического проекта «Древние надписи Северного Причерноморья». Андрей Юрьевич – не просто серьёзный учёный, автор нескольких монографий и десятков научных статей, член редколлегий трёх научных журналов. Он ещё и активный популяризатор науки. В своё время даже вёл передачу «Власть факта» на телеканале «Культура». Истории средневековой Алании он посвятил две монографии и несколько статей.

М. Родин: Кто такие аланы? Ещё в XVIII веке любой образованный человек сказал бы вам, что это одно из великих варварских племён, которые сотрясали Европу, брали штурмом Рим и дошли аж до северной Африки во время Великого переселения народов. И всё. И только расцвет лингвистики, археологии и вообще исторической науки принёс нам знание об этом забытом царстве. Сегодня мы будем говорить об Алании. Истории государства, которое оказало сильнейшее влияние не только на народы Северного Кавказа.  

Россия – большая многонациональная страна, которая состоит из большого количества народов, у каждого из которых есть своя история и славное прошлое. В «Родине слонов» есть целый цикл программ, который посвящён разным государственным образованиям, которые в разное время существовали на территории современной Российской Федерации. Сегодня мы продолжим этот цикл и поговорим об одном из таких незаслуженно забытых государств. Я говорю о средневековой Алании, государстве, которое существовало на территории Северного Кавказа, Ставрополья и Кубани.

Нужно ограничить временные и географические рамки нашего разговора. Мы сегодня говорим про средневековую Аланию. Что это за регион, и как лучше ограничить по времени этот разговор?

А. Виноградов: Как и у многих бесписьменных обществ, у алан возникает проблема в том числе и с определением границ. Есть внешние письменные источники, арабские, византийские, которые редко рисуют чёткие границы. Только арабские географы иногда говорят, что Алания простирается оттуда и дотуда.

Чтобы узнать конкретные границы, обычно прибегают к помощи археологии, аланской материальной культуры. И тут тоже возникает проблема: поскольку аланы были довольно высокоразвитым этносом, они могли влиять на своих соседей, и предметы аланской культуры могли проникать в регионы, где, по-видимому, до определённого времени аланы компактно не проживали.

Но в целом Аланию можно определить, как Центральный и Северный Кавказ. Географически она делится на две части. Западная Алания находится в верховьях реки Кубань до Большого Кавказского хребта, который тянется затем вдоль Чёрного моря, и на север вниз по Кубани. Но в разные периоды Алания разная. Если сначала это почти вся или бо́льшая часть Кубани, то затем – это преимущественно верховья Кубани. Восточная Алания за этим большим водоразделом – это верховья Кумы и Терека и дальше на восток. Но тоже не до конца понятно, докуда. Алания хорошо строится от хребта, а в степи трудно определить её пределы.

Судя по письменным источникам, аланы, они же роксоланы, «белые аланы», выделяются из условно сарматской орды где-то в начале тысячелетия и распространяются по Северному Кавказу. Они примерно в первых пяти веках своего существования сосуществуют с местным населением кобанской культуры не до конца ясного этнического происхождения. Затем полностью захватывают их территорию и становятся доминирующим почти моноэтносом на центральном Северном Кавказе за исключением территории современной Ингушетии, Чечни, где живут нахские народы.  Но в свою очередь аланы включают в свой состав кобанский субстрат, и потом, за счёт общения со степью, с новыми кочевниками, в них начинает проникать тюркский элемент: сначала через хазар, а затем – через кыпчаков, половцев, которых тоже вытесняют из евразийских степей в сторону Северного Кавказа.

М. Родин: Я правильно понимаю, что древнейшая аланская история реконструируется исключительно по археологии?

А. Виноградов: По сути, да. Максимум, что у нас есть для первых пяти веков – это общие упоминания об аланах. Конкретные аланские персонажи встречаются в связи с уходом части алан на запад и участием их в Великом переселении народов. Но это не кавказские аланы. Была даже гипотеза, что Каталония – это гото-алания. Но она сейчас опровергнута. Но благодаря этой отчасти легенде замечательный каталонский учёный Аугусти Алемань начал изучение аланов и собрал полный корпус сведений о них, который был защищён им, как диссертация. Опубликован на английском языке, а потом был переведён довольно неплохо, хоть и с некоторыми ошибками, на русский.  

М. Родин: Насколько я понимаю, история с гуннами – это первое серьёзное упоминание в исторических источниках. Гуннское нашествие увлекло часть алан на запад. Правильно?

А. Виноградов: Да. Вместе с германцами, которые жили в т.н. южнорусских степях.

М. Родин: Повлияли ли гунны на тех алан, которые остались на Кавказе, и сохранились ли связи между ушедшими в Европу западными аланами и восточными?

А. Виноградов: Прямого влияния гуннов мы не видим. Гунны немножко задержались в Северном Причерноморье. Преследуя готов, они перешли Боспорский пролив. Но, судя по всему, глобально на алан это не повлияло. Скорее кавказские аланы просто отошли в сторону от этого нашествия.

Связь с западными аланами, вроде-бы, нигде не прослеживается. В отличие от готов, которые, разделившись, всё равно сохранили связь. Мы знаем, например, что Теодрих приглашал крымских готов из Паннонии завоёвывать Италию. Ничего подобного в случае с аланами мы не видим. Но алан забросило очень далеко. Они попадают вначале на средний Рейн, а потом на территорию Пиренейского полуострова. Я думаю, они полностью потеряли связь.

Была связь с аланами Крыма. В ходе Великого переселения народов часть алан оказалась в Крыму. У нас нет стопроцентной уверенности, в каком именно столетии они туда попали. Они там сосуществуют и образуют некое единство с готами. И, по-видимому, на аланском языке там разговаривали ещё долго. Хотя у нас нет доказательств преемства аланского языка от III до XIII века. В XIII веке туда к ним приезжает из Никеи новый митрополит Алании Феодор, который направляется в свою епархию на Кавказ через Крым. В Крыму он встречает алан, которые говорят по-алански, и пытается их даже окормлять, что вызывает недовольство местного митрополита. Т.е. эта связь, по-видимому, каким-то образом была. И интересно, что после того, как в кавказской Алании всё деградировало, и митрополиту, по сути, негде там было жить, он оказывается в какой-то момент в Тане, в районе нынешнего Азова, и там имеет некоторое время свою резиденцию.

Т.е. были, видимо, какие-то циркумпонтийские связи алан. Некоторых алан западные миссионеры находят в евразийских степях. Причём алан-христиан. Т.е. алан, по-видимому, связанных с кавказской Аланией и её христианизацией. Но дальше Крыма связь, вроде-бы, не уходила.

М. Родин: Насколько я понимаю, самый активный выход на историческую арену в письменных источниках происходит вместе с Хазарским каганатом. Что мы знаем об этом обществе к началу возникновения Хазарского каганата?

А. Виноградов: Кавказские аланы выходят даже чуть раньше на историческую арену, с Западнотюркским каганатом, первым крупным политическим тюркским объединением. Благодаря тому, что византийский посол Земарх в конце VI века отправился с посольством в Тюркский каганат, он проходил обратно через территорию алан. Аланы предупредили его, что в Сванетии в засаде сидят персы, и чтобы он пошёл другим путём.

И мы видим, что уже при первом политическом появлении на исторической арене аланы дружественны к византийцам. Были моменты, когда аланы выступали против византийцев. Но это были скорее вынужденные ситуации. Когда, например, их разгромили хазары в Х веке. Первое столкновение относится к какому-то более раннему периоду.

Главный источник знаний о связях хазар с аланами – это хазарское досье, документы, связанные с Хасдаем ибн Шапрутом, с «Кембриджским документом», и т.д., где аланы упоминаются в истории Хазарского каганата. Они то враждуют с хазарами, то мирятся. Причём мирятся довольно близко, так, что аланский правитель, например, берёт себе дочь хазарского кагана.

И, по-видимому, это была конкуренция в том числе за территорию. Зоной хазар был северо-западный Каспий, и потом начинается их распространение на Нижний Дон, южную Украину и в Крым. По-видимому, для хазар контроль над аланами был важен. Поэтому где-то в IX веке возникает знаменитая Хумаринская крепость там, где сходятся два ключевых притока Кубани, сама Кубань и Теберда, по Теберде дорога идёт на Клухорский перевал. И там, где не далёк выход на равнину, чтобы контролировать этот ключевой торговый путь, хазары построили крепость. Причём нельзя исключать, что при помощи византийских инженеров, так же как была построена крепость Саркел на Нижнем Дону. По крайней мере, качество кладки очень высокое. Но что она хазарская мы знаем в том числе и по руническим знакам и тамгам, которые там есть. Эта крепость какое-то время, видимо, контролировала выход из верховьев Кубани, из западной Алании на равнину.

Аланы искали пути выхода из-под контроля хазар, и Византия им в этом помогала. Хотя она тоже бывала союзником хазар, но очень часто их врагом. В троице Византия-хазары-аланы постоянно складывались разные альянсы. Важный стратегический ход византийцев – это была христианизация алан.

Но ещё до этого, в начале VIII в., аланы оказывают большую помощь в борьбе с арабами. Когда Юстиниан II готовил мощный поход по отвоеванию территории Лазики, т.е. западной Грузии, он очень боялся удара в тыл. Что абазги, предки нынешних абхазов, условно говоря, ударят ему в тыл, как союзники арабов. Поэтому он послал своего спафария, мечника, Льва, чтобы тот за деньги подговорил алан напасть на абазгов. В результате тот денег не получил, но без денег смог уговорить алан напасть на абазгов. Те произвели два удара. И потом с большим трудом Лев вернулся обратно в Византию. Его пребывание в Алании, возвращение на снегоступах в мае через заснеженные горы – одна из самых романтических и часто обсуждаемых страниц византийской историографии. Видимо, этот рассказ восходит к самому Льву, который потом стал императором Львом III Исавром, основателем Исаврийской династии и иконоборчества.

Из этой истории мы видим, что вроде-бы у алан не было повода помогать византийцам: денег не было. Но по какой-то причине они соглашаются Византии помогать. И в конце концов это заканчивается альянсом, связанным с принятием христианства. Но и он не окончателен, потому что около 932 г., когда византийцы начинают большую войну с Хазарией, связанную с тем, что император Роман Лакапин вёл антииудейскую политику в империи, и даже якобы собирался крестить всех иудеев в ней, а верхушка хазарского каганата была обращена в иудаизм. Начинается война, в которой аланы, как союзники византийцев, терпят поражение, вынуждены изгнать епископа и священников. И только к середине Х века возвращаются к союзу с Византией. И теперь до самого конца Алании, как государства, они будут союзниками Византии.

М. Родин: Что мы знаем про хозяйство и общественную организацию раннего периода аланского общества?

А. Виноградов: Аланы – в первую очередь скотоводы. Это иранский кочевой народ. Каких-то чётких представлений, кроме археологии, мы не имеем. Кое-что пытаются реконструировать из более поздних этнографических материалов. Основой было отгонное скотоводство. Были летние и зимние пастбища.

Были небольшие укрепления. Обычно это не мощные форты, их даже поселениями назвать нельзя. Может быть, это временные стоянки, загоны для скота с возможностью обороняться. Но их очень много. Наш замечательный археолог Дмитрий Сергеевич Коробов, который работал в Кисловодской котловине, только там насчитал около 500 аланских археологических объектов. Это очень много.

Тут сыграли огромную роль исследования нового типа, то, что называется digital humanities, это изучения почвоведов. Сначала они вместе с археологами разработали прибор, который изучает уриназную активность. Скот мочится, и на солнце с мочой происходит химическая реакция, которая оставляет определённые вещества. Если мы знаем по раскопкам, на какой глубине какой век лежит, мы можем понять, насколько интенсивно в том или ином столетии использовалась почва.

Чтобы проконтролировать эти данные, стали думать, а нельзя ли с навозом то же самое сделать? Но с навозом сложнее, т.к. органика полностью разлагается. Но способ придумали. В желудке живут определённые бактерии. Если они оказываются в навозе, то по ним можно найти, насколько активно унавоживалась земля. Таким способом мы узнаём о хозяйстве.

Но, познакомившись с местным населением, аланы быстро перешли к ограниченному земледелию. Прежде всего террасированному. Рацион был более богат. Сейчас на раскопках одного из аланских городищ на Северном Кавказе было выявлено огромное количество рыбьих костей. Они ели рыбу из верховий Терека. И 80% этих костей оказались от осетровых рыб. Т.е., по-видимому, ели они икру и другие вкусные вещи. Но главным для них оставался скот.

Хотя с какого-то момента аланы всё больше и больше оседают на землю. И всё же у них не возникает настоящих городов. У них есть крупные городища, но не города в классическом представлении. Показательно, что даже главный центр Аланской епархии, Нижне-Архызское городище, имело невысокие стены, перегораживающие выход из ущелья, но не более того. По-видимому, аланам большую часть своей истории некого было бояться. Главное – это конница, и стены для неё – не самое важное.

Алания по ландшафту и климату разная. В степи, в предгорьях, в горах разная жизнь. Горные ущелья начинают массово заселяться уже ближе к рубежу тысячелетий, и даже во II тысячелетии, когда алан начинают всё больше вытеснять в горы. И окончательно они полностью туда заселяются уже в монгольский период. Прежнюю их территорию, через которую прошли монголы, занимают кабардинцы. Одновременно с этим в XIII в. по приглашению грузинских царей аланы переходят хребет и заселяются на территории того, что сейчас называется Южной Осетией, в нагорной части грузинской исторической провинции Шида-Картли.

Таким образом, в разных местах в разные периоды истории аланы были разными. Где-то чисто кочевниками, где-то со смешанным хозяйством, а где-то почти целиком земледельцами с небольшим количеством скота.

М. Родин: А что мы знаем об их общественном устройстве на ранних этапах?

А. Виноградов: Знаем мы очень мало. По сути, мы знаем, что в источниках периодически упоминается некий царь алан. Царь этот обычно один. Сведения о нескольких царях алан очень поздние, не раньше XII, а то и XIII века. Т.е. до этого момента аланы воспринимали себя, как некое единство.

Проблема в том, что «аланы» – по-видимому, не единственное наименование алан. Есть огромная проблема, как соотносится название алан и осов, асов, овсов и т.д. Этот второй корень тоже часто встречается в источниках. И отсюда грузинское «Осетия». Ясы русских летописей – это второй термин.

Было много гипотез, что это два народа, каждый со своей системой власти. Например, ясы жили на севере, а аланы – на юге. Про асов и ясов мы знаем, что они откочевали в сторону Венгрии. Там был свой регион, заселённый ясами. В позднем Средневековье успели даже записать какое-то количество их слов. Другие считали наоборот: что асы жили в районе Дарьяльского ущелья, в районе Военно-Грузинской дороги. Мы этого не знаем. У нас до сих пор нет ответа на этот принципиальный вопрос, как и на вопрос власти.

Мы знаем, что у алан была аристократия. Архиепископ Пётр, который был послан патриархом Николаем Мистиком в начале Х века в Аланию, столкнулся с проблемой многожёнства у алан. Что делать крещёным аланам-многожёнцам с жёнами? Тот пишет письма патриарху, и он посылает ответы, которые, по-видимому, не доходят. И мы видим в следующем письме отредактированный ответ: сначала велено многожёнство строго запрещать. А потом он, судя по всему, вспоминает, какие проблемы имело такое ригористическое отношение к новокрещённым у миссии Кирилла и Мефодия, и говорит, что жёны могут остаться, а вот новых больше заводить нельзя.  И особенно советует быть помягче с людьми, от которых зависит судьба христианства, к тем, кто у власти. Это показывает, что общество было дифференцировано.

И по этнографическим данным мы знаем, что у осетин были сильные роды, которые были хозяевами, а другие роды считались рабами. Хотя этнографию переносить нельзя: это горские общества совершенно другого времени.

Есть разница в погребениях. Есть богатые, есть бедные погребения. Но как функционировала система, были ли у аланского царя наместники, например, мы не знаем. Мы знаем, что сами аланские правители ходили в походы за хребет. Например, в истории со спафарием Львом. Или во время абхазской гражданской войны конца IX в. погиб правитель алан по имени Бакатар. Интересно, что Бакатар – это то же, что богатырь, тюркского происхождения. К этому моменту какая-то часть имён у них оказывается тюркского происхождения. Но был ли этот правитель верховным?

Ещё проблема – терминология источников. Например, арабские источники царём, «маликом», называют любого местного князька на Кавказе. А византийцы именем василевса мало кого назовут. Поэтому представить себе статус аланского правителя довольно сложно.

Интересно, что византийцы, когда стали включать аланского правителя в какую-то свою систему, пошли не тем путём, каким действовали на остальном Кавказе. На остальном Кавказе они обычно местному царю давали какой-то довольно высокий византийский придворный титул. Предположим, магистра, как в Абхазии, или даже титул куропалата, один из самых высоких, как было с правителями Тао-Кларджети. А для аланского правителя они создали особый титул, который не был придворным, был очень почётным. Это титул «эксусиократор». Был титул «эксусиаст», просто правитель, который они применяли ко всем. А эксусиократор – это что-то типа «властодержца». Это уникальный титул, придуманный именно для аланского правителя. И аланские правители им очень долго пользовались.

А аланская аристократия проявляет себя в основном в сфере интересов Византии или Грузии: когда они вступают в браки с представителями каких-то семей, и т.д. А в дописьменном обществе мы практически ничего про них не знаем. Они воины, у них есть воинская иерархия, дисциплина. Тут я отсылаю к работам Дмитрия Сергеевича Коробова. Но письменные источники нам про это ничего не сообщают.

М. Родин: Как выделяется аланская археологическая культура? Что отличает алан от других ираноязычных народов?

А. Виноградов: Аланская археологическая культура представляет собой комплексное явление. Обычно главным её маркером считаются погребения. Для алан были характерны погребения катакомбного типа, однако не только.

Видимо, по мере знакомства с другими народами Северного Кавказа и ассимиляции аланы принимают другие формы погребений, в частности у алан известны, например, погребения в каменных ящиках. Это подобие гроба, сделанного из каменных плиток. Затем также появляются склеповые погребения, которые характеризуются сооружением склепов под или над землёй.

Аланы отличались костюмом, украшениями. Тут я отсылаю к работам Звезданы Доде, специалиста по мужскому и женскому костюму. Другие предметы одежды и конской сбруи типа псалий, фибул, вооружение – всё это выделяет культуру.

Аланская керамика отличается зооморфными ручками, штриховкой и ещё некоторыми признаками.

Благодаря тому, что в некоторых ущельях Кавказских гор создаётся определённый микроклимат, там в аланских погребениях не исчезает органика. И мы видим, например, аланские предметы из дерева, ткани, циновки, и т.д.

Алан характеризует большое количество импортов, поскольку они находились на Великом шёлковом пути. Шёлк как китайского, так и византийского происхождения. В могильнике Мощевая Балка была найдена лента византийского чиновника-протоспафария с торжественным благопожеланием, которое ему произносилось при вступлении на эту должность. Имя человека армянского происхождения. Потому, аланы скорее не получили эту вещь как дар из Византии, а захватили во время одного из походов.

Поэтому, как и любая археологическая культура, аланская выделяется комплексно по типу вещей и типу погребений.

М. Родин: Как изменилась культура алан после того, как они приняли христианство в Х веке?

А. Виноградов: Значительных изменений в бытовой культуре алан не происходит. Но появляется то, что у археологов принято называть предметами личного благочестия. Появляются нательные крестики, процессионные кресты. Иногда, когда у процессионных крестов обламывалась нижняя часть, и их нельзя было больше вставить в палку, их могли вторично использовать, прибив к стене храма. Такой крест начала XI в. был найден на Северном Зеленчукском храме на Нижне-Архызском городище. Ставили и большие каменные кресты.

Кроме нательных крестиков появляются и другие предметы. Энколпионы, другие христианские изображения.

В общем, главное изменение в бытовой культуре – это появление крестов. Не так давно Виктор Николаевич Чхаидзе написал работу, в которой собрал большое количество крестов с территории Алании. К сожалению, грабительскими раскопками такие крестики всё время открываются. Часть из них византийского происхождения, часть прибыла из Древней Руси, часть – местного производства.

М. Родин: Как после принятия христианства развивались события? Отношения в треугольнике Алания-Хазария-Византия складывались не самым простым образом.

А. Виноградов: Византийцы видели в аланах важного союзника в борьбе с Хазарией. Константин Багрянородный в своём трактате «Об управлении империей» пишет, что правитель алан имеет возможность быстро дойти до хазарских земель и перекрыть им все ключевые пути. Поэтому надо искать с ним союза.

По-видимому, этот союз продолжался до 932 г., когда византийцы вступили в войну с хазарами. Вместе с византийцами воевали аланы, аланы потерпели поражение и вынуждены были изгнать епископов и священников. Союз с Византией разрывается. Около 950 г. византийцы снова ищут восстановления этого союза. И не позже 965 г. аланы возвращаются к христианству и союзу с Византией. И уже до самого конца Алании как государства, где-то до XIV в.

Начиная с XI в. аланы часто появляются на византийской службе, как наёмники. То же самое происходит и с русами, которые после похода Владимира и последующего его крещения тоже часто становятся византийскими наёмниками.

Аланы начинают срастаться с Византией. Представители аланской знати вступают в браки с представителями византийской аристократии. Вплоть до того, что внучка аланского царя, дочка грузинского царя стала женой двух византийских императоров. В Византии её знали под именем Мария Аланская, т.е. аланское происхождение у неё доминировало.

М. Родин: Там была парадоксальная ситуация: она была женой императора, которого потом свергли. И следующий император очень хотел на ней жениться, так как она стала символом императорской власти.

А. Виноградов: Это действительно так. Вначале она была женой Михаила VII Дуки. От их брака сохранилось очень важное свидетельство: для них были созданы специальные венцы. Непонятно, были это брачные венцы, возлагаемые на их головы, когда они венчались, или символические, которые жертвовались в храм, чтобы отметить какое-то важное событие. Но возможно и то и другое.

Брак был удачным. У них было много детей. Но Михаил VII, воспитанник Михаила Пселла, получивший лучшее византийское образование, был не очень способен руководить империей. В результате он был свергнут Никифором III Вотаниатом. Он и стал вторым мужем Марии Аланской.

М. Родин: Насколько сильным аланское государство было в региональной политике? Насколько я знаю, с Грузией тоже были тесные отношения. Царица Тамара – наполовину аланка.

А. Виноградов: В международной политике позиции Алании особенно укрепляются после 965 г., после разгрома Хазарского каганата. После этого аланы спокойно контролируют весь Северный Кавказ, поэтому все ищут их дружбы, в том числе византийцы и грузины.

На Грузию вектор аланской политики переключается особенно в XI в. В Х веке этих связей пости не видно. С XI в. мы видим постоянные и династические связи, и военную помощь алан, и совместное участие в походах против мусульманских держав. То же самое продолжается и в XII в.

Аланы получают большие сокровища. Из Византии: Михаил Пселл оплакивает то, как огромные суммы через аланских родственников утекали от любовницы Константина IX Мономаха, некой аланской принцессы, которая жила, как заложница, в Константинополе. А с другой стороны, были удачные походы на Восточный Кавказ, откуда тоже приходили большие суммы.

В результате браков теснота связей аланской династии с грузинской оказалась такой, что грузинские цари оказывались связаны с аланской династией сразу по нескольким линиям. То же самое случилось и в Византии: один брак в семье Гавр не состоялся потому, что выяснилось, что жених и невеста-аланка состоят в близком родстве из-за того, что её родственница вышла за его родственника. Род Гавр – это, по сути, правители Трапезунда, фемы Халдия.

Это приводит к визитам не только алан в Закавказье, но мы знаем, что и грузинский царь ездил в Аланию. И пути были свободны: аланы контролировали два ключевых кавказских перевала: Дарьяльский, и Клухорско-Марухскую систему перевалов, которая вела к верховьям Кодори. И только третий перевал, Дербентский, не был в их руках.

М. Родин: Казалось бы, в тот момент, когда развалился Хазарский каганат, аланы – самое развитое государство на Северном Кавказе и в прикавказских степях, которое контролирует весь регион. Почему они не заняли место Хазарского каганата?  

А. Виноградов: Действительно, когда-то в глубокой древности аланы занимали примерно ту же территорию, которую потом заняли хазары. Я думаю, причин несколько. Во-первых, у алан изначально был другой центр государства. Они сильно прижались к Кавказским горам. Их внешняя политика преимущественно была направлена на юг и запад: на территорию Грузии, Абхазии, Византии и т.д. Даже их епархиальный центр, центр власти, находился рядом с перевалами. И ключевым для них был вопрос перевалов.

Судя по всему, эпоха хазарского владычества не прошла даром. В этот момент подмешивается тюркский элемент. По-видимому, то, что Лев Гумилёв называл пассионарностью, у алан угасло. Они ещё мощный народ, способный контролировать территорию, но они не готовы расширяться.

В северной степи была большая конкуренция. Там были вначале печенеги, потом – половцы. А на своей территории у алан долгое время конкурентов почти не было.

М. Родин: Как складывались отношения с русскими княжествами, той же самой Тмутараканью, которая примерно в это время возникла? Отношения Руси с ясами были довольно тесными. Один из убийц Андрея Боголюбского, возможно, происходил из ясов.

А. Виноградов: История взаимоотношений с Русью сложная не потому, что она не документирована, а потому, что мы не знаем, кто были эти ясы, с которыми контактировало Тмутараканское княжество. Да, действительно, князь Мстислав боролся с богатырём Редедей Касожским. Он сталкивался с ясами. Но кто конкретно это были – непонятно. Подданные ли это того царя алан, которого упоминают в этот момент арабские источники, или это какое-то другое племя?

Культурные связи, несомненно, были. Я уже говорил про древнерусские крестики. Мы знаем, что дипломатические связи шли вплоть до южного Кавказа. Мы знаем, что первым мужем царицы Тамары был русский князь. Но насколько аланы были в это вовлечены – непонятно.

Скорее, аланы, ясы были периодически мелькающим южным соседом Тмутараканского княжества, которое тоже прекратило в скорости своё существование, и которое не было чисто русским образованием. По печатям мы знаем, что параллельно её правитель носил титул архонта Матрахии и Зихии. Он был одновременно византийским чиновником. Такая двойная легитимация, которая хорошо нам известна по государствам Кавказа.

Не совсем ясна история с Анбалом, убийцей Андрея Боголюбского. Имя «Анбалан» встречается в одной из главных и загадочных надписей, Зеленчукской надписи, про которую идут споры, написана ли она греческими буквами по-алански, или там просто идут имена и отчества, а всё остальное написано по-гречески. Дело в том, что сама надпись исчезла, и от неё осталось три копии с рисунка. Но такое имя встречается и в Волжской Булгарии. Поэтому я бы не сказал, что аланы точно виноваты в убийстве Андрея Боголюбского. Но исключать этого тоже нельзя.

М. Родин: Есть же надпись, которую недавно прочитали Алексей Гиппиус и Савва Михеев в какой-то из церквей, где рассказывается про убийство Андрея Боголюбского. Там Анбал опять упоминается, как один из слуг.

А. Виноградов: Там упоминается просто его имя. Проблема в том, был ли он яс-алан, или он был из волжских булгар.

Считается, что отсюда происходит русское слово «амбал» в пейоративном оттенке.

М. Родин: Следующий этап – монгольское нашествие.

А. Виноградов: Перед монгольским нашествием уже начинаются некоторые проблемы. В источниках появляются «цари Алании». У нас есть основания считать, что в Алании начинаются центробежные процессы. Уже на пике могущества в XI в. у её царя-эксусиократора Дургулеля вдруг на печати появляется титул «эксусиократора всей Алании». Т.е. он хочет подчеркнуть, что вся Алания подчинена ему. Но такое бывает только, когда что-то до этого распадалось. Т.е. возможно, что какой-то раскол Алании был и до этого.

А после Дургулеля, и после последнего крупного эксусиократора, которого мы видим на политической арене, Росмика, который в начале XII в. помогает императору Алексею Комнину в войне с норманнами, по-видимому, Алания раскалывается на две части, предположительно на восточную и западную. Это территории, условно говоря, к западу и востоку от Эльбруса. Это довольно гадательно. Но без такого разделения династии очень трудно объяснить династические браки с грузинами.

Но по крайней мере до конца XII в. и начала XIII в. государственность существует. Пик этого – брак аланского принца Давида-Сослана с царицей Тамарой. Есть предположение, что он из династии восточной Алании, из Алагирского ущелья.

Монголы наносят удар одновременно и по аланам, и по Закавказью. Не надо представлять себе всё в чёрных тонах. Мы видим в погребениях на Северном Кавказе, что в костюме появляется много элементов международной монгольской моды. Но с точки зрения государственности это был большой удар. И так уже под натиском других племён в северокавказские степи активно притекают кипчаки, и в определённых регионах западной Алании происходит смешение кипчаков и алан. Так что два народа-наследника алан, балкарцы и карачаевцы, видимо, приняли в себя такое количество кипчакского населения, что потихоньку, видимо, приняли кипчакский язык.

Восточнее, на территории нынешней Осетии, изменения языка не произошло. Но всё равно аланы были загнаны в горы. Они теряют традиции государственности. Часть алан переходит через хребет, в том числе по приглашению грузинского царя, у которого обезлюдели территории в нагорной части Шида-Картли, в современной Южной Осетии. Это приглашение было несколько опрометчиво, потому что в начале XIV в. эти самые овсы грузинских летописей взяли город Гори. И потом расселились даже южнее Гори. Хотя потом начался процесс грузинизации. Южные осетины носят фамилии на грузинский лад. Хотя здесь во многом наследие советского периода.

Кризис постигает одновременно и аланскую церковь. Аланы терпят катастрофу одновременно с Византией. Незадолго до монгольского нашествия, в 1204 г., пал Константинополь. Проходит некоторое время, пока Никейская империя смогла восстановить церковную связь с Аланией. В начале 20-х гг. в Аланию кружным путём едет митрополит Феодор, видит, что все одичали, дехристианизировались, над его тонзурой все смеются. А реальную церковную власть захватил некий поп из Трапезунда, который за деньги рукополагает священников.

У церкви нет сил постоянно это контролировать. Митрополиты доезжают сюда всё реже и реже. В начале XII в. к Алании в качестве помощи была присоединена епископия города Сотириополь, современная Борчка, к юго-востоку от Трапезунда. И они предпочитали быть там. И в одном документе XIV в. прямо говорится, что аланы – народ пастушеский и епископу у них жить негде. Епископы Алании живут то в Трапезунде, то в Тане, но уже не появляются в Алании, а преимущественно сидят в Константинополе, потому что мы очень часто их видим участниками местных соборов.

Пока христианская церковь Алании сходит на нет, христианство продолжает жить. Те народы, которые появились на месте алан в предгорьях и степи, кабардинцы, тоже частично христианизируются. У них есть священники, даже священнические роды, рукописи, надписи, они ставили памятники с греческими надписями вплоть до начала XVII в. У этих народов многие названия дней недели и другие термины остаются связанными с христианством. Христианства уже нет в виде церкви, но оно остаётся в виде этнизированного христианства, когда роль священников исполняют представители родов, храмы превращаются в святилища, христианские праздники – в языческие.

М. Родин: Я правильно понимаю, что мы видим распад этноса, который раздёргивается разными инокультурными влияниями?

А. Виноградов: Я думаю, он раздёргивается не столько внешними влияниями, сколько тем, что он загнан в горы. Этнос делится просто по долинам. Есть большой водораздел. По нему граница проходит не совсем: на нём как раз живут балкарцы и карачаевцы. Но, в общем и целом, горные долины их разделяют. Ещё известно, что вплоть до XIX в. в самой восточной долине Балкарии говорили на двух языках. Второй язык, видимо, был близок к дигорскому, тому осетинскому языку, который существует в соседней долине дальше на восток. Но потихонечку они изолируются.

В XVII-XVIII вв. происходит исламизация. Она затрагивает западную Аланию и Балкарию. А Осетию затрагивает только частично: мусульманской становится только половина Дигории. Остальные долины остаются христианскими, потому что там есть постоянный контакт с Грузией через Дарьяльский хребет. Например, в XVII в. грузинский царь дарит в старое аланское святилище, в деревянный храм Реком, колокол. И грузинские священники, видимо, периодически в этом регионе появляются. По крайней мере, например, Нузальский храм в Алагирском ущелье был расписан в XIV в. художником грузинской выучки. Может, он был и осетином, вроде сохранилось его имя, но школа, к которой он принадлежал, была грузинская.

Наряду с византийской миссией в западной Алании была и грузинская миссия, которая шла в направлении Дарьяльского перевала, и дальше в направлении Ингушетии и даже Дагестана. И многие памятники, которые возникли там, и которые осетины сейчас считают своими, в культурном отношении грузинские, построенные, вероятно, для местных заказчиков, как аланских, так и ингушских. В Ингушетии – это известный храм Тхаба-Ерды.

В грузинских документах есть такая мегапретензия, что «все эти территории наши». Есть замечательный атлас истории Северного Кавказа под редакцией Бзарова, где есть карты того, как разные народы представляют свою территорию на Кавказе. Они многократно перекрывают друг друга.

М. Родин: Есть мнение, что современные осетины ещё пару веков назад не воспринимали своей общности и исторической преемственности. Действительно ли был такой период?

А. Виноградов: У этнической идентичности обычно есть два основных маркёра. Первое – это позитивное определение себя. В это позитивное определение входит определение того, от кого мы происходим. И негативное определение: «мы не такие, как другие», прежде всего, не как наши соседи.

С одной стороны, у них есть соседи, которые говорят на другом языке. И уже в эпоху, когда наблюдают этнографы, представления, например, об единстве осетин и балкарцев нет. Хотя у карачаевцев и балкарцев было представление о некой единой родине.

Что касается других ущелий, то ситуация немного разная. Потому что иронцы занимают три ущелья, дигорцы – одно. Между собой иронцы отлично взаимодействовали. Мы знаем случаи, когда люди переходили из одного ущелья в другое, меняли фамилию, избегая кровной мести, и т.д. И то же самое иногда случалось между иронцами и дигорцами.

Вопрос в том, зачем им было осознавать некое единство? Они жили в замкнутой системе горной долины, и у них не было большой картины мира, в которой надо в кого-то себя вписывать. Но при этом нельзя сказать, что эта картина была замкнутой. Мы знаем, например, про связи Балкарии или части Осетии со Сванетией, или про активные связи с ингушами, и с другими.

Осетия – термин грузинского происхождения. Т.е. некое единство идёт из грузинской традиции. Но это не искусственное единство, оно следует за единством древней Алании.  

Самоназвание «аланы» исчезает. Они становятся иронцами, дигорцами. И оно остаётся только частично, как весёлое обращение, прозвище. Но уже не как самоназвание. Хотя и в ранний период мы не знаем, кто такие аланы, а кто – асы.

М. Родин: Я правильно понимаю, что современное аланское этническое самосознание – это интеллектуальная штука, которая привнесена интеллигенцией и историей изучения истории этого средневекового народа?

А. Виноградов: Сейчас никаких алан нет. Есть некоторый конструкт, который у каждого северокавказского народа разный. Если вы поговорите с какими-нибудь интеллектуалами-карачаевцами, они с пеной у рта будут доказывать, что древние аланы говорили по-тюркски. Сейчас это уже пошло дальше: уже доказывается, что и скифы говорили по-тюркски.

Наоборот, осетинский интеллектуал вам будет преимущественно рассказывать, что никто не аланы, кроме осетин. Там есть другая крайность: воссоздание древних якобы аланских культов, аланской религии. Из этого этнизированного христианства, которое представляет собой смесь очень разных поверий, в том числе пришедших из Закавказья, с территории Грузии, пытаются сформировать некую новую аланскую идентичность.

Этот конструкт хорошо описан в книге Шнирельмана «Быть аланом» про интеллектуальные споры. Другое дело, что в этой книге не всегда чётко указывается, кто был прав в этом споре. Для автора зачастую все спорящие немного одинаковые.

Борьба за алан – это борьба за великое прошлое, выходящая за пределы собственно потомков алан. С аланами тесно связан нартский эпос, который есть у очень многих народов Кавказа. И поэтому мы видим такие конструкты, как столицу Ингушетии город Магас. Он упоминается в двух источниках, как последняя столица Алании, взятая монголами. А на другом краю есть абхазы, у которых тоже есть нартский эпос, и которые доказывают, что именно они его создали.

Поэтому борьба за алан многоплановая, сложная. Но, как мне кажется, в общем бесперспективная.

М. Родин: Естественно, мы здесь не для того, чтобы поставить точку в т.н. «споре об аланском наследии». Более того, мы с Аскольдом Иванчиком даже делали отдельную программу о том, насколько бессмысленен спор подобного рода.

Здесь я бы хотел отметить вот что: обратите внимание, насколько много мы сейчас знаем об истории народа, у которого не было собственного летописания. И всё это благодаря современной науке. А ещё интересно, как сильно он повлиял на своих соседей: Русь, Византию, Грузию, и т.д. Это очередной прекрасный пример того, что нельзя исследовать историю какого-то народа в отрыве от истории всего остального мира. На этом я хотел бы с вами попрощаться.