Про Пальмиру слышали все, но о самом городе мы почти ничего не знаем. Никаких работ об этом античном мегаполисе на русском языке не существует. В сентябре 2015 года, в тот самый момент, когда террористы старательно разрушали Пальмиру востоковед Алексей Муравьёв рассказал в программе «Родина слонов» о взлёте и падении города, когда-то бывшего столицей гигантской империи.
Стенограмма эфира программы «Родина слонов» с кандидатом исторических наук, научным руководителем секции Ближнего Востока Школы востоковедения Высшей школы экономики Алексеем Муравьёвым.
Михаил Родин: Мы будем говорить о Пальмире, о том самом городе, который прямо сейчас разрушают боевики ИГИЛ в Сирии. И в каком-то смысле этот разговор будет уникальным, потому что информации о Пальмире очень мало и в русскоязычном Интернете, и вообще в русскоязычной литературе. Алексей, как получилось, что этот античный город выпал из зоны внимания нашей науки?
Алексей Муравьев: Это отчасти связано с тем, что пальмиристика – область, с одной стороны, связанная с возможностью археологических работ, которые у нас в этом регионе традиционно не очень сильные. Традиционные места нашей археологии – Причерноморье, Центральная Азия, но не Ближний Восток. А второй момент – пальмиристика очень сильно связана с арамеистикой, областью востоковедения, которая предполагает знание арамейского языка. Таких специалистов у нас очень мало, перед вами один из немногих. Ни специалистов, ни базы у нас для этой науки нет.
Как арамеист я много занимался диалектами арамейского языка, и прежде всего сирийским, это диалект Эдессы. Это граница Сирии и Турции, город Урфа нынешний. Диалекты Эдессы и Пальмиры близкие. Кроме того, что я занимался пальмирской эпиграфикой в связи с экспертированием разных надписей в музеях.
Михаил Родин: Начнем говорить об истории города. Когда он возник и при каких обстоятельствах?
Алексей Муравьев: У нас есть свидетельство о том, что Соломон или кто-то из его союзников основал город под названием Тадмор. Об этом говорится во второй книге Паралипоменон. И поскольку греческое название Пальмира и общесемитское Тадмор – это параллельные названия одного и того же места, у нас есть основания считать, что местные жители основали поселение, которое оказалось в орбите интересов Соломонова царства.
Михаил Родин: То есть история Пальмиры начинается с библейской истории?
Алексей Муравьев: В Библии всего два упоминания. Тадмор упоминается в связи с Соломоном, и в Первой книге Царств упоминается город Тамар. Тамар – это, вероятно, древняя форма обозначения Тадмора. Считается, что оно связано с семитским названием фиников, «тамар». Другая версия – название Тадмор (он же Тамар) восходит еще к хурритскому, досемитскому названию со значением «любить».
Михаил Родин: Этот город стоял на границе между израильским государством и Ассирией?
Алексей Муравьев: Он, вероятно, был пограничным. Многочисленные путешественники позднего времени и арабский географ, похороненный в Пальмире, Йакут ал-Хамави, писали, что это был город с большими стенами.
Михаил Родин: Есть какие-то данные археологии того, библейского времени?
Алексей Муравьев: Обнаружены остатки зданий. Но первая датированная надпись происходит только от 44 г. до н.э. До этого времени у нас нет датированных надписей из Пальмиры. Есть обломки с обрывками клинописных изображений, но к какому времени они восходят – сказать сложно. Пальмирские, греческие, латинские надписи начинаются с I в. до н.э.
Михаил Родин: С какого времени появляются источники, которые позволяют нам подробно говорить о том, что там происходило?
Алексей Муравьев: До 19 года, когда Пальмира входит в состав Римского государства, есть только отрывочные археологические данные.
Михаил Родин: Город по-настоящему начал расцветать в эпоху Рима. Зачем он был нужен Риму, какую функцию выполнял?
Алексей Муравьев: К этому времени связи Рима с внешним миром в большой степени строились вокруг двух торгово-транспортных шоссе. Великий шелковый путь шел из Рима в сторону Вавилона и дальше в Иран, через Хорасан до Китая. Из Китая шел шелк и продукты, производимые в Центральной Азии. А на юг шла «Дорога ароматов»: через Аравию, Суэцкий перешеек, и до верховьев Нила, до Нубии. По этой дороге шли специи, ароматы и т.д. Через Пальмиру постоянно шли караваны. Именно в эллинистическое время она утверждается как торгово-налоговый центр.
Всем известен так называемый Пальмирский тариф. Он находится в Эрмитаже. Это двуязычная надпись, написанная пальмирским письмом по-арамейски и греческими буквами по-гречески, в которой прописаны налоги, которые платили купцы, провозившие через Пальмиру товары. Эти пошлины выбили на камне, и тариф стоял у ворот Пальмиры. Естественно, предполагалось, что караванщики там могут поменять верблюдов или лошадей, их напоить, отдохнуть.
Михаил Родин: Что мы знаем о Пальмире в эпоху римского господства – первые два века нашей эры?
Алексей Муравьев: Пальмира находилась на границе римских владений и Парфянского государства и понималась римлянами как город-ключ к провинции Сирия. Во время правления Августа и Тиберия было достигнуто соглашение о том, чтобы граница с парфянами проходила в окрестностях Пальмиры. Там были установлены военные лагеря, размещены несколько когорт. В те времена Пальмира носила название Prima Porta («первая дверь»), на границе между римским и восточным, иранским миром.
Михаил Родин: Римляне пытались задабривать местную элиту, чтобы она не переметнулась на сторону парфян, и она пользовалась относительной независимостью в этом регионе?
Алексей Муравьев: Самый главный признак этой независимости – пальмирцам было разрешено иметь собственную армию. Это были лучники и кавалерийские части, размещенные в окрестностях Пальмиры. То есть, в отличие от других городов, входивших в состав Римского государства, Пальмира сохраняла некоторые даже не совсем декоративные черты самостоятельности для того, чтобы символизировать мощь Римского государства на границе с Парфией.
Михаил Родин: Уже тогда там начала отстраиваться та архитектура, которую мы пока еще можем наблюдать?
Алексей Муравьев: Эта архитектура представляет собой смесь эллинистической храмовой архитектуры и римского классического стиля. В других местах Ближнего Востока есть отдельные памятники такого типа. Самый известный – это Петра. Но Пальмира была одной из архитектурных программ, которая римлянами выставлялась как некая витрина их государственной политической и культурной мощи.
Римляне двигали границу вплоть до Селевкии, до Ктесифона фактически. Но в 226 году персы вернули себе власть в регионе, потеснив парфян, к власти приходит династия Сасанидов, Ардашир. И воцарение Ардашира совпадает с упадком римской власти в регионе. Главным свидетельством и памятником римского владычества была система дорог, которая связывала Пальмиру с западным миром, и архитектурный ансамбль, который в те времена возник. Хотя он имел восточный смысл, но по архитектурной форме он, конечно, был античным.
Михаил Родин: А в ту эпоху там было какое-то римское население? Они пытались регион колонизировать? Или это было формальное господство и там просто стоял легион?
Алексей Муравьев: В северной части Пальмиры расположен кампус Диоклетиана – место расположения воинской части. В окрестностях Пальмиры стояло несколько воинских частей. Поэтому неместное население, неарамеи, конечно, присутствовало. Другое дело, что в надписях (это либо надписи на статуях, либо погребальные) мы видим в большинстве случаев либо смешанные имена, то есть получивших римские когномены местных пальмирцев, либо чисто местных людей. Римская колония была небольшая.
Михаил Родин: В III веке н.э. Пальмира решила стать независимым государством. Как это происходило?
Алексей Муравьев: Перелом произошел еще до подъема Пальмиры, с приходом к власти Сасанидов. В отличие от парфян Сасаниды были ориентированы построить настоящую восточную империю. Они стали раздвигать ее на Восток, в Хорасан и Центральную Азию. И большое внимание уделяли западной границе. Вся история взаимодействия Сасанидского персидского государства с Римом III-VI веков – это история постоянных войн. Это выразилось прежде всего в упадке торговли. В городе тогда учреждаются две должности – стратега городского и стратега против кочевников. Это специальный стратег, который занимался охраной караванов. Это значит, что безопасность сильно упала, грабить караваны кочевники стали сильнее. В это время увеличивается количество свидетельств об арабах этих мест, которые грабят караваны. Но в III в. у нас появляется свидетельство, что когда императоры Гордиан III и Филипп заключили мир с персами, решено было, вероятно, выдвигать местную знать на какие-то важные позиции. Тогда впервые появляется должность, которая по-арамейски звучит как «Рас Тадмор», «глава Тадмора». И впервые появляется имя Одената, который занимает эту должность.
Михаил Родин: В III в. римский император Каракалла выдал всему населению Империи римское гражданство. Пальмиры это тоже касалось?
Алексей Муравьев: Все граждане Пальмиры, имеющие статус гражданина, получили римское гражданство. А Оденат около 250 г. даже стал сенатором. Это облегчило ситуацию и увеличило лояльность провинциалов в отношении Рима. В 257 г. Оденат становится консулом. То есть, с одной стороны, жители провинции получают гражданство, а с другой – знать начинает продвигаться в корпус римских нобилей. В 260-х годах Оденат продолжает двигаться дальше по этой лестнице. Он получает титул «император тотиус ориентис», то есть «правитель всего Востока». И Пальмира становится, таким образом, ключом ко всем восточным провинциям, не только Сирии, но и Финикии и других.
Михаил Родин: В данном случае император – это человек, который руководит войсками в этой области.
Алексей Муравьев: Верно. И в царском, и в республиканском Риме термин «император» употреблялся, хотя никакой империи не было. И обозначал прежде всего полководца. Титул «Рас Тадмор», который принял на себя Оденат, стал ему уже тесен. Ему понадобились более цветистые названия. В 263 или в 264 году ему удалось победить войска сасанидского царя Шапура I, и в результате ему позволили короновать сына Хайрана с титулом «малкедмалке» – «царь царей», «шаханшах». Это фактически копия персидского титула.
Михаил Родин: Оденат еще действовал как подчиненный Рима или уже отдельно?
Алексей Муравьев: Ему уделялось большое количество полномочий, и он все более рассматривал себя не как подданного Рима, а как союзника, едва ли не полноправного вершителя судеб всего Востока, который может почти на равных разговаривать с центром империи. Не случайно в том же 264 году он осадил Ктесифон, столицу Сасанидского государства. И хотя он ее не взял, но навел большую панику на персов. И он начинает выстраивать свою империю, которая начинает расширяться не только на восток, но и на юго-запад, в сторону Египта. Это завершилось уже при его вдове Зенобии.
Оденат был убит в результате заговора. Подробностей мы не знаем. Но он успел короновать, как я говорил, своих сыновей. В частности десятилетний Вабаллат был коронован с титулом «Персикус Максимус», то есть «персидский великий властитель». При малолетних наследниках его вдова Зенобия получила регентские полномочия. И это обеспечило в дальнейшем максимальный подъем Пальмирского государства.
Михаил Родин: Зенобия превратила Пальмиру в большое государство, куда входила и часть Малой Азии (современной Турции), и весь Ближний Восток (современные Сирия, Израиль), и даже Египет, северная его часть. Как ей это удалось?
Алексей Муравьев: Центральной власти не было. Сасаниды, деморализованные войнами, эти территории не контролировали. В этот момент был локальный упадок их возможностей, что позволило Зенобии практически без сопротивления взять эти территории под свой контроль.
С другой стороны, это произошло благодаря тому, что пальмирцы всегда имели большую армию, а в районе Пальмиры были расквартированы римские войска, которые участвовали в этих военных кампаниях. Этим войскам противостояли отдельные части арабов или других номадов, но никакой регулярной армии. В противостоянии регулярной армии и разрозненных отрядов кочевников, естественно, преимущество на стороне первой.
Михаил Родин: Что в то время представлял собой город?
Алексей Муравьев: Несмотря на то, что в это время на территории Пальмиры уже существуют, помимо местных религиозных традиций, отдельные представители других религий – зороастрийцы и христиане, величие города связано с храмостроительством. Был отстроен храм Баалшамина, который, к сожалению недавно, был разрушен и другие храмы. Был укреплен кампус, построены широкополосные дороги, воздвигнуты большое количество статуй. Это был величественный город с башнями, дворцами и храмами. И пальмирский язык соседствовал с греческим и латинским.
Михаил Родин: Даже до того, как туда вторглись бойцы ИГИЛа, он выглядел просто поразительно: огромное поле, усеянное остатками строений, римскими портиками, огромным количеством колонн. А в то время, о котором мы говорим, это, наверное, было совершенно роскошное зрелище. Через весь город как раз по караванной дороге, связывавшей Рим с Китаем, шла огромная улица, опоясанная колоннадами.
Алексей Муравьев: Скорее всего, там были крыши, портики, которые защищали жителей города и путешественников от солнца.
Михаил Родин: Это был один из главных мегаполисов того времени?
Алексей Муравьев: Мегаполисом его называть сложно, он все равно не был сравним с Римом. Но, конечно, во времена подъема власти Зенобии это был большой город, более значительный, чем Дамаск или Хомс. И как во всех транзитных городах, население, конечно, было космополитичное.
Михаил Родин: Что произошло с Зенобией? Как долго Рим терпел это самоуправство?
Алексей Муравьев: Самоуправство закончилось довольно быстро. В 271 году император Аврелиан решил поставить конец распоясавшейся сирийке. Он перешел Босфор и быстро прошел через Анатолию. Отправил генерала Марка Аврелия Проба, который отвоевал Египет. А сам Аврелиан направился в сторону Антиохии, где разбил пальмирские войска. Зенобия отступила к Хомсу, где произошла еще одна битва. Была осада Пальмиры, Зенобии предложили сдаться, она отказалась, бежала на восток, но затем была выдана своими же римлянам и отправлена в Рим, где проведена в виде триумфа императора в золотых цепях.
Михаил Родин: Это знаменитая унизительная для врагов Рима традиция, когда император едет на колеснице по городу в окружении воинов с караваном награбленного, его приветствуют, а пленники идут пешком и всячески унижаются.
Алексей Муравьев: Статус Пальмиры был понижен до статуса сельского поселения, территория была отдана Хомсу. Аврелиан разместил в Пальмире дополнительный воинский контингент, верный Риму. После того как к власти пришел император Диоклетиан в конце III в., был заново оборудован военный лагерь – «кампус Диоклетиана».
Михаил Родин: А когда город превратился в руины?
Алексей Муравьев: После того как в 634 г. войска исламского завоевателя Халида ибн-Валида завоевали весь регион, Пальмира стала быстро безлюдеть. И вся дальнейшая ее история – это история упадка. Но руины эти не рукотворные, а результат двух больших землетрясений середины XI в., с тех пор их не восстанавливали.
Михаил Родин: Когда город начал изучаться? Насколько хорошо успели поработать археологи?
Алексей Муравьев: Французские археологи стали заниматься раскопками и их консервацией в период от конца османского владычества и до конца французского протектората над Сирией в конце 1950-х годов. После этого французы ушли, оставив законсервированные и восстановленные, где возможно, остатки города. За это время был организован музей, который существовал до недавнего времени, и главу которого так трагически и чудовищно убили игиловцы. Надписи были скопированы. Частично еще в турецкое время эти надписи уже были вывезены из Сирии.
Михаил Родин: Что мы потеряли сейчас в Пальмире?
Алексей Муравьев: Наука много чего сделала, описала. Поэтому с научной точки зрения мы потеряли не очень много. Но вот с точки зрения культуры мы потеряли символ любви и заботы человечества о своем собственном прошлом, о своей культуре. То есть, к сожалению, потери в культурном и в общечеловеческом смысле гораздо более велики.
Вы можете стать подписчиком журнала Proshloe и поддержать наши проекты: https://proshloe.com/donate
© 2022 Родина слонов · Копирование материалов сайта без разрешения запрещено
Добавить комментарий