Как англосаксы «экспроприировали» у бриттов Короля Артура? Как во Франции возникла провинция Бретань, жители которой говорят, ни на французском, ни на английском? Как Альфред Великий повлиял на формирование английской идентичности?
Предысторию Английского государства рассказывает кандидат исторических наук, доцент кафедры Истории Средних веков МГУ Елена Викторовна Калмыкова.
Стенограмма эфира программы «Родина слонов» с кандидатом исторических наук, доцентом кафедры истории Средних веков МГУ Еленой Викторовной Калмыковой.
Михаил Родин: Сегодня мы будем говорить о процессе становления английского государства. Начнем с того, когда Англия уже может считаться английской, с момента, как оттуда ушли римляне.
Елена Калмыкова: Когда вы говорите об Англии, вы в данном случае подразумеваете остров Британия.
В начале V века римские легионы оставляют самую малоценную из провинций на произвол судьбы, нужно было защищать Галлию и другие провинции.
Там жили поселенцы, торговцы римские. Были римские муниципии и населенные пункты, не обладающие правом муниципии. Британия была окультурена не хуже, чем другие закоулки Римской империи. Об этом говорят археологические объекты. Знаменитые термы в Бате функционируют до сих пор. По трубам того времени течёт горячая и холодная вода, там тёплые источники. Их и сейчас можно запустить как действующие бани, а не только как музей.
Михаил Родин: Насколько местное население было вовлечено в римскую культуру?
Елена Калмыкова: В обязанности местного населения входило поддержание стен и других объектов. Они не служили в армии, но несли службу, направленную на оборону провинции от потенциальных врагов с севера, из-за Адрианова вала, или с побережья. Учили латынь. V век – это уже распространение христианства, поэтому в Британии есть и священники. Наверняка были межэтнические браки. Это были подданные римской провинции.
Михаил Родин: То есть бритты уже вели нормальную городскую жизнь?
Елена Калмыкова: Не все, конечно. Были и сельские поселения, и многие оставались язычниками. Степень романизации была разной.
Конечно, были, особенно в первые века после римского завоевания, восстания. Королева Боудикка подняла достаточно серьезное восстание. Уничтожались римляне и те, кто им служил. По ее приказу в населенных пунктах, в том же самом Сент-Олбансе, который она захватила, людей вырезали сотнями.
Но к V веку массовых восстаний уже не было. И окультуренное в романском плане население столкнулось с вторжениями варваров. Скотты, пикты вторгались из-за стены, англосаксы – с континента.
Михаил Родин: Скотты и бритты – родственники. И те, и другие относятся к кельтским народам. Насколько они друг друга понимали, чувствовали свою общность?
Елена Калмыкова: Это скорее вопрос, который нужно адресовать филологам, которые изучают древние языки. Германцы неплохо понимали друг друга. В современной английской историографии не принято выделять отдельно англов, саксов и ютов, разграничивать территории, которые были захвачены англам и саксами. Это были смешанные войска. Не было единого, одноразового прибытия завоевателей. Это происходило на протяжении нескольких десятилетий.
В этническом плане это был, с одной стороны, пёстрый состав, а с другой – они все понимали друг друга, находились на одном уровне культурного развития.
Михаил Родин: То есть скотты и бритты, как англы и саксы, могли друг друга понимать?
Елена Калмыкова: Да, думаю, особенно те, которые жили в пограничье.
Михаил Родин: То есть на острове отдельно существовали только пикты, и современная наука не очень понимает, кто они такие.
Елена Калмыкова: Есть разные версии и происхождения их названия – от красителей, от татуировок, которые они наносили. Но в культурном плане что скотты, что пикты, что пограничные какие-то кельты, находились примерно на одном уровне.
Михаил Родин: V век, вторжение англов, ютов, саксов. Начинается сопротивление бриттов. И возникает король Артур. Он по легендам был бриттом.
Елена Калмыкова: О короле Артуре мы с одной стороны знаем очень много, с другой – очень мало. Существуют валлийские легенды об Артуре, но они были записаны уже в классическое и позднее Средневековье. То есть мы имеем дело с поздними текстами, которые уже записывались под влиянием средневековой литературы об Артуре, не имеющей отношения к этому легендарному персонажу. Я имею в виду рыцарские романы.
Текстом, который породил мифы об Артуре, является сочинение на латыни английского хрониста первой половины XII века Гальфрида Монмутского «История бриттов». Гальфрид предложил вниманию читателей текст, аналогов которому не было. Он буквально взорвал историографическую ситуацию в Англии на долгие годы. Он был одним из самых спорных и самых популярных историографов эпохи средневековья. Аналог Фоменко: все про него знают, мало кто ему верит, историки его совсем не воспринимают в качестве научной литературы, но он самый издаваемый автор исторических текстов в современной России. Такой парадокс.
Мне бы очень хотелось знать, что же хотел сделать Гальфрид. Хотел ли он посмеяться над современниками? Хотел ли он создать себе какую-то безумную популярность? Формально он не претендовал ни на что, даже на авторство. Он заявляет, что он только переводчик некоей книги на языке бриттов.
Он рассказывает о самом древнем этапе истории острова, когда потомки троянцев во главе с правнуком Энея по имени Брут заселяют его, разбивают гигантов, которые там жили, и основывают королевство, названное Британией.
Михаил Родин: Классическая схема фальсификаций: есть какой-то человек с каким-то тайным знанием в виде рукописи, которая ему как-то досталась и по каким-то причинам показать он ее не может. Он ее переписывает или переводит, и доказать всё совершенно невозможно. Именно поэтому к нему в XII веке и относились, как к Фоменко.
Елена Калмыкова: Абсолютно верно. Примерно треть этой книги занимают рассказы про великие подвиги короля Артура. По тексту Гальфрида, он наполовину римлянин, наполовину бритт. Его отец Утер Пендрагон носит классическое кельтское имя – победитель драконов.
Лидер, собирающий остатки римлян и бриттов на борьбу с дикими саксами, разбивающий их в двенадцати битвах, не останавливающийся на этом, отправляющийся на континент, побеждающий там наместника римской Франции, дошедший до самого Рима. Великий завоеватель.
Когда Гальфрид рассказывал о Бруте и троянцах – это проверить было невозможно. Поэтому в этой части возражений не возникало.
В части же, которая посвящена Артуру, всё легко проверялось. Существовали римские списки наместников, понтификов, консулов. Гальфрид называет много имён в своём тексте. Они все не совпадали с официальными источниками информации. Поэтому сообщество историографов оказалось в некотором ступоре: с одной стороны, было искушение отнестись к этой книге серьезно, с другой – очень много возражений.
Однако искушение брало верх не только у светских людей, которые бросились заказывать себе копии. Увлеклись этими сюжетами и сами историографы. К тому же в аббатстве Гластонбери нашли физическое «доказательство» существования короля Артура.
XII век – это эпоха, когда все серьезные аббатства обзаводятся своей собственной историей. И аббат Гластонбери пригласил известного и авторитетного историографа Уильяма Мэлмсберийского для создания истории аббатства. В частности, нужно было проверить претензии монастыря на наличие мощей разных святых.
Уильям Мэлмсберийский провёл, по-моему, шесть лет в монастыре, описал там каждый камушек, но ничего сверхграндиозного в пользу монастыря доказать не смог. Честный был историограф.
Буквально через год после того, как он покинул обитель, совершенно случайно, монахи копали могилу и наткнулись на саркофаг, над которым лежала плита и на этой плите чётко на латыни было написано, что здесь покоится король Артур со своей второй женой и племянником. Там действительно лежали три скелета. При этом женский скелет описан, как «необыкновенной красоты» с длинными золотыми волосами, которые рассыпались в прах. А мужской скелет был гигантский, и на черепе – множество ран, одна из которых явно была смертельной.
Кости и надпись предъявили, всё это было описано. Гиральд Камбрийский в деталях рассказывает эту историю. И никаких сомнений не было, что это король Артур. И даже валлийский миф, что король не умер, а заснул на острове Авалон, и вернётся, когда его народу будет грозить особая опасность, вполне вписался в историю этого погребения. Согласно традиции, с кельтского языка слово «авал» переводится как «яблоко». Заболоченная местность, островок, на котором впоследствии был основан Гластонбери – остров яблок, Авалон, место упокоения Артура.
И Гластонбери становится местом паломничества. Туда едут и короли, в том числе и знаменитый Молот шотландцев Эдуард I, покоритель Уэльса. Перед своей кампанией он съездил в Гластонбери и участвовал в эксгумации и перезахоронении «легендарного предка», вписав таким образом кельтского героя в череду своих предков.
Михаил Родин: Типичная экспроприация. Король Артур был бриттом, воевал против англосаксов. Прошло семь веков – англосаксы вписали его в свою историю и сделали своим национальным героем.
Давайте обратимся к источникам – археологии, хроникам. Как пришли англосаксы, в каком процентном соотношении бритты и германские племена смешались между собой?
Елена Калмыкова: Существуют архетипичные легенды о призвании саксов, как защитников от вторжения скоттов и пиктов после ухода римлян.
У нас нет данных о размерах армий. Но по мнению исследователей, которые занимаются вторжениями варваров на территорию Римской империи, завоевателей было 5-10% по отношению к завоеванному населению.
Приходит вооруженная армия, которая оказывается доминантной. И достаточно быстро завоёванное население начинает мимикрировать под завоевателей: давать детям схожие имена, перенимать обычаи, традиции. Это происходит приблизительно за век.
Михаил Родин: Племена англов и саксов стояли на более низком уровне развития. Бритты всё-таки были окультурены римлянами. Англия скатилась по эволюционной лестнице?
Елена Калмыкова: Окультуренными были не все. Грамотных людей в раннем Средневековье было немного. Но для многих это стало трагедией.
Гильда Премудрый пишет не одно поколение спустя. Но для него всё еще живы горечь, ужас и трагизм, что римскую провинцию захватили варвары. Потому что для него, скорее всего, этнического бритта, римляне – это блага цивилизации, и самое главное – это истинная христианская вера. Гильда был человеком церкви, для него это было очень важно.
Впоследствии понадобится миссия Августина Кентерберийского, отправленная папой Григорием Великим, чтобы крестить англосаксов. Потому что, как это представлено в хрониках, там существовал определенный антагонизм: видя в англосаксах врагов, бриттские архиепископы отказывались крестить этих варваров.
Михаил Родин: Германские племена ассимилировали часть населения, а часть – выдавили. Расскажите о том, как возникла Бретань во Франции.
Елена Калмыкова: Поскольку приходят завоеватели, пострадавшее от них население пытается бежать кто куда. Кто-то прячется в горных районах Уэльса, часть переправляется во Францию, в Бретань – Арморику или Малую Британию. Это тоже мы говорим скорее о легендах и преданиях, популяризированных в определенных ситуациях, чтобы подчеркнуть особенность бретонского народа, который очень долго осознавал себя особенным, не равным французам.
Михаил Родин: Этот кельтский заповедник надолго сохранился и французы с большим трудом их ассимилировали.
Елена Калмыкова: Это уже Новое время. Благодаря династическому союзу Бретань была включена во французскую корону. Формально это герцогство было вассальным от Франции. Но в плане этнического самосознания бретонцы мыслили себя, как отдельную нацию. Впрочем, точно так же себя мыслили пикардийцы, нормандцы, гасконцы и жители других регионов этого королевства.
Михаил Родин: Итак, пришли англосаксы, за несколько веков у них возникло более-менее единое общество, говорящее на английском языке и в основном христианизированное. Но в VIII-IX веках началось вторжение норманнов. В Англию пришли даны. Второй раз Англия была завоевана германскими племенами. Они осознавали, что похожи друг на друга?
Елена Калмыкова: Поначалу это был просто пиратский террор. Они не оставались – приплывали, грабили, угоняли, сжигали и уплывали. До первых зимовок, когда они начали оставаться в Британии, прошло достаточно много времени. И уж тем более – до тех пор, пока они попытались вообще не уходить и контролировать территорию.
Осознания схожести в этническом плане, конечно, не было. В ситуации, когда приходят враги, люди скорее склонны видеть несхожесть. К тому же даны были язычниками и разбойниками. Однако в IX-X вв. они стали переходить к успешным попыткам контролировать территории, которые выплачивали им дань.
Михаил Родин: Возникла Дэнлоу, Область датского права, где они осели и начали вливаться в английское общество.
Елена Калмыкова: Остров, который они терроризировали, не представлял собой единого государства. Там было множество разрозненных королевств. Границы у них были подвижны: когда-то они объединялись в более крупные, когда-то – наоборот, дробились.
Завоеватели по разному будут относиться к завоеванному населению. Некоторые, как, например, Кнуд Великий, будут проводить политику этнического равенства, не выделяя своих, условно, соплеменников из числа других своих подданных.
Если мы заговорили про Кнуда Великого, вспомним, что был еще и Альфред, тоже легендарный правитель, борец с данами, который строил флот и который очень много сделал в культурном плане для английской идентичности. Благодаря культурной политике Альфреда, осуществлялись переводы с латыни на англосаксонский язык, в том числе самим королём. В частности, текстов религиозных: Августина, Беды Достопочтенного, Григория Великого. В других регионах в данную эпоху единственным письменным языком является латынь. Есть, конечно, исключения – в Ирландии, например.
Михаил Родин: Именно во время борьбы со вторжением данов, впервые возникает единое государство в Англии. Легендарные семь англосаксонских королевств сливаются в одно, чтобы противостоять внешней угрозе.
Елена Калмыкова: Это миф, что все вдруг решили объединиться и дать отпор врагам. Это происходит постепенно. Действительно, короли Уэссекса приобретают большую мощь, чем другие короли и постепенно, путём завоевания, договоров, начинают объединять свою часть Англии в пику той части, которая контролировалась данами.
В итоге мы получаем на острове два мощных королевства. Это Уэссекс и Дэнлоу. Между ними начинаются столкновения за гегемонию, которые иногда приобретают очень милый характер, а иногда перерастают в очень серьезное противостояние. Титулатура королей Уэссекса отражает претензии на общее господство – они именуют себя королями всей Англии.
Михаил Родин: Как получилось, что к нормандскому завоеванию существовало уже более-менее единое государство? Они успели перемолоть и ассимилировать Дэнлоу до конца?
Елена Калмыкова: Здесь важную роль сыграл династический союз. Упомянутый уже Кнуд Великий заключил союзный договор со старшим сыном английского короля Этельреда Нерешительного, Эдмундом Железнобоким: два правителя сражались между собой, пытаясь решить судьбу королевства в личном поединке, и когда после нескольких часов ни одна из сторон не одержала победу, они заключили братский союз. Условия его были такие, что в случае смерти одного из союзников второй должен стать королем в той части, в которой правил его собрат.
И в 1016 г., после смерти Эдмунда Железнобокого, Кнуд берёт в жены его мачеху, вдову Этельреда, и становится правителем Англии как законный король. Не просто как завоеватель, а как легитимный правитель по династическому браку.
Михаил Родин: Но в этот момент еще очень далеко до образования современного английского государства.
Вы можете стать подписчиком журнала Proshloe и поддержать наши проекты: https://proshloe.com/donate
© 2022 Родина слонов · Копирование материалов сайта без разрешения запрещено
Добавить комментарий